Маленькая девочка, как птичка, выпорхнула из кабины фуры.

«Я же велел ей сидеть с закрытой дверью!» – подумал дед. Он попытался вспомнить то, что увидел секунду назад. А видел он фуру с открытой дверью. С открытой! Что-то в этом было не так.

– Папочка!

– Сонечка! – воскликнул гаишник. – Я нашел тебя! Как хорошо, что ты жива!

– Вах, счастье-то какое! Ты счастливсика, брятанама! – заулыбался смуглый Ваха, помещая ружье на плечо.

Что-то во всем этом не так!

– Ты как, Сонечка? Ты в порядке? – спросил сержант.

– Я так боялась, папочка! Приходило фиолетовое чмо, кусало меня. Мне плохо теперь.

– Кто приходило? – насторожился Игорь.

– Ну, чмо! Фиолетовое такое. Кусало меня…

Дед отшатнулся. Девочка на глазах наливалась фиолетовым цветом, словно обезумевшая слива. Хррусть! Прорезались зубы. Которые в ту же секунду вгрызлись, стали терзать шею сержанта.

– Уррррггггхххх! – заорал депос.

– Вот так кусало! – писклявым, невинным голосом объяснила девочка-монстр.

И Ваха, и Семен Степанович выстрелили, казалось, одновременно. Голова девочки взорвалась и лопнула фиолетовыми брызгами, как арбуз с просроченным сроком хранения.

***

– Что делать? – спросил дед. – Давай соображать, как оборону держать?

– Э, разве удержишь тут оборона? – махнул рукой Ваха. – Плёхой место, нападай откуда хочщь.

– У меня, конечно, схрон в яме овощной, но туда разве такую ораву поместишь? Дети, воспитательницы?

– У тебя схрона есть? – заинтересовался южанин. – Где находись схрона?

В этот момент Семен Степанович понял, что остается в живых ровно до того момента, пока не скажет, где находится схрон. А потом этот молодчик его пришьет. Что делать? Не спать? Бред. Семен Степанович – не молод. Он без сна не сможет. Он уже хочет спать. Но сейчас-то, допустим, как раз молод. Но все равно, скоро он рассекретит схрон, Ваха его убьет, а куда денется? И что станет с детьми?

Надо как-то избавиться от него.

– Смотри, – сказал Семен Степанович показывая в сторону фуры. – Вон, видишь.

Стараясь не производить лишних звуков, дед передернул затвор своего пистолета. Таджик обернулся.

– Ой, мамосика! – взвизгнул он.

– Черт! – ахнул дед.

Он-то использовал прием-обманку, чтобы отвлечь внимание Вахи и выстрелить в затылок. Но там, куда показывал старик, действительно было, на что посмотреть. Фура, огромная фура, застрявшая в воротцах детского садика сейчас наливалась фиолетовым. Ее словно трясло. Там, где был грязный металл, где бугрилась протекторами пыльная резина, сейчас все стало фиолетовым, с белесыми прожилками. Грузовая машина превращалась в какой-то противоестественный, мерзкий плод.

И еще она дрожала. От нее расходились какие-то вибрации. Словно робот, пытающийся сбросить оковы. Своими передними колесами она пыталась оторваться от земли.

– ГРРРРРРР!!! – ревел мотор. – ХРРРРРРЯЯЯСССССС!

Разлетелись, как скорлупки от фисташек, хрупкие секции забора. А фура – Семен Степанович никогда бы в такое не поверил, если бы не видел собственными глазами – вставала на задние колеса.

– Безима! Быстра, быстра! – пятился Ваха. – Старик, ты тоже это шайтанама видешь?

Семен Степанович сглотнул комок в горле. Он уже понял, что видит последнюю картину в своей жизни.

И вот фура поднялась на задние колеса. Чудовищная фиолетовая хреновина. Зомби-трансформер.

Семен Степанович пятился. Но это было бесполезно, бесполезно. Зомби-фура настигала их. Она очень даже ловко и быстро переставляла колеса, как ноги.

Дыщ! Дыщ! – тряслась земля.

– Безима, безима!

Дыщ! Дыщ!

А потом зомби-трансформер обрушился на них, заслонил небо. И ничего не осталось.

Продолжение следует...

На посту начальника охраны Павла Сергеевича не было. Не оказалось его и в кабинете.

«Где же босс-то?» – подумал Кочан.

Он застыл, впитывая в себя звуки окружающего мира. Это был его фирменный почерк как специалиста. Уши Кочана, будто локаторы, ловили мельчайшие шорохи, отзвуки и шуршания. Если голова в целом была, по словам Павла Сергеевича, не самым сильным местом Кочана, то слух его никогда не подводил. Он позволял извлекать для разговора должников из-под кроватей, из шкафов и кладовок, из сараев и секретных схронов во дворах.

Бугай весь обратился в слух. В помещении банка тихо, фоново шумит вентиляция. Нет. Что-то еще, какой-то звук, какой-то шорох. Откуда?

Кочан прищурился, медленно вращая головой. Голова как пеленгатор из фильмов про войнушку. Вращается такая, все засекает безошибочно. И сейчас источник звука был засечен практически немедленно. Звук доносится из подвала с сейфами.

Стараясь не шуметь, на цыпочках, он пошел вниз по лестнице.

Ну, конечно, шеф что-то задумал. Пора ему перестать быть боссом. Хватит. Стар уже, и своих кидает наверняка. Кочан будет гораздо лучшим боссом. Настало время для решительного разговора.

***

Павел Сергеевич действительно был в подвале. Он стоял у распахнутых настежь сейфов. На столе контейнер с золотыми зубами несостоятельных должников. Босс коллекторов примерялся, как бы пересыпать эти зубы – Кочан любил их драть, но лучше всего это удавалось почему-то Генке – в банковский мешок.

Появлению Кочана Павел Сергеевич будто и не удивился.

– Видишь, Коля, кинули нас, – будто бы даже и грустно сказал Павел Сергеевич. – Все повыносили, только зубы оставили. Но ничего, ничего, мы их с тобой в ювелирку сдадим.

– Точно ли со мной, Павел Сергеич? – усмехнулся Кочан.

– Ну да. С кем же еще?

– С кем еще? А мне тут что-то показалось, что вы в бега собрались...

– Ну, какие бега, что ты? Я же своих не бросаю. Только ствол-то убери, как человека прошу.

Павел Сергеевич, не будь дурак, заметил, что Кочан уже держит его на мушке.

– У меня тоже ствол, Николай, – продолжал Павел Сергеевич. – И он тебе в башку-то смотрит. Хоть это не самое сильное твое место, но жить без него только у курицы получается. И то – не больше часа. А ты, Коля, не курица. И не петух.

Кочан нахмурился, пытаясь понять, оскорбляет его Павел Сергеевич, или это юмор у него такой?

– Сейчас мы с тобой выйдем на улицу, и в Барвиху двинем. Я там один особнячок знаю, с вертолетом на площадке, – продолжал Павел Сергеевич. – На юг двинем, туда, где этой нечисти нет. В теплые края, Коля. Ствол-то опусти, опусти…

– А Димка, Генка как же? – спросил Кочан.

– А зачем они нам? Только ты. И я. Сдадим эти зубы в ювелирку. Заживем. На остров нам не хватит, но можно ни в чем себе не отказывать. А так-то кинули нас, браток, все вынесли. Только стоматологию оставили, да.

– Павел Сергеевич! – решился бык. – По-моему, вы мне зубы заговариваете.

– Зубы заговариваю? – переспросил Павел Сергеевич. И вдруг захохотал. – Ой, не могу! Зубы! Зубы заговариваю! Га-га-га!

– Гы-гы-гы! – заржал следом Кочан.

И тут Павел Сергеевич швырнул ему в физиономию пригоршню золотых зубов. По роже Кочана словно дробь застучала. Он вдруг понял смысл выражения «Что слону дробинка». Машинально вскинул руку, заслоняясь от мелких золотых изделий.

Этого Павлу Сергеевичу хватило, чтобы выстрелить и снести Кочану полкочана.

– Все-таки голова никогда не была твоим сильным местом, – сказал Павел Сергеевич.

Встав на корточки, принялся собирать рассыпанные зубы.

Зря он это сделал.

***

Когда Павел Сергеевич доставал закатившийся золотой зуб из-под стола, он на пару секунд потерял вход из поля зрения. Этого хватило для нападения. На него кинулись с двух сторон. Двое, все в слизи, обдавая испарениями зловонного дыхания.

Твари, которые когда-то были Геной и Димой.

– Мужики! Я же для вас стараюсь! – хрипел босс. – Мы сейчас к Барвихе двинем, там верто…

Зубы одной из тварей впились в бок. И Павел Сергеевич понял, что воззвать к голосу разума не получится.

Но и на этот случай у него был предусмотрен план. Две гранаты в карманах пиджака.

Павел Сергеевич немыслимым усилием, стараясь не думать, что с правого бока свисают кишки, поднялся на ноги, запустил руки в карманы и выдернул кольца. Он умел делать это одной рукой. Недаром специалист ценный.

– Получите, сволочи! – И развел руки. Левая уперлась в брюхо твари, которая когда-то была Генкой, правая – под склизкий подбородок дрищеватого Димки. – Встретимся в а…

Бу-бух!

По стенам, полу и потолку разметало потроха. И, наверное, никто бы уже не смог отличить, какие кишки – человечьи, а какие вылетели, как шарик из детского ружья, из тухлого чрева монстра.

Продолжение следует...

– Мы заведем ребенка, – сказала Вика. – Или даже двух! Мальчика и девочку.

– Да, – ответил Степан, сосредоточенно разминая Викину грудь.

Мять сиськи, как он понял только сейчас, ему очень нравилось. Это расслабляющее, приятное занятие. Такие они мягкие, мял бы и мял.

Степан собирал силы для нового рывка. Надо было успеть заняться сексом еще раз, пока Антоха не вышел. С чудищем за стеклом он, наверное, уже закончил. Сейчас идет снимать скафандр. Ну, это дело долгое. Минут на пять. Степан должен успеть. Надо только еще немного сиськи помять.

И надо было ускоряться еще и вот по какой причине. Вика под ним сладко бредила про будущую семейную жизнь. И если сейчас Степан не предпримет решительных действий, она добредится до того, что завтра придется идти в загс.

– Но сначала мы купим квартиру, – несло Вику. Она, пока Степан делал массаж ее молочных желез, лежала, зажмурившись. – Двушку, наверное. Хотя, может, и трешку. Трешки от двушек не слишком по цене отличаются. Не то, что двушки от однушек. А ведь разница есть…

«Пора, пока про загс не началось!» – решился Степан. Для верности он сжал своего живущего в трусах ковбоя и повел его к влажным, горячим краям Викиного межножья. – «Давай, ковбой, взнуздай эту кобылку. Как ты это умеешь!»

Ковбой с новыми силами, набираясь твердости, сначала ошибся, ткнувшись в потешную, шероховатую щетинку, оставшуюся от эпиляции зоны бикини, но затем нащупал правильный путь, преодолел легчайшее сопротивление и нырнул в теплую, влажную и узкую дыру.

За спиной хлопнула дверь. В подсобку кто-то вошел.

«Антоха-а-а! Ну, что же ты так не вовремя!» – мысленно завыл Степан.

Но это был вовсе не Антоха.

***

Когда Саша был школьником, секс в его жизни занимал много места. Не то, чтобы подросток много им занимался. По правде сказать, было это… Да никогда не было, на самом деле. Но в мыслях был, в основном, только он. Перед мысленным взором у Саши и на уроках, и дома, проплывали сисястые красотки. Раздвинув шикарные свежепроэпилированные бедра, они манили пубертата: «Иди к нам, прыщавенький!» А вот настоящие, невымышленные, девушки от Саши шарахались и смеялись над ним.

Сейчас, когда Саша стал чудовищем, он неожиданно понял, что может, наконец, заняться сексом.

Трахаться с этим костлявым пьяным типом в скафандре Саше не понравилось. Одно дело – по любви, а другое – вспоров живот, прямо в кишки. Хотя для начала пойдет. Но в целом Саша обломался.

К тому же башка этого «космонавта» Саша не понравилась. Пришлось прогрызать скафандр, потом череп. Все равно, что сдуру сжевать орех с двойной скорлупой (таких, наверное, не бывает), чтобы обнаружить потом, что вкусное ядрышко – совсем маленькое и съежившееся. Так и у Антона вкусного и питательного мозга оказалось очень мало. На один зуб. И как только он – такой безмозглый – в институт поступил. Саше, еще когда он был человеком, мама Наталья Сергеевна говорила: «Надо заниматься, готовиться. В институт дебилов не берут!» Получается, обманывала.

Монстр Саша шел на запах похоти. Он чувствовал его своими алчущими ноздрями. И своей новой конечностью, которая вела его, как верный компас корабль мореплавателя сквозь бури.

Монстр зашел в подсобку. От запаха похоти кружилась уродливая фиолетовая голова. Парень студент навалился на студентку. Саша действовал мгновенно. Он прицелился и ударил, как тараном, в тело парня. Тот был расслаблен, и не ожидал атаки.

«Второй!» – сделал мысленную пометку монстр. – «Я сегодня перетрахаю столько людей, что разом побью все рекорды траханья! Надо делать зарубки!»

Из тела Степана ударили фонтаны крови, по тесному помещению подсобки носился крик. Визжала эта вот телка. И как же красиво она визжала! Саша насадил себе на конечность Степана, который еще был жив и дергал руками, а также головой. Голову Саша тут же отгрыз своими новыми и острыми зубами. Вкусного мозга была чуть побольше, чем у космонавта. Но не намного.

– Хе-хе! – сказал Саша визжащей телке.

В Интернете он читал, что на баб надо производить впечатление, удивлять их. Саша решил удивить эту чувиху.

Он провернул на своей чудо-конечности пронзенное хитиновым когтем тело, и отгрыз Степану руку. Ням-ням, вкусно, хотя и костляво. Телку это если и впечатлило, то как-то совсем не так, как загадывал Саша. Она не стала говорить: «Какой ты крутой!» Вместо приятных слов подсобка наполнилась запахом свежего кала.

«Фу!» – мысленно возмутился монстр Саша. – «Какая невоспитанная!»

Девушка встала на ноги и пыталась отбиться от него тряпочками, одеждой. Это от него-то, от Саши, которого не останавливало даже бронестекло! Ну, не дура?

Саша изловчился и поддел своей новой конечностью и ее. Чпок! – лопнула кожа. Затем ультракрутой Сашин суперхрен заскользил по внутренностям телки. Хррусть! – хитиновый коготь продрался сквозь костлявый позвоночник и вышел наружу.

«Я крутой! – понял монстр-подросток. – Я сразу с двумя! Такое не удавалось ни одному самцу. Потому что я – мегасамец! Я – ультрапихарь!»

– Хо-хо! – сказал довольный монстр. Он был счастлив.

Новая конечность была тверда и несгибаема, как кол в заборе. И на ней болтались два теплых тела. Надо было бы и пожрать. Саша стал вращать тела. Костлявую руку паренька он уже ел. Теперь он, пожалуй, сожрет женскую ногу.

Нога оказалась вкусной, и пахла очень хорошо. Своим мерзким когтем монстр перевернул Викино тело и вгрызся в другую, заодно отъел и пол-задницы. Вкусной, деликатесной. Ничего более вкусного подросток никогда не ел. Даже матушкины беляши были не в счет.

Для контраста Саша решил попробовать жопу Степана. Но та оказалась не такой вкусной. Она была жилистой, волосатой. К тому же, туалетной бумагой этот неряха пользовался, очевидно, только для формальности.

– Что здесь происходит? – раздался в подсобке стариковский голос.

***

«А это еще кто такой?» – подумал монстр. И тут же узнал. Это же профессор. Тот, который руководил исследованиями. Который приказал мучить его – монстра Сашу!

Но старикашка был явно хитер. Он тут же бросился из подсобки наутек, крича:

– Тревога! Тревога!

Он задыхался, и это было хорошо.

Но плохо было то, что с двумя телами на своей новой отвратительной конечности Саша был неповоротлив, цеплялся за все подряд. Рушились на пол компьютеры, опрокидывались столы.

Но Саша все равно настиг профессора в большом зале с огромным компьютером и экраном во всю стену. «Хорошо, наверное, на таком порнуху смотреть!» – подумал монстр.

Профессор нажал какую-то кнопку. И тут же все помещение стало мерцать красным светом и загремел механический голос:

– ВКЛЮЧЕН МЕХАНИЗМ САМОУНИЧТОЖЕНИЯ! НАЧИНАЮ ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ. ШЕСТЬДЕСЯТ… ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ…

Монстр почувствовал гнев на мерзкого старикашку. Тот стоял у компьютера и с ненавистью смотрел на Сашу.

«Была не была!» – подумал монстр. Почти не целясь он вонзил хитиновый коготь в брюхо профессора. После слабого сопротивления дело было сделано. На новой конечности висело уже трое. Трое!

– СОРОК ДЕВЯТЬ… СОРОК ВОСЕМЬ…

«АЙ да я!» – подумал монстр. – «Трое! Я их верчу!»

Профессор, впрочем, еще шевелился. Саша изловчился и отгрыз ему голову. Голова оказалась вкусной, с мозгами. Ням-ням!

– ДО УНИЧТОЖЕНИЯ ЛАБОРАТОРИИ ОСТАЕТСЯ ТРИДЦАТЬ СЕКУНД. ПОКИНЬТЕ ПОМЕЩЕНИЕ. ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ…

«Э, тут сейчас рванет, что ли!» – сообразил монстр. Он ломанулся в двери. Но застрял. Мешали и три тела, насаженные на его новую конечность. Да и сам Саша раздулся, как Винни-Пух у кролика. Он слишком много сожрал.

– ПЯТНАДЦАТЬ… ЧЕТЫРНАДЦАТЬ…

«Я не хочу погибать! Я только начал заниматься сексом!» – отчаянно думал монстр-подросток. Он все-таки протиснулся в коридор. Чтобы застрять окончательно.

– Хррр-бррр-гррр! – заревел он.

– ТРИ! ДВА! ОДИН!

Последнее мгновение растянулось, казалось, на целую вечность.

А затем что-то грохнуло, и в подземной лаборатории словно расцвел оранжевый цветок. Этот цветок был голоден, и принялся жрать Сашу.

«Зато, хоть сексом занялся», – успокоил себя подросток, и его прожорливая душа, успокоенная, усвистела в черноту небытия.

Продолжение следует...

Никогда еще Алиса не ездила на машине с такой скоростью. Это даже круче американских горок и каруселей в Горьковском парке, куда водили родители… нет, не думать про маму и папу, а то опять хлынут слезы. Авто неожиданно резко вильнуло, кот Сима испуганно мяргнув, вцепился в кофту. Все будет хорошо, не бойся, она гладила белую шерстку. Скоро мы приедем к бабушке с дедушкой…

– Да пошел ты, обмудок сраный! – дядя Сережа в очередной раз заорал на кого-то в открытое окно и дал по газам.

Девочку прикольно вжало в спинку сидения. Этот дядя Сережа сначала показался таким страшным. Да, что уж говорить, она все еще иногда вздрагивала от его неистовых воплей и матюков, которыми он награждал всех участников движения. Но, в то же время, с ним Алиса ощущала себя в полнейшей безопасности. Хоть и ругается на всех, однако, на самом деле добрый и веселый. И музыка классная. Раньше даже и не слышала про такую группу: «Сектор Газа». А теперь от куплетов певца с немного грубоватым голосом она то и дело хихикала.

– Да, ептать! Дай проехать, мудило четырехглазое! – Грубая волосатая рука не отпускала клаксон, пока бледный мужчина в очках не подвинул дорогую машину, уступая девятке.

Какой же он крутой, дядя Сережа! Все правильно делает, и все его слушаются. Конечно, попробуй не уступить – тут же отделает своей железной трубой. Как тех страшилищ возле гаражей. Алиса знала, главное не отстать от дяденьки Музыканта с холодным взглядом, от которого мороз пробегал по коже. Наверно, Музыкант даже покруче дяди Сережи, но с ним бы ей было жутко не по себе. Даже шоколадный батончик, которым тот угостил, так и не стала есть.

– Мля, закончился пивас! – Серега смял и швырнул пустую банку в окошко. – Эй, мелкота, позырь там сзади, кажись, еще было.

– Сейчас. – Алиса вытащила из спинки кресла банку с надписью «Охота крепкое».

Ну, правильно, он же охотник, догадалась девочка. А это – его эликсир, как у мишек Гамми из мультика! От него дядя Сережа такой крепкий, сильный, бесстрашный.

– Эх, еще б червя запинать…

– Кого?

– Похавать бы, грю, епта!

– Держите, дядя Сережа, – протянула ему шоколадный батончик.

– О, благодарочка, епта! – Охотник сорвал зубами обертку, жадно откусив половину, залил своим волшебным эликсиром. – Ништяк, ска! Тока ты это… давай уж на ты, епт, раз в одной банде? Какой я те «дядя Сережа»? Серегой зови, базар?

– А?..

– Ну, договорились, в смысле?

– Да!

– Чо «да»?

– Базар, Серега!

– О, ништяк, да ты шаришь в натуре, малая, гы-гы-гы!

– А у вас… то есть, у тебя есть попить?

– Звиняй, тока пивас! Ты мелкая, так что глотни малость.

– Нет, я хочу воды… – на самом деле Алисе не хотелось лишать Серегу чудодейственного зелья. Вдруг, снова нападут чудища?

– Ща, погодь, порешаем!

Поток вновь замер в пробке. Серега высунулся из окна и обратился к ребятам, сидящим в соседней машине:

– Слы, братва, есть чо попить?

– Дружище, ты же и так пиво хлещешь! Куда тебе?

– Да не, друган, воды надо! У меня ребенок, епт!

Парни переглянулись, то, что за рулем кивнул. Второй достал откуда-то бутылку минералки.

– От души, кентуха! – обрадовался Серега, принимая емкость.

– Да не за что, ты только поаккуратней будь.

– Говно-вопрос! Курехой угостить?

– Конечно!

Он протянул пару штук, поток тронулся.

– Давайте, удачи братва! – крикнул Серега, с хрустом втыкая передачу. – На, держи свою воду, гы-гы…

– Спасибо, – улыбнулась Алиса.

Интересно, когда все снова наладится, он добавит ее в друзья вконтакте? Жаль, что она такая маленькая. Для него… будет ли ждать Серега, пока она вырастет? Блин, еще лет десять, как минимум… что за глупости вообще лезут в голову? Ему же лет двадцать пять не меньше! И у него, наверняка, есть девушка… как только спросить об этом? Хотя, если бы была, он бы ни за что не бросил ее в городе…

– Твою мать!

Алиса едва успела упереться в переднее сиденье, когда машина резко затормозила в считанных сантиметрах от здоровенного джипа Музыканта. Яростно посигналив, Серега покрутил ручку, опуская стекло. Высунув голову, заорал:

– Ну че там, братэлло?

Музыкант, наверное, что-то ответил, Алиса не расслышала.

– Да ну нах! Не вариант стоять. У меня ща движган закипит, епта! Давай вдоль отбойника, полюбасу протиснемся, у меня, ска, глаз-алмаз. Ну-ка, бибикни тому уроду на Газели, пускай сдвинет сраку сдэцл.

Кот вздрогнул, когда загудел могучий сигнал большой машины. Не бойся, Сима, все хорошо… она принялась гладить дрожащее животное.

– А почему не едем, дядя… то есть, Серега?

– Да какой-то ганд… урод впереди мешает… – внезапно он схватил автомат и выскочил из машины. – Он чо ваще попутал?!

Алиса не видела, что происходит, но догадывалась по звукам, что дядя Сережа кого-то бьет. Причем очень сильно. Настоящий герой. Может, он научит и ее когда-нибудь так драться? И стрелять из автомата, чтобы убивать монстров и ничего не бояться.

Скрипнула дверь, Серега запрыгнул на сидение, бросив рядом оружие и кейс пива.

– Ништяк, ща поедем!

– А тебя что, ранили? – Алиса увидела кровь на здоровенных кулаках.

– Да ху… фигня, кароч, это ж не моя кровища, гы-гы… а тех козлов некультурных, ска!

Машина Музыканта медленно тронулась, Серега задраил окно и навалил громкости. Вновь заорал «Сектор»:

Как-то ехал я перед Рождеством.

Погонял коня гужевым хлыстом.

На моём пути тёмный лес стоит:

Кто-то в том лесу воет и кричит.

В этот момент жуткий гул заглушил даже слова песни. Девочка, округлив глаза, смотрела на летящие, как стая злых шмелей, вертолеты. Она никогда не видела их так близко.

– Нихера се… присвистнул Серега, провожая взглядом винтокрылые машины. – Э, чо он творит, епт?

Впереди идущее авто начало сдавать прямо на них, но тут же остановилось. Алиса увидела, как из машины спокойно, но быстро вышел Музыкант, вытащил из салона чехол с гитарой. Играть что ли будет? Сима на коленях вдруг напрягся, вздыбливая шерсть и шипя, повернув мордочку вперед. Она не заметила, как гитарист оказался на крыше своей машины. Быстро сдернул чехол, но там оказался не музыкальный инструмент, а какое-то крутое ружье. Встав на колено, он секунды две целился, а потом, словно выстрел из пушки, грянул выстрел.

– Мля… ска, приехали, – проворчал Серега и снова вылез из машины, не забыв автоматом.

– Ты куда? – испуганно пропищала Алиса.

– Ща разберемся! Сиди, не высовывайся, все будет ништяк! – и хлопнул дверью.

Присоединившись к Музыканту, который оказался вовсе не музыкантом, он тоже начал стрелять. Как же страшно! Девочка захотела прикрыть уши, чтобы не слышать ужасный грохот, но решила не отпускать Симу – ему ведь тоже страшно – и просто зажмурилась.

Внезапно дверь машины с лязгом открылась. Алиса открыла глаза, ожидая увидеть Серегу, но тот все также стреляет. Наверно, в чудовищ. А за рулем сидит незнакомый парень в дурацких цветных шортах. Ее, должно быть, даже не заметил.

– Блин! Капец! Надо валить! Надо валить! – чуть ли не рыдал он, включая передачу и выворачивая руль.

Продолжение следует...

Когда воющее существо прыгнуло из темноты, Кочан едва не пустил подливы в свои широкие семейники. Но тут же собрался, дробовик смачно ухнул, ошпаривая гада зарядом картечи. Блин, ему мало? Выстрелил еще пару раз для верности. Бездыханное тело свалилось в вонючую жижу. Обойдя трупак, он двинулся дальше по коридору, плеск под ногами эхом играл в стенах подземелья. Вот он дурень, забыл включить фонарь. Как вовремя сделал это! Яркий луч выхватил свисающие с потолка живые бурдюки с торчащими липкими языками.

Их он расстрелял из обычного пистолета. Дробовик, конечно, хорошо, но патронов всего десять… а их убойная сила еще пригодится. Порядок, теперь языки висят безжизненными лентами. Кочан практически расслабился. Думал, будет сложнее… ох, накаркал! Кочки, торчащие из сточных вод, оказались спинами дремавших тварей. Теперь они радостно поднимались и качающейся нетвердой походкой двинулись к нему.

Как же их много! Отстреляв боекомплект дробовика, выхватил оружие возмездия. Убойный револьвер. Всего пять патронов. Зато валит кого угодно с первого выстрела. Получайте! Ближайшие уроды отлетали, кувыркаясь и размахивая конечностями. Черт, последний патрон, а впереди еще целая толпа! Но что это там? Газовый баллон? Да! Прицелившись, Кочан нажал спуск. Вспыхнувшие враги жалобно взвыли, красиво освещая подземный ход. Он подождал, когда, все утихнет, и отправился дальше. В конце коридора его ждала награда в виде деревянных ящиков. Разломав их монтировкой, разжился патронами и аптечкой.

Хлопнула дверь, зашел Димон с пакетами в руках. Кочан с сожалением нажал паузу. Блин, на самом интересном месте, почти ведь прошел этот уровень… но жрать хочется больше. Он даже погладил урчащий живот.

– Ну чо, Диман, ты принес пирожки?

– Конечно, друг, все для тебя, – напарник бросил на стол пакеты.

– Мля, спасибо! Эй, а чо с луком? С мясом не было что ли?

– Ну, извини, я не официант, и ты не в ресторане.

– Капец, я же не наемся! Мне надо много калорий!

– Да на, ешь. Вот же беляши.

– Классно! Только ты чо, не мог разогреть в микроволновке? Хотя ладно, все равно спасибо! – Кочан проглотил жирный беляш, практически не пережевывая. – А чо попить притащил?

– Ну, пивка взял…

– Какое пивко? – закричал бык. – Я ж спортсмен!

– Да знаю, блин, не ори! Держи свой сок.

– Ты так не шути, Диман. Питание – это очень серьезно! Сейчас бы, конечно, куриных грудок, или яичек всмятку… – Он закинул в пасть очередной беляш.

– Ладно, не стони, – поморщился Дима, убирая под стол пустую банку из-под пива. – Дай сыграть лучше.

– Ага, щас! Иди за другой комп!

– Ты заколебал, там одни пасьянсы! Нормальные игрухи только Толика-админа стоят!

– Хы-хы…

– Попроси у меня еще чего-то, животное неблагодарное!

– Хы-хы… я тоже пошутил! Погодь, ща уровень только пройду…

Так, беззлобно переругиваясь и отбирая комп друг у друга, коллекторы просидели еще пару часов, пока в зал не ввалился Гена. Выглядел он совсем паршиво. И без того тощий, теперь походит на скелет. Лицо блестит от пота, в руке зачем-то пистолет. Походка, как у монстров в игрухе, отметил Кочан.

– Чего вскочил? – спросил Дима. – Тебе отлежаться надо.

– Я… я не могу… – Гена зажмурился, прижав кулаки к вискам. – Со мной что-то происходит…

– Пить надо меньше! – усмехнулся Кочан, хотя ему было слегка не по себе.

– Мне кажется, я заразился, пацаны…

– Не гони, Гена! Ты пузырь всосал в одного, никакая зараза такое не выдержит, – сказал Дима.

– Как мне херово…

– На вот лучше, догонись пивком и вали спать.

– Вы не понимаете!

– Блин, Гена, не муди! Дай сюда пушку! Вот так, успокойся…

Мелкими глотками Гена стал пить пиво, при этом его адски лихорадило. Может, и в самом деле заболел? Кочан нахмурил широкий лоб. Надо сообщить Павлу Сергеичу, тот всегда знает, что делать и как поступать в той или иной ситуации. Неожиданно банка выпала из дрожащей руки Геннадия. Его сложило пополам и вырвало прямо на клавиатуру.

– Ты чо, козел?! – Кочан выпрыгнул из-за стола. Гадство! Немного блевотни попало и на его спортивные штаны. Да еще испортил компьютер! Легким тычком в ухо он отправил напарника в горизонтальное положение. Но и лежа на полу, бедолага продолжал извергать слизистую желчь.

– Парни… убейте меня! – хрипел Гена. – Хотел сам… но я не могу… ыыы…

– Чо делать-то? – прошептал Кочан, глядя на Диму.

Тот пожал плечами, сказал:

– Ты не слышал, что он просит? Давай, исполни его просьбу!

– Да ну нах! Гена же наш товарищ!

– Убейте меня! Агхх!.. – Гена катался по полу, царапая линолеум. – Я не хочу превращаться в монстра!!!

– Стреляй в него, Кочан! Чего ты тупишь?

– Сам стреляй! Почему, чуть что, сразу: «Кочан стреляй, Кочан врежь ему»? Достали меня уже! Не буду я стрелять в друга! Все нормально с ним будет! Намешал, поди, водки со своей наркотой, вот его и колбасит!

– Тогда это сделаю я, – Дима достал из кобуры пистолет.

– Нет!

– Быстрее, пааарниии… я больше не могу!.. аыыы…

– Надо Пал Сергеичу сказать!

– Не гони, Кочан, боссу не понравится, что его отвлекают по таким пустякам. Давай, сами решим эту проблему.

– Да сделайте это уже быстрей! – завопил Гена. – Чего вы болтаете, идиоты?!

– Сейчас, – Дима встал над товарищем и направил ствол. – Прощай, Геннадий. Хоть ты был и засранец, нам будет тебя не…

Он так и не закончил фразу, могучий кулак надежно отправил в глухой нокаут. Кочан наклонился и четким ударом успокоил Геннадия. Забрав себе пушки друзей, он оглядел помещение, вздохнул и отправился искать Павла Сергеевича.

Продолжение следует...

На Каширском шоссе бушевал хаос. Тысячи авто забили все полосы, даже встречку. Сигналя, матерясь, не обращая внимания на мелкие ДТП, как кровь из раны, железный поток истекал из зараженной столицы. Стас поглядывал в зеркало. Несмотря на максимальное ускорение на свободных участках, девятка так и не отстала. Хорошо. Неизвестно, ее капот, заляпанный останками монстров, или свирепая физиономия Сереги вызывали уважение, но зубило без проблем протискивалось из ряда в ряд.

Теперь они мчались по обочине встречной полосы. Пришлось закрыть окна, пыль и песок стоят плотной завесой. Он пристроился за темно-синей «Газелью». Та неслась, не взирая на камни и кочки, которые, несомненно, скребут низкое брюхо. Долго ли удастся держать такой темп? Скорей всего до ближайшей развязки. Хреново. Похоже, засветло достичь убежища не выйдет.

Придется искать надежное место, чтобы пережить эту ночь. И надо позаботиться о бензине. Стрелка показывает ровно половину бака.

В ста тридцати километрах от Московской кольцевой автодороги, находится небольшой коттеджный поселок. Пусть и не элит-класса, но с собственной охраной и круглогодичным доступом для авто. Там нет живописных видов на реки и косогоры, только смешанный лес вокруг – мечта грибника. Живут, в основном, пенсионеры, предпочитавшие тишину и свежий воздух, взамен суеты и смрада мегаполисов.

Про это местечко не знал даже Синдикат, по заданию которого Стас исполнял «поручения». Точнее, не знал о том, что здесь его тайное убежище. По крайней мере, он надеялся на это. Под добротным кирпичным домом есть подвал с секретными помещениями и схронами. Арсенала, скопленного там хватило бы на несколько часов жаркого боя для мотострелковой роты. Также имеется запас продуктов – армейские сублиматы и пара ящиков тушенки.

Этого хватит, чтобы пересидеть осень и зиму. Ну, или пока все не уладится. Ведь он один. О том, чтобы пустить к себе быдлана-Серегу и речи быть не может. Тот, конечно, боевой парень, но совсем отмороженный. От таких можно ждать любой неадекватной херни. Да, подобные психи нередки на войне, куда их манит, как мух на известную субстанцию. Они безбашенно прут под огонь пулеметов, прыгают с гранатой на танки, первыми штурмуют полные боевиков здания. Но находиться рядом с постоянно пьяными от крови и водки маньяками себе дороже. Да, и не живут такие долго на войне.

А вот девчонку можно и приютить. Она чем-то походит на его дочь. Такого же возраста. Тоже должна пойти в первый класс. Машенька. Да, они никогда не жили вместе. С его профессией опасно иметь близких, в первую очередь для них самих. Стас приезжал к ним пару раз в год в маленький городок в Свердловской области, и раз в месяц общался по скайпу. Ну и, конечно, регулярно высылал кругленькую сумму матери ребенка. Стас не тосковал и почти не скучал, он давно разучился поддаваться эмоциям. Полное спокойствие, контроль разума и чувств – основа основ снайперского ремесла. Но все же, он надеялся, что эта инопланетная зараза не доберется до Урала.

Ладно, посмотрим, решил Стас. Не найдут родственников девочки, возьмет ее к себе. А Серега пусть валит ко всем чертям, вернув автомат, конечно. А если начнет быковать, получит семь с половиной грамм успокоительного промеж буйных глаз.

Пока расставлял все по полочкам в голове, не заметил, как добрались до Внуково. Самолеты не взлетали и не садились, как обычно, каждую минуту. Понятно, рейсы отменены. Самих зданий аэропорта не видно, зато густой столб черного дыма, говорил, что и там не все хорошо. Поток совсем встал. Сзади засигналил Серега. Опустив стекло, Стас высунул голову в окно.

- Ну че там, братэлло?

- Похоже, затор.

- Да ну нах! Не вариант стоять. У меня ща движган закипит, епта! Давай вдоль отбойника, полюбасу протиснемся, у меня, ска, глаз-алмаз. Ну-ка, бибикни тому уроду на Газели, пускай сдвинет сраку сдэцл.

Стас надавил на руль, могучим ревом отозвался клаксон Гелендвагена. Поморгал дальним. Но Газель надменно продолжала стоять с включенными стоп-сигналами. Только из открытого окошка показалась рука с выставленным факом. Ну, видимо, не может отъехать, подождем. Стаса никогда не волновали дорожные конфликты. Выучка позволяет сохранять спокойствие в любой ситуации. Вот черт! В боковом зеркале показался Серега, выскакивающий из девятки с АК-12 наперевес.

- Он чо ваще попутал?! – рыкнул быдлан, передергивая рукоять затвора. – Э, слы, падла! Ты кому, ска, ща чо показывал?!

- Сергей, успокойся, - сказал Стас.

Но тот уже подбежал к кабине Газели. Снайпер прикрыл ладонью лицо. Яростный мат, ор Сереги и газелиста, резкие глухие звуки ударов.. Когда Стас поднял голову, увидел водилу с разбитым в кровь лицом, он валялся на обочине, прижимая к груди руку с нелепо вывернутым средним пальцем. Рядом еще один мужик сплевывает зубы. Рядом голосит плотная женщина в годах, наверное, их мать.

Газель вздрогнула, дернулась вперед, сминая впереди стоящие автомобили. Серега выпрыгнул из кабины с гордым видом и упаковкой пива. Проходя, отоварил еще раз прикладом бедолагу-шофера.

- Погнали, братиш, - сказал он Стасу. – Чел подвинулся немного. Зырь, чо прихватил за моральный урон. Пивондрий, нах! Будешь?

Снайпер отрицательно мотнул головой. Покрутив руль, втиснул массивную будку мерина в узкое пространство. Точно ведь пролазит. Слегка только шоркнул зеркалом о борт газельки. В этот момент стекла задрожали от гула и рева винтов. Над шоссе пронеслась группа ударных вертолетов. Стас узнал хищные силуэты. Ка-52, «аллигаторы». Серьезный оборот, значит, если на центр идут. Давайте, задайте там жару, ребята!

Проехать удалось немного. Между рядов заметались люди, выскакивая из тачек. Прямо на него бежит парень в пляжных шортах с перекошенным лицом. За ним – скачками – зубастая тварь. Стас врезал по тормозам, хватая пистолет. Сзади противно взвизгнула тормозными колодками Серегина девятина.

Продолжение следует...

Пока бежал к запертым дверям садика, Игорь заметил пару мертвых тварей. Одно еще шевелилось, загребая клешней песочек на детской площадке. Это вселяло надежду. Хотя, он не помнил, чтобы тут была вооруженная охрана. Бах! Депос вздрогнул. Это Ваха добил полуживого монстра.

– Ещбельме щайтанама! – круглое лицо расплылось в улыбке.

Сержант забарабанил в деревянную дверь рукоятью ПМа. Какой же ненадежный этот садик. Широкие окна со старыми рамами. Чудовищам ничего не стоит их пробить. Господи, только бы с Сонечкой все было хорошо! Скрипнула внутренняя задвижка. Высунула нос старушка-заведущая:

– О, слава богу! Наконец-то полиция приехала! Тут нет этих… этих…

– Нет. Я не из полиции, я из ДПС.

– Что?

– Мне нужно забрать ребенка!

– А когда прибудут спасатели, службы? Вы можете с ними связаться?

– Нет, поймите, сейчас по всему городу такая ситуация!

– Это безобразие! Я напишу жалобу мэру Москвы! Нужно срочно эвакуировать детей! Вы слышите, срочно!

– Хорошо, – решил соврать Игорь, – заеду в управление, там пришлют помощь.

– Ну, проходите, долго мне еще держать дверь открытой?

В этот момент Ваха заорал:

– АААА!!! Щайтаны!

Игорь тоже увидел карабкающихся через забор прытких «шайтанов».

ДПС-ник с водилой быстро втиснулись внутрь, толкаясь животами.

– Вы тоже за ребенком? – Заведующая с подозрением глядела на южанина.

– Нэ! Мои все в Таджикистонама! Восимь щитук! – гордо произнес Вахром. – Моя вместе с насяльника приехаль, мамаша!

Дверь вздрогнула от яростного удара.

– За мной! – охнула старушка. – Да куда ж ты, дуралей?

– За дочкой! В группу! – Сержант вырвал рукав.

– Детей там нет! Все в подвале!

Ужасные звуки, будто кто-то грызет дверь, прервали перепалку. Когда бежали по коридору мимо окон, твари, должно быть засекли движение. Игорь зачем-то обернулся. Все кубло уже ринулось к ним. Вслед за шустрой заведующий свернул за угол. С грохотом лопнуло стекло.

– Бегите, ещбельме!

Вахром, сощурившись от дыма и надув щеки, с бедра посылал заряды картечи в хрипящих за углом уродов. Один за другим. Старушка уже отперла железную дверь – вход в подвал.

– Ваха, давай сюда! – закричал сержант.

Таджик бросился к нему, чуть не поскользнувшись на стреляных гильзах. Железная дверь, бабахнув, захлопнулась следом, щелкнул замок. В последний момент Игорь заметил пару вылетевших из-за угла образин. Теперь они бессильно стачивали когти о толстую сталь. Сержант побежал по крутым ступеням вниз к Сонечке.

– Господи боже мой! – Заведующая прижала руки к груди. – Да что ж это за безобразие творится?! Да, где же это такое видано?!

Она тоже видела их, понял сержант ДПС.

– Эий! Ти, мамащ, почиму такой нервный? Нехаращо. Дитэй испугаищ.

– Да я ж не за себя, за деток переживаю!

– Ти старый женщин, тибе лет много, совсем нелизя столько волноваться, сердце плохой будит, умирещ быстро, – проявил заботу таджик.

– Ой, мой валидол остался в кабинете! Как я схожу?

– Эий, какой-такой валидол, ещбельме-мещбельме? У Вахи свой харощий лекарств!

Хитро улыбаясь, сунул руку под полу жилетки. Тусклая лампочка высветила толстый газетный сверток.

– Что это?

– Ганджубасанама! Из Фергана брат мой прислал.

– Наркотик? Нет! Вы что?

– Нихочищ что ли?

– Ну, здесь же дети…

– Дети-шмети… слущай, пощли тогда гиде нэт дети!

– Ох. Хорошо. Иди за мной.

Вахром, закинув на плечо помпу, поспешил за пожилой, но бодрой, заведующей. В подвальных комнатах и коридорчиках всюду сновали, галдели, играли неугомонные дети. Воспитательницы сбились в кучку, шепотом обсуждая происходящий кошмар. Тут же бродил ДПС-ник, выскивая дочурку.

– Дяденька, а ты китаец? – Ваху окружили ребятишки.

– Какой китаесанама?! Ти что такой говорищ, патпыздщ? Ваха – таджык!

– А это ружье? А можно поиграть? А оно настоящее?

– Канэщин, поиграй, патпыздщ! – Он отдал малышу помпу, увидав, что заведующая машет ему рукой возле открытой двери подсобки.

– Что вы делаете? Вы в своем уме? – воскликнула она.

– Эий, опять нервный такой, мамащ! Нету здесь патронома. Ваха же ни глюпий человекь!

Он шагнул в комнатушку, а заведующая, глянув по сторонам, закрыла дверь.

За полчаса Игорь три раза обошел подвал. Подходил к воспитательница, но никто не мог точно сказать, есть ли тут его дочь. Тупые курицы, с негодованием думал он. Как можно доверять таким своего ребенка? Почему он был такой дурак? Но ведь воспитательца Сонечки лежит мертвая, напомнил внутренний голос. Может, и доченька… нет! Нет! Прогнал прочь чудовищную мысль. Она просто где-то прячется… дети любят играть в прятки.

– Сонечка! Соня! Папа приехал за тобой! Где ты?!

Сержант заглядывал во все щели и закутки. Одна дверь не открывалась, он дернул сильнее. А вдруг Сонечка случайно заперлась. Неожиданно она распахнулась, чуть не ударив в нос. Хорошо, самортизировал живот. На пороге возник Ваха с очень добрыми покрасневшими глазками. Смуглые руки не спеша застегивают ремень. Отпихнув его, Игорь ворвался в подсобку. И здесь доченьки нет. Только заведующая одной рукой поправляла одежду и платочком протирала в уголках застывшего в ухмылке рта.

Вот тварь! Еще и смеется над ним! Пистолет тотчас выпрыгнул из кобуры. Игорь Ползунков подлетел к старушке, рука схватила за горло, прижала к кирпичной стене.

– Где моя дочь, сука?! ГДЕ! МОЯ! ДОЧЬ!!!

Дуло ПМ с силой вдавилось в лоб, панический ужас в покрасневших глазах. Палец на спусковом крючке задрожал.

Продолжение следует...