- Вы же будете в Губернске на этой неделе? – земский доктор Анатолий Иванович виновато поправил съезжающее пенсне.
     - Планировал – улыбнулся поручик. Анатолий Иванович был ему по душе – с вопросами никогда не приставал, прививками не донимал. Диагноз «ЗДОРОВ», написанный каллиграфическим почерком земского врача, очень нравился гусару. Особенно буква «Д»!
     - Я бы никогда не осмелился донимать вас, такой безделицей, кабы не оказия. Дело в том, что я получил известие: в губернский госпиталь перевели моего университетского товарища. Я и подумал, грешным делом – вот было бы здорово весточку ему передать. Сорок верст всего. А тут мне и говорят – поручик в город собирается.
     - Право, пустяки, Анатолий Иванович, мне все равно мимо проезжать.
     - Вот и славно! Я и письмецо уже составил. Очень обяжете! На регистратуре просто спросите – Доктор Мартин Киви.

     - Вы застрахованы? – форма приветствия в регистратуре губернского госпиталя немного удивила поручика.
     - Так точно!
     - Номер страхового свидетельства?
     Поручик отчеканил набор цифр. Привыкшие к дисциплине губы сделали это автоматически.
     - Когда был последний визит?
     - Да я, собственно, по другому делу… Я, в общем, здоров… – поручик  несколько замялся.
     - Когда был последний визит? – девушка устало подняла глаза.
     - Никогда – пожалел девушку поручик.
     - Тогда вам к педиатру.
     - Но ведь это детский врач! – поручик попробовал возмутиться.
     - А я что виновата, что вы пропустили все детские визиты? А вдруг у вас Манту не в порядке? Как же я вас к взрослым специалистам пущу? Обувайте бахилы!!!

     Педиатром оказалась премилая дама лет сорока пяти. После того как поручика взвесили и измерили, она задала ряд дежурных вопросов: Как давно отказались от памперсов? Когда выпал первый зуб?  Все ли прививки сделаны? И где, кстати, карта прививок? Поручик честно рассказал, что вспомнил. Про памперсы ответил наугад.
     - Мне бы доктора Киви…- робко начал поручик, пока педиатр скрипела пером.
     - А-а-а – с готовностью ответила врач – так я вам выпишу направление к анестезиологу!
     - А доктор Киви анестезиолог? – поручик оживился.
     - Нет. Просто доктор Киви принимает на третьем этаже, а перила у нас деревянные.
     - Простите, я не совсем понимаю связи…
     - А вроде взрослый человек! Ведь простая логика! Перила деревянные, плохо отесанные. Занозу посадите? Наверняка! Дальше – гангрена и ампутация. А ну как у вас аллергия на анестезию? Кто направил? Педиатр! Почему без анестезиолога? Нет, ваше благородие, я за вас в острог не намерена! Извольте проследовать в седьмой кабинет!

     К анестезиологу была очередь. Многие специалисты располагались на третьем этаже, а пройти на него, минуя положительное заключение анестезиолога, было делом невозможным. Усталый врач-немец в сотый раз задавал одни и те же вопросы: - Аллергия на спирт есть? На водку? На ром? Пиво «Афанасий»? Коктейль «Чёрный Русский»? С каждым отрицательным ответом поручика немецкие глаза открывались все шире.
     - Да вы, батенька, феномен!
     - Я гусар!
     - И при этом у вас нет аллергии на «Советское шампанское»? Нет, это положительно исключительный случай! Да на вас диссертацию можно защищать! Ступайте-ка вы сделайте гастроскопию! Да вы не волнуйтесь, вам все равно по пути! – гусиное перо уже скрипело, и текст бежал по свежему направлению.

     Лежа на койке с зондом, бывшим одновременно в горле и животе, поручик в мыслях проклинал земского доктора Анатолия Ивановича, неизвестного и недосягаемого Мартина Киви и мерзавца-анестезиолога. Анестезиолога даже матом!
     К сожалению врача, делавшего гастроскопию, определенного результата она не дала. С чувством разочарования от уплывающего пациента он нехотя направил поручика на УЗИ. Во-первых, вдруг что-нибудь все-таки найдут, и, во-вторых, намедни он здорово проигрался в карты специалисту ультразвуковой диагностики, и теперь была прекрасная возможность вернуть часть долга.

     Бедного поручика швыряло как при артиллеристской атаке неприятеля на Морозовский редут!

     Кабинет уролога суеверный офицер обошел стороной. Даже, несмотря на наличие направления. Об урологе в полку ходили мрачные слухи.

     Окулиста, гинеколога и логопеда поручик прошел на «ура». Кровь и мочу сдал. Кардиограмму сделал дважды. Гинеколог, правда, странно посмотрел поверх очков, но ничего не сказал, только в карте пером поскрипел.

     Стоматологию, слава Богу, медицинская страховка поручика не покрывала.

     Врач в кабинете лечебной физкультуры был искренне удивлен.
     - А скажите, господин поручик, какого черта вас гоняют по кабинетам? Я здесь человек новый, может быть, не понимаю чего? Ведь любому нормальному человеку видно, что вы здоровы как бык!
     - Я устал уже объяснять! – всегда спокойный поручик был на грани нервного срыва.
     - А-а-а! – хлопнул себя по лбу физкультурник, – Видимо, какая-то внутренняя причина! Выпишу я вам, пожалуй, направление на гастроскопию!

     Психиатр сидел через кабинет, поэтому далеко поручика вести не пришлось. Старый седой профессор долго смотрел в глаза поручику и, на всякий случай, врачу лечебной физкультуры. Постучал обоих по коленке. Полчаса задавал поручику вопросы о службе, детстве и отношении к крепостному праву. В итоге в графе «предписанное лечение» написал «необходимо проведение колоноскопии!» И синенькая печать!

     Что-то знакомое промелькнуло в голове поручика, когда на кабинете, куда его повели от психиатра он увидел надпись «ВРАЧ-КОЛОПРОКТОЛОГ МАРТИН КИВИ». Поручик обреченно вошел в дверь, проворные санитары уже помогали ему снять штаны.

© Сергей Марковский

МОЦАРТ и САЛЬЕРИ за столом


             САЛЬЕРИ
Ты что же, Моцарт нынче неприветлив?
Не в радость стол мой или плох приём?
Не пьёшь совсем, быть может, ты зашился?
Возьми скорее рюмку коньяку!
Как сквозь янтарь в стекле играет солнце!
Дубовой бочки узник много лет
Всё ждал лишь твоего прикосновенья!
Не нравится коньяк? Здесь есть портвейн!

           МОЦАРТ
Ах, друг Сальери, разве ты не в курсе?
Не моден нынче крепкий алкоголь.
Он разрушает здравый смысл и печень,
А здравый смысл неплох сам по себе!

           САЛЬЕРИ
Ну хорошо, раз ты такая бука
Возьми пивка – некрепок пенный эль.
И хмель и солод в сочетаньи дивном
Рождают превосходный чудный вкус!
Когда б ты мог всю жизнь пить только пиво
Не «Балтику», а пиво я не лгу!
Ты был бы самым добрым в мире, Моцарт!
И был бы гениальнее, чем Бог!

           МОЦАРТ
Когда б, мой друг, я пил бы только пиво
Печально б прожил я свой краткий век!
Мне мои почки дороги, как память
Ты ж хочешь им трагичного конца!

           САЛЬЕРИ
Ну хорошо, не пей. Возьми сигару!
Далёкой Кубы ароматный дар.
Жевать табак – нехитрая затея!
А ты теперь попробуй покури!

           МОЦАРТ
Сия затея пагубна, приятель!
Сальери, ну тебе ли объяснять -
Курительный табак ведёт к привычке
Которой дань – безвременная смерть!

           САЛЬЕРИ
Задумал, видно, ты меня обидеть?
Что скажут люди? Что Сальери – жмот?
Что у него в гостях все голодают!?
Возьми бараньих и свиных колбас!

           МОЦАРТ
Твои колбасы – путь к холециститу!
Зачем мне камни в желчном пузыре?
Пусть камни остаются где им должно,
На мостовой и в кладке старых стен.
Ты слышал про здоровый образ жизни?
Не ешь сверх меры и не пей вина!
Побольше спи, гуляй, ходи на лыжах!
И будешь жить ты много долгих лет!

           САЛЬЕРИ
Нет, точно, хочешь ты меня обидеть!
Затеять ссору ты решил в гостях!
Чтоб все сказали, что Сальери – сволочь,
Гостеприимство вовсе не блюдёт!
Нет, ты не обижай меня, приятель!
Возьми хотя бы прибалтийских шпрот!
В России вон о них мечтают только!
Здесь всё же Вена и Евросоюз.

           МОЦАРТ
Ну хорошо, не кипятись, Сальери!
Ты, право, раздуваешь! Повод мал!
Изволь, попробую вот эту рыбку.
Ну, ты доволен? Я пойду вздремну.

           САЛЬЕРИ
До свиданья.

(один)  Ты заснёшь надолго, Моцарт!
Но ужель он прав?
Здоровый образ жизни? Он спасёт ли
От негодяя? Например, меня?


© Сергей Марковский

     Дорога из жёлтого кирпича упёрлась в железные ворота. Надпись на табличке "Гудвин Великий и Ужасный. Приём по личным вопросам строго по записи у секретаря" к веселью не располагала. Страшила, Железный Дровосек и Трусливый Лев переглянулись. С тех пор как на прошлой неделе Элли с Тотошкой уехали в Канзас с попутным дальнобойщиком их осталось трое.
     - Ну, кто пойдёт? – нарушил молчание Страшила.
     - Я! – храбро сказал Трусливый Лев. Ему надоело бояться, надоела дорога из жёлтого кирпича и общество своих неполноценных спутников.
     - Но тут написано "строго по записи у секретаря" – осторожно сказал Железный Дровосек.
     - Ты секретаря здесь видишь? – включился Страшила – Нет же ни телефона, ни адреса электронного. Смелее Лёва!
     Лев перекрестился и шагнул за дверь.
     Зал больше походил на кабинет. За письменным столом, заваленным бумагами, ссутулившись, сидел невысокий человек.
     - Сегодня неприёмный день! – сказал он, не поднимая головы.
     - Видите ли…  – Лев почтительно поклонился, – мы пришли издалека.
     - Молодой человек, – владелец кабинета продолжал смотреть в бумаги, – Закройте дверь с той стороны и не мешайте работать. И у секретаря запишитесь.
     - Во-первых, я не молодой человек. Я молодой лев. Во-вторых, я на вас в прокуратуру пожалуюсь за то, что граждан игнорируете. И Президенту на прямую линию позвоню!
     Волшебник поднял глаза. 
     - А-а-а, Лев! Ну что ж ты сразу так Президенту? Дел у него что ли нет, на нас ещё отвлекаться! Сами, поди, разберемся. Ладно, что у тебя?
     - Мне бы храбрости – Лев застенчиво уставился в пол.
     - Да ты и так, я вижу, не из робкого десятка. "Президенту позвоню" – передразнил Гудвин.
     - Нет. Боюсь я. 
     - Чего боишься-то?
     - Да всего! Боюсь зубных врачей, – Лев поёжился.
     - Так давай я тебе просто все зубы удалю, и по врачам ходить не придётся.
     - Темноты боюсь, - продолжал Лев, проигнорировав предложение про зубы.
     - Вот тебе фонарик, и не морочь людям голову! Батарейку только вовремя меняй. Спи с включённым светом, наконец.
     - Боюсь закрытых пространств. И открытых. Всех пространств боюсь!
     - А ты представь что ты – Вещь в себе и пространств не существует.
     - Вещей в себе я тоже боюсь!
     Гудвин задумался.
     - Видишь ли, - сказал он с сомнением в голосе, – вот я тебя сейчас храбрым сделаю, а вдруг ты меня сразу тут же и сожрёшь?
     - Не сожру, мы в столовую зашли. Беляшей наелись.
     - Ну хорошо – волшебник взял ручку и стал что-то быстро-быстро писать, – вот тебе справка. "Дана Льву Львовичу Трусливому в том, что он является самым храбрым зверем в Волшебной Стране. Срок действия – три года. Для предъявления по месту требования".
     - И всё? – Лев недоверчиво смотрел на сомнительный документ.
     - И всё. А ты что хотел? Да не дрейфь! Справка волшебная. На ней синяя печать.
     - И если на меня собаки нападут, я не испугаюсь?
     - А ты им справку покажи. В Изумрудном городе собаки грамотные. В документах разбираются.
     Морда Льва просветлела. Довольный он спрятал справку в карман и вышел из зала.
***
     В зал вошёл Железный Дровосек.
     - У тебя что? – волшебник энергично потёр руки. Трюк со Львом здорово поднял ему настроение.
     - Сердца у меня нет – печально начал Дровосек.
     - Не понял.
     - Лёгкие, селезёнка, печень почки есть. Даже камни в почках есть, а сердца нет. Сами взгляните.
     Гудвин взял у посетителя протянутый листок с результатами узи внутренних органов Железного Дровосека и стал внимательно его изучать.
     - Хм…. Странно. Печень даже не увеличена.
     - Так мне пить нельзя. Заржавею.
     - Везёт! – Гудвин мечтательно вздохнул – Так зачем тебе сердце?
     - Ну, для порядка. А то меня все дразнят скотиной бессердечной.
     - Меня тоже так дразнят. Наличие или отсутствие сердца здесь ни при чём.
     - Всё равно нужно. Я когда слышу песню "Сердце, тебе не хочется покоя" плакать начинаю. А мне плакать нельзя – заржавею!
     - Силу воли воспитывай и не плачь по пустякам как баба!
     - А я на горячую линию Президенту позвоню! Скажу, что вы просьбы посетителей игнорируете!
     - Тьфу, чёрт железный! И далась вам эта линия. Ну вот скажи, нужна тебе эта стенокардия, тахикардия и ишемическая болезнь? Инфаркт, наконец!
     - Не, я хочу здоровое сердце!
     - Так оно сначала у всех здоровое! А потом… Хотя, тебе же пить нельзя! Ну ладно, вставай на площадку, держись за поручни.
     Железный Дровосек подошёл к замысловатому агрегату, явно напоминающему рентгеновский аппарат.
     Гудвин понажимал какие-то кнопки и через несколько секунд из принтера выполз листок с отпечатанными смутными очертаниями, похожими на облака.
     - Вот твой новый снимок узи. Вот это – Гудвин ткнул в неясное пятно – сердце!
     - На печень похоже – Железный Дровосек с сомнением вглядывался в снимок.
     - Точно, сердце! Вот тебе еще кардиограмма для уверенности.
     - Кардиограмма рассеяла все сомнения, и счастливый обладатель сердечной мышцы вышел за дверь.
***
     Страшила на своих соломенных ногах зашёл так тихо, что волшебник заметил его лишь когда тот навис над его столом. 
     - Ну хорошо, - сказал Гудвин, подавив секундный испуг, – а тебе чего? Совесть?
     - Мне бы ума – Страшила мягко переступил с ноги на ногу.
     - Странно, никто никогда не просит совесть. Ну и зачем тебе ум? Кроссворды разгадывать?
     - Ну, в общем, решения хотелось бы разумные принимать. Но ваша мысль про кроссворды мне тоже нравится.
     - Ну ладно, эти два балбеса со своими желаниями: Лев – скотина дикая, а Дровосеку пить нельзя. Их только пожалеть можно. Но ты же и здравомыслящее пугало. Зачем тебе ум? Что в нем хорошего? Ты Грибоедова читал? Так у него от ума одно горе. Классик, между прочим.
     - Ну, я хотел бы больше понимать о жизни, знать больше, думать.
     - Поверь, ни к чему хорошему это не приведёт! Жаль, ума у тебя нет, понять не можешь, что  от его наличия – одни неприятности. Парадокс – волшебник вздохнул.
     - Так затем и пришёл, чтобы понять.
     - Зачем? Что понять? Что жизнь глупа и бессмысленна? Что ты потратил свои лучшие годы, стоя посреди огорода, распугивая пернатых? Радуйся отсутствию ума и благодари Бога за то, что он пожалел тебя и обделил этим обременением. 
     - Вам хорошо говорить, вы умный! Я тоже так хочу!
     - Эх ты! Голова соломенная. Ну хорошо. Вот тебе синяя таблетка. Но не обижайся потом, решение ты принял сам.
     Страшила торжественно проглотил таблетку и запил её предложенным стаканом воды. Несколько секунд он стоял в оцепенении – препарат действовал – а потом неожиданно тряхнул головой и посмотрел на Гудвина глазами, в которых читалась ясность и глубина сознания.
     - Ну как, – с интересом спросил волшебник, – полегчало?
     - А вы знаете, в этой вашей фармацевтике таки что-то есть! Не буду говорить за полегчало – вы же знаете, что легче соломы бывает лишь пух с тополей, чтоб я так жил как он летает. Но что-то определённо изменилось. Может фон радиационный. Откройте окно, у ваз душно как на Привозе в июле! И позвольте вопрос? Пара слов, чтобы не казаться молчаливым: эта странная манера, которую выдает мой речевой аппарат – это следствие или причина? Или одно из двух?
     - Это побочный эффект. Увы, быстрое и беззатратное приобретение ума обременено этой мелочью.
     - Тогда наше вам спасибо и хорошей субботы! И ещё – Страшила обернулся уже у двери, – замените уже вашу табличку. Ну что это за "Великий и Ужасный"? Моисей – великий. Меир Ротшильд – да. Альберт Эйнштейн – относительно. Оставьте просто "Ужасный".
     Страшила вышел, и волшебник остался один. А ведь неплохая мысль! – подумал он. Напишу просто "Гудвин Ужасный", тогда ни один посетитель донимать не будет. Всё-таки хорошо иногда послушать совета умного человека.

© Сергей Марковский

     Д’Артаньян уверенно нажал на «Ввод». В сеть удалось войти почти моментально. С тех пор как Эйфелева башня начала раздавать вайфай, его старенький компьютер стал летать. Прежней точкой раздачи было аббатство святой Женевьевы, и интернет был медленным как течение Сены – святые отцы никуда не торопились.
     Он кликнул на привычную иконку. Анимационный привратник на аватарке картинно снял шляпу.

     Первым выскочило напоминание. «У Портоса скоро день рождения!». Черт! А ведь он и забыл. Хорошая вещь – электронный календарь! Наивный Портос до сих пор поражается способности д’Артаньяна помнить даты. Надо поздравить старика, а то как-то не по-мушкетерски получится. Можно было бы подарить ему платный аккаунт, или послать виртуальный бочонок бургундского. Денег нет. Д’Артаньян решил отправить товарищу сообщение с очередным обещанием посетить его поместье в Руссильоне и напиться до потери мушкетерского самосознания и плаща. Как и в прошлый год. Постоянство – отличительная черта мастерства.

     Теперь список «Что надо сделать». Д’Артаньян прошелся по пунктам.

     1. «Пригласить Де Жюссака в сообщество "Тысяча чертей"». Д’Артаньян не любил Де Жюссака. Еще с молодости. А тут на одной уважаемой стене тот позволил себе разместить запись «д’Артаньян – Петросян». В прежние времена он бы наверняка вызвал обидчика на дуэль. Убивать бы не стал – король уже тогда надувал губы и матерился. Но ухо бы обязательно отрезал. Для смеха. Теперь времена изменились и уши резать не модно. Приглашение в «Тысячу чертей» делалось с умыслом - д’Артаньян это сообщество модерировал, и тролить Де Жюссака здесь можно было с явным преимуществом – он был хозяином положения. Кстати, для разминки неплохо было бы сегодня забанить трех-четырех гвардейцев.

     2. «Прокомментировать кардинала». Это было долгом чести! Что бы ни написал кардинал в своем блоге, Д’Артаньян обязательно отмечался и заводил холивар. Даже если темой было «Анализ строения костей правой лодыжки гугенота как подтверждение преимуществ католицизма», в которой д’Артаньян ничего не понимал. Достаточно было написать «Кардинал – дурак!» и в ленте комментариев зарождалась жизнь. Главное было не запускать процесс и периодически добавлять интриги. Если, допустим, в середине беседы добавить «Кардинал дурак, потому что все кардиналы – дураки!», то про гугенотов вообще уже никто не вспомнит.

     3. «Посмотреть фотки миледи». Арамис на днях кинул ссылку на ее новую «эротическую» сессию с комментарием «Старушка жжет!». Эстетическое удовольствие получишь вряд ли, но позлорадствовать можно. Может, какую фотку на обои себе установить, обнаженный Ля Шене с алебардой уже надоел.

     Надо бы еще заглянуть на страничку Атоса. К удивлению д’Артаньяна тот начал писать прекрасные тексты. Если первые удачи еще можно было бы списать на алкогольный экстаз, то рассказ «Как мы с Арамисом ездили в Саранск» вызывал искреннее восхищение и гордость за старого друга. Надо будет обязательно заглянуть.

     Д’Артаньян закрыл список. Теперь почта.

     Чудак Арамис, который до сих пор ходит по сайтам знакомств, рассылает очередной спам с корпоративной почты. «РЕЛИГИЯ – ЭТО КРУТО! ЗАЕЗЖАЙТЕ В МОЕ АББАТСТВО! КУПИТЕ ТРИ ИНДУЛЬГЕНЦИИ, ЧЕТВЕРТАЯ – БЕСПЛАТНО! УЧАСТНИКАМ ВАРФОЛОМЕЕВСКОЙ НОЧИ - СКИДКИ». Д’Артаньян вздохнул и поставил «Нравится». Давно пора было внести адрес Арамиса в черный список, но рука не поднималась. Столько прожито вместе,  и потом – а вдруг выпить позовет?

     Письмо от Бэкингема д’Артаньян удалил, не читая, – этот унылый графоман  до сих пор пишет на английском языке, а услугами гугл-переводчика д’Артаньян не пользовался принципиально. Не разделял их политики

     Де Тревиль приглашает на очередную встречу однополчан. На этот раз с припиской «своя выпивка приветствуется!». Денег нет. Надо вежливо отписаться, что, рад бы, да уезжаю в Прованс. В следующий раз – обязательно!

     «Граф Рошфор предлагает вам дружбу». Ха! До выхода в отставку дружбу не предлагал! Скучно стало? Вот и дружи теперь с де Жюссаком! Посещай блог кардинала и не лезь к Настоящим Мушкетерам! Хотя… Можно было бы славно потролить его в "Тысяче чертей"! Надо будет подумать.

     Теперь к делам.

     Галантерейщик Боанасье второй месяц пытается сдать его комнату через интернет. Чередой хитрых комбинаций д’Артаньяну удается уже месяц переписываться с квартирным хозяином под видом «Якова Ротшильда, банкира из Тулузы». Ротшильд сулит галантерейщику миллионы, если тот не сдаст приглянувшуюся ему комнату до возвращения банкира из Тулузы, что произойдет «буквально через несколько дней». Жадный Боанасье ждет и д’Артаньяна пока не выгоняет. Еще месяц на этом можно продержаться. Денег нет. Может, действительно принять заказ Лионской мануфактуры и написать им рекламный пост? Правда, их шейные платки похожи на те тряпки, которыми Боанасье вытирает пыль с камина, но два экю остаются двумя экю хоть в Париже, хоть в Марселе. Атос еще звал на воды в Форж, говорил – за то, что фотки постоялого двора потом разместишь на своей страничке там бесплатно покормят луковым супом. Один раз в день.

     Порыв ветра занес в форточку запах лета, пыли и сена. Д’Артаньян прикрыл глаза. Ему вспомнилась Гасконь, жара и солома, колючая как отцовская щетина. Как он молодым бычком прыгал с разбегу в эту солому, а потом со всех ног бежал купаться в быструю Гаронну. Мысли начинали путаться. Проваливаясь в дрему д’Артаньян подумал, что неплохо было бы повесить на своей страничке фотки со взятия Ла Рошели. Атос вон за подвесками и не доехал даже, а фотки на своей страничке разместил. Сидит теперь, «лайки» собирает…

     Очнувшись от секундного сна д’Артаньян. посмотрел на аватарку своего блога. На ней сверкала его шпага. Он перевел взгляд на стену – а вот и она сама. Эфес немного потускнел, но в целом еще ничего себе. Сколько негодяев он проткнул ею в Старые Добрые Времена. Со скольких бутылок сбил пробку! Смелая мысль проскочила в голове отважного гасконца. Он даже привстал, рука автоматически подкрутила обвисший ус. А что если собраться всем вчетвером и совершить что-нибудь эдакое! Например, поездку в Башкирию! Почему в Башкирию, д’Артаньян пока не решил, но само слово показалось ему очень красивым, от него веяло временами Карла Первого. Надо будет вечером обязательно письмо написать и запустить рассылку по мушкетерам!

     Находясь в приподнятом настроении и уже предвкушая башкирское путешествие, д’Артаньян уверенно зашел на страничку кардинала. Пальцы привычно рванулись в бой, и на экране побежал быстрый текст:
     «ВСЕ Г…, А Я Д’АРТАНЬЯН! ПРИВЕТ, ПАРИЖ!»
     Д’Артаньян нажал «Ввод». День начался.

© Сергей Марковский,