Небольшой комментарий от автора:
Да, я знаю, что текст не очень-то хорош, а откровенно говоря, совершенно сырой. Тема избита, сюжет не динамичен, а герои не прописаны. Предупреждаю об этом заранее, чтобы те, кому не интересно, не тратили свое время на прочтение очередного порождения моей больной фантазии. Продолжаю писать это ради нескольких людей, которые отписались, что им хотелось бы прочесть до конца, и, в особенности, для моего неизвестно откуда взявшегося подписчика, очевидно, всерьёз вознамерившегося это сделать. Этому незнакомцу отдельное спасибо, теперь я не одна! *Здесь должна быть картинка радостного forever alone, но её нет*
А теперь, собственно текст.

Пробуждение было не из легких. В голове гудел пчелиный рой, все тело ломило, но больше всего тревожило ощущение пристального наблюдения. Открыв глаза, Элис в очередной раз убедилась в верности своих предчувствий - в кресле напротив сидел Паша и задумчиво смотрел на девушку. Но это были не все сюрпризы - на довольно неудобном стульчике в углу притаился давешний герой, поглядывающий на неё настороженным, затравленным взглядом. Заметив, что она проснулась, Павел удовлетворенно кивнул каким-то своим мыслям, мягко улыбнулся и поинтересовался:
- Ну, как самочувствие? - Вчерашняя перепалка, казалось, была забыта.
- А как ты думаешь? - Буркнула воительница, с трудом приподнимаясь на неудобном диванчике.
- Кажется, я могу немного приподнять твоё настроение. Илья, подойди, пожалуйста, сюда.
Надеявшийся уже, что про него забыли, новичок неохотно подошел к ним.
- Что нужно сказать девушке, которая спасла твою дурную задницу ценой собственной?
- Спасибо - он проворчал это так неразборчиво, что девушка не уверена была, что прозвучали именно слова благодарности. В глазах её друга мелькнула холодная ярость и его голос, казалось, понизил температуру в комнате на несколько градусов:
- Ты, я вижу, забыл, о чем мы говорили накануне?
- Простите меня, пожалуйста - послушно отчеканил изрядно напуганный Илья.
- И? - С издевкой изогнул бровь Павел. Элис вообще не понимала, как у него это получается, сама она, сколько ни тренировалась перед зеркалом, повторить этот полный яда жест так и не смогла.
- Вы - героиня, а я - трус. Спасибо за мою жизнь. - В голосе паренька прорезалась злость. Может, он и не безнадежен. - Теперь Вам ею распоряжаться.
Мысли девушки спутались. Неужели они решили отдать ей право решать судьбу мальчишки? Не по наслышке она знала об
этом обычае. Теперь она должна определить его наказание. Если она велит ему отправиться и в одиночку перебить толпу зомби у супермаркета, он обязан будет это сделать. Что поделаешь, жестокий мир устанавливал свои правила игры. Одна ошибка могла стоить жизни десяткам людей.
- Что ж... - Медленно протянула воительница, пытаясь разглядеть получше лицо спасенного. Найти в нем признаки того, что он может выжить в этом мире. Его злость и желание доказать свою самостоятельность решили исход дела. - Ты вступишь в клан. В наш клан - на этом она сделала особый акцент. - Ты будешь во всем слушаться меня. Если я скажу тебе драться, будешь драться, скажу залезть на потолок, и ты это сделаешь. И так пока я не поверю, что больше ты никого не подвергнешь опасности. Тогда ты снова получишь права на свою самостоятельность.
Похоже, она не ошиблась в нем, потому что кулаки Ильи побелели от гнева, а лицо раскраснелось. Глаза его обещали мучительнице все муки ада, но парень смолчал - знал, что могло быть хуже. За всеми этими размышлениями, никто из них не заметил пораженного, растерянного лица человека, который затеял всё это.
- Я могу идти? - Дрожащим голосом спросил её новый подопечный.
- Да, конечно - устало кивнула она, откинувшись на подушки. - Увидимся в бункере. Вове скажешь, что я просила принять, и лично за тебя поручилась.
Оставшись наедине с Пашей, девушка уже не сдерживала злобы.
- Какого хрена? Ты же знаешь, что я ненавижу нести ответственность за других людей!
- Да - задумчиво покаялся он - но это пошло тебе на пользу.
- Черта с два! Возиться ещё с этим недомерком.
- Ты могла заставить его выплатить тебе компенсацию. Или отправить на общественные работы. Взять его под крыло было исключительно твоей идеей. - Пожал плечами парень, вглядываясь в знакомые черты и не находя там привычной обреченности. Чистые эмоции без грамма наигранности.
И впрямь. Она поняла это лишь сейчас - только на ней лежала ответственность за новые обязанности. И это ей даже нравилось. По крайней мере, теперь у неё были цели поинтереснее выживания, впервые за долгое время.
- Ладно, не будем об этом - она улыбнулась и с трудом встала с постели. - У меня появилась куча дел, так что некогда разлёживаться. И спасибо тебе.
- Да... - Согласился парень, в душе его бушевали смешанные чувства. Радость за возвращение к жизни подруги перебивалась ревностью к этому мальцу, о котором она вдруг решила заботиться. - Я рад, что так оживилась. Ранняя старость тебе не к лицу. - И он вышел из комнаты, оставив девушку гадать над странными словами.

Взглянув на главу клана, девушка поморщилась и откинулась на спинку кресла.
- Значит, Дима все же донес - скорее констатировала, нежели спросила она. В её голосе звучало мрачное удовлетворение, хотя обеспокоенное выражение лица посетителя её встревожило. Она была готова к гневу, к возмущению, к разочарованию, но только не к этой смеси страха, облегчения и горечи.
- Что же ты наделала, малышка? Ты больна? - Испугано спросил мужчина, едва влетев в комнату.
- Я не заражена, если ты это имеешь в виду. Ранена, но не сильно, скорее вымотана. Отосплюсь, и снова буду в форме.
Владимир кивнул, прогоняя с лица выражение траура и вновь стал привычным ей парнем с веселым возмущением в голосе.
- Ты чем вообще думала, когда туда в одиночку полезла? Да лучше б этот пацан сдох, чем ты! Хоть трое таких, как он! - Глава клана, как всегда был эмоционален сверх меры.
- Я не могла бросить его там. Это означало бы, что апокалипсис наступил бесповоротно, по крайней мере для меня. Однажды я пройду мимо нуждающегося в помощи, и в тот же момент перестану быть человеком. Не уверена, что я этого хочу. К тому же, я каждый день хожу в рейды, в том числе и на мутантов. Когда-нибудь я заражусь, и легче смириться с этим чем бояться каждой царапины!
- Ты не ходишь на мутантов одна - смутился Вова, но девушка не отвела от него глаз и повторила, словно успокаивая:
- Я не боюсь.
- А вот это пугает меня. - Раздался тихий, полный горечи голос со стороны двери. Заместитель главы клана вошел в комнату и устало посмотрел на своего начальника. - Иди, тебя ждут дела. Я прослежу за ней.
Пробормотав какие-то извинения, её первый посетитель выскочил из комнаты, видимо, его и впрямь дожидалось нечто неотложное. Элис, впрочем, начала сомневаться, кто из этих двоих обладает реальной властью.
Паша присел в кресло напротив неё и устало вздохнул. Он выглядел гораздо старше и умнее, чем казался ей раньше, и было непонятно, как же она могла упустить эту печальную мудрость в серых глазах. Зато причины его непоколебимого авторитета в клане стали ясны, как день. В нем проявились властные, повзрослевшие нотки - в прямой спине и чуть опущенных плечах, в спокойном бархатном голосе, в том жесте, которым он прикоснулся к своему виску, выражая всю озабоченность сложившейся ситуацией. Но особенно - в решительности, притаившейся на глубине карих глаз.
- Видишь ли, страх заставляет людей избегать опасности. По мне, так надо запереть тебя в бункере и не выпускать, пока не поумнеешь. Как будто мы не сможем тебя защитить. - В последней его фразе читалась скрытая досада.
- А кто защитит вас? - Поинтересовалась девушка, отводя глаза. Он прекрасно понимал, что предложенное им решение никуда не годится, ведь был единственным, кто видел её насквозь. Его одного не обманывала её напускная бравада - первое время, когда все расходились из общей гостиной, он, не слушая бодрых заверений девушки, что с ней всё отлично, заваривал для неё крепкий, сладкий чай и подолгу сидел рядом, утешая одним своим молчаливым присутствием. Именно он настоял, чтобы оборванку с гордым личиком приняли в клан, только он заметил, как состарились её глаза, как опустились под непосильным грузом плечи. И хвала всем богам, что она не замечала, как он следит за ней в её одиночных рейдах. Павел чувствовал себя ангелом-хранителем этой юной девушки, и это спасало его от той обреченности, что сквозила в её взгляде. У него была цель, он знал, зачем просыпается каждое утро и снова идет в бой. Наверное, именно такой была любовь в её новом, постапокалиптическом понимании, а может, это он был способен лишь на такое её проявление. Как бы там ни было, теперь он нес за неё ответственность, а она всячески старалась усложнить его задачу.

- Как ты умудрилась? - Поинтересовался Дима, единственный из её друзей, кто хоть что-то понимал в медицине. Элис зашипела, когда пропитанная спиртом ткань коснулась глубокого пореза.
- Один из новеньких попер на дезинсектора, не учтя как-то, что силенок не хватит его завалить. Думал, что герой, а в результате прятался за углом, пока я мочила эту дрянь.
Её врачеватель, кажется, не на шутку разозлился, но сумел справиться с собой. Его ярость выдавали лишь поджатые губы, да чересчур пристальный взгляд, словно он удерживал себя от того, чтобы взглянуть в глаза своей пациентке. Когда же они поймут, что её не напугать и не обидеть обоснованным проявлением эмоций? Как бы там ни было, к единственной в клане девушке относились с нежностью и почти отцовской заботой, так что она умудрилась стать обладательницей сразу двух десятков старших братьев.
- Знаешь же, что в одиночку его не вырубишь. Мало того, что весь боезапас потратила, так ещё еле доковыляла до меня! Ты хоть понимаешь, что я обязан сообщить главе клана о возможном заражении его подопечной? Да он меня живьем сожрет, и не подавится. - Парень качал головой, безжалостно затягивая кусок прокипяченой ткани, заменившей бинт, на ноге подруги и переходя к менее значительным повреждениям.
Девушка устало кивнула.
- Говори кому хочешь. Вовка добрый, поорет-поорет, да успокоится.
Сейчас ей больше всего хотелось оказаться в своем закутке, свернуться калачиком в углу и отключиться часов на десять. Все внутренние резервы были исчерпаны не вовремя использованным энергетиком, и теперь организм отчаянно требовал отдыха и хорошей еды. Вместо этого её ожидали консервы и нелегкие объяснения с товарищами. Ко всему прочему, необходимо было ещё и найти среди новичков этого самоуверенного наглеца, чтобы задать ему хорошую трепку, иначе ребята найдут его сами, и все её старания по спасению идиота окажутся напрасными.
Когда Элис услышала отчаянный, испуганный крик, она как раз возвращалась с зачистки. На улице стояла ночь, а в это время суток выжившие старались не покидать убежищ, тем более по одному. Исключение составляли такие вот как она уставшие одиночки, давно смирившиеся с тем, что рано или поздно умрут не своей смертью, и повезет тому, кто не превратится после этого в ходячий труп. Но никто из них не стал бы так визгливо просить помощи, зная, что может навлечь беду на живущих поблизости.
Чертыхнувшись, она бегом бросилась к источнику столь громкого звука. Им оказался парень, на вид лет семнадцати-двадцати, из тех, что постоянно стараются доказать свою крутость. Этакий золотой мальчик в дорогой, но бесполезной одежке. Кожанка и узкие джинсы могли, быть может, считаться очень хорошими в той жизни, но после апокалипсиса превратились в ненужные тряпки. Очередной "герой", ему повезло, что хоть кто-то из опытных бойцов оказался рядом.
Отвлекая на себя мутанта, девушка поняла, что, вообще-то, спасать этого чудика было не такой уж хорошей идеей. Огромное существо, лишь отдаленно напоминавшее человека, совсем не хотело сдаваться без боя. Да и помирать от нескольких выстрелов отказывалось категорически. Протягивая к ней свои длинные полуразложившиеся руки, оно пыталось добраться когтями до её горла, но пока, слава богу, ему это не удавалось. Сами по себе мутанты не заразны, но всё вокруг кишит болезнью и любой порез мог стать последним. Над ними нависал козырек подъезда, и, подсчитав кое-что в уме, благо умение делать это, не отвлекаясь от спасения своей шкуры приходило с опытом, девушка крикнула:
- Гранату на навес забрось!
Однако ожидаемой реакции не последовало. Более того, она поняла, что спасаемого и след простыл. Пришлось выкручиваться самой, и тратить последнюю гранату, рискованно бросая её под неудачным углом. Однако её не зря так ценили выжившие. Ей по прежнему везло. Серые куски бетона обрушились на мутанта, погребая его под собой, но и Элис нехило досталось.
Пришлось час заставлять себя ползти в сторону убежища. Она почти молилась, чтобы какой-нибудь встречный зомби прервал её мучения... Почти. Несмотря на то, что усталость легла на её плечи тяжелым грузом, девушка пока не сломалась. Она же сильная, она справится. И неважно, что ужасно болит нога, и неважно, что рот забит бетонной пылью и кровью, и так трудно дышать. Она сейчас на минуточку присядет вот здесь, в уголочке, и снова поползет. Только отдохнет немного.
Элис была слишком опытна, чтобы поддаться этому сладкому голоску в голове. Она знала, что если остановится сейчас, больше уже никогда не встанет. Она видела таких вот присевших отдохнуть людей. Они разлагались на улицах города, медленно, пока не превращались в зомби, но даже тогда не вставали, а ползли на поиски еды. Она не хочет закончить так, нет. Она ещё нужна, она ещё кому-то нужна. Вот только вспомнить бы, кому.
В убежище Димки она ввалилась в бреду, скорее из инстинкта, нежели сознательно выбрав это направление. И вот, спустя два часа, отпоенная каким-то лекарством, она выслушивала нотации друга. А ведь ещё клан - и каждый сочтет необходимым объяснить ей, какая она дура. Желание жить, внезапно проснувшееся в бое с мутантом, уступило место обычной для неё апатии, но врач её загадочно улыбался. У него были хорошие новости для "старичков". Их сестренка ещё не безнадежна.

Этот день ничем в сущности не отличался от множества других. Ещё не уставших от всего происходящего новичков переполнял щенячий восторг, они смотрели на довольно потрепанную куртку равнодушной воительницы, тыкали в неё пальцами и обещали друг другу, что непременно раздобудут такую же. Впрочем, это, как раз, не сложно, на местном рынке, если можно было так назвать грязную лавку, окруженную колючей проволокой, куртка под странным названием "жатва" стоила всего две тысячи серебром. Её заработок за полдня, если повезет. Но всегда могло не повезти. В этом и заключалась её ценность - ей пока что везло.
В той, прошлой жизни, Элис не была солдатом, охранником, или полицейским. Всего лишь служащей банка, увлекающейся спортом. Если бы не её увлечения, черта с два она бы выжила в этом жутком новом мире в первые дни. Хотя некоторую роль сыграл и неблагополучный район, в котором она провела всё детство - там вольно-невольно научишься держать язык за зубами и ловко орудовать всем, что попадется под руку, защищая себя.
Но сейчас все изменилось. Теперь она не изгой, а героиня, на которую полагаются, которой восхищаются, которую хотят. А куда без этого? Не так много осталось девушек после апокалипсиса, а ещё меньше тех, кто выглядел, как девушка. У Элис была такая возможность, и каждый вечер она забиралась в нагретую при помощи личного генератора воду, смывала с себя пыль, кровь и пот, и говорила себе, что завтра будет немного лучше. Совсем чуть-чуть. А потом ещё чуть-чуть. Надо только подождать, и всё обязательно наладится. Она делала это скорее по привычке, чем из заботы о себе.
Она просто знала, что перед сном нужно будет ещё спуститься в бункер горячо любимого клана - и можно сбросить осточертевшую маску. Увалиться в кресло, пожаловаться друзьям, каким хреновым был день, обменяться свежими сплетнями и непременными подарочками, найденными на просторах города, будь то граната, элемент какой-нибудь из новомодных коллекций, или несколько искорок для до сих пор не построенного кем-то вечного огня. Рассказать, смеясь, какую-нибудь забавную историю из прошлой жизни, умудрено покачивая головой, обсудить новичков в клане, и, если совсем припрет, нажаловаться ближайшему кругу, как кто-то грубо с ней обошелся. Впрочем, этой привилегией девушка пользовалась нечасто, предпочитая самостоятельно разбираться с обидчиками.
Но всё это вечером, а пока она достаточно отдохнула, пора в рейд. И снова эти глупые парни будут смотреть на неё с восхищением и досадой, и снова кого-то из особо наглых придется проучить лично - на арене, или не выходя из убежища, чтобы не терять время. И снова до чертиков надоевшие баррикады, стрельба по которым уже не доставляет былого удовольствия, бесконечное количество урн, мусорных контейнеров и грязных телефонных будок, которые нужно обшарить в поисках хоть чего-то полезного. Снова зомби, которые больше не внушают страха, только брезгливое опасение.
За размышлениями Элис добралась до места. Дезинфекция, так в шутку называли это сомнительное предприятие выжившие. И, как всегда, навстречу ей тут же выползли несколько ходячих трупов, один из них - в буквальном смысле, ибо умудрился потерять где-то нижнюю часть туловища. Впрочем, его это, кажется, не волновало. Выстрел, ещё, и ещё один.
- Хоть кто-то ещё ценит во мне мозг, а не внешность - усмехнулась она, переступая через затихшее тело и стреляя в нового зомбака. Это была женщина. Странная, полудохлая, похоже, ещё при жизни - смерть лишь обострила и без того измененные алкоголизмом черты. Потом ещё несколько зомби, баррикада... Силы у воительницы закончились. Она присела на остатки лавочки и равнодушно взглянула на подходящего к ней врага. Тот выглядел безобидным и уставшим, таким же как она сама.
- Ну что, дружок, ты, видимо, тоже не мечтал об этой встрече, а?
Труп прохрипел что-то неопределенное и продолжил медленно продвигаться к ней.
- Ладно, милый, ты прости, но один из нас сегодня успокоится навеки. Хотя, мне кажется, тебе даже нравится эта идея.
Девушка подняла пистолет и одним метким выстрелом прервала бессмысленное существование ещё одного бывшего человека. Она не запомнила его лица, да и не нужно было, но оглядевшись, поняла, что работа закончена.
Через несколько часов в бункер вошла очаровательная девушка и, мило улыбаясь всем присутствующим, уселась в кресло. Утоляя интерес новичков, она красочно расписывала последний рейд. И только один из присутствующих, молодой парень с седой прядкой в волосах с сожалением рассматривал боевую подругу. Перед ним сидела красивая, уверенная в себе молодая девушка, но в глубине её глаз притаилась смертельная старческая усталость, с которой здесь долго не живут.

Паутинка

Не люблю самолёты. То и дело узнаёшь, что они где-нибудь падают. А уж если рейс откладывается по какой-то неубедительной причине, как сейчас, то тут и вовсе занервничаешь. Мой сосед в кресле, также ожидающий рейс, – пожилой, можно сказать, обыкновенный человек. Интересен он, пожалуй, только большим перстнем на пальце, с изображением паучка. Заметив моё любопытство, сосед смущённо накрывает перстень ладонью другой руки. Но через мгновение снимает ладонь и сам же внимательно смотрит на изображение.

– Я редко надеваю этот перстень, – поясняет он. – Лишь тогда, когда нуждаюсь в защите. Думаю, что полёт на самолёте как раз из разряда опасных событий.
Сходство его мыслей с моими ещё больше возбуждает моё любопытство.
– Значит, это ваш талисман? – спрашиваю я. – Но почему именно паучок?
– Наверное, вам это покажется странным, – говорит он, – но ни талисманы, ни тотемы, ни даже богов не выбирают…
– Не выбирают?
– Конечно, нет, – отвечает человек с перстнем, – они всегда приходят сами.
Очевидно, что это заявление должно было предшествовать какой-то интересной истории. И вот что рассказал мне этот случайный попутчик.

…Двадцать лет назад я в составе экспедиции от Географического общества отправился в Южную Африку. Нам нужно было изучить одно странное поселение аборигенов, которого никогда не видели и сами аборигены. Да, да, именно так. Дело в том, что это поселение в переводе, скажем так, с туземного языка называлось «Городом Призраков». Мы должны были изучить быт и нравы людей, полностью отрезанных от цивилизации. Отрезанных не столько расстоянием или непроходимостью джунглей, сколько преданиями и легендами, запрещавшими ходить в это таинственное место. Считалось, что ушедший туда становится призраком и уже никогда не возвращается.
Базовой точкой нашей экспедиции стала одна из деревень, вся одежда людей в которой состояла только из набедренных повязок. Нас было восемь человек и жители приняли нас радушно, потому что мы не скупились на подарки. Впрочем, подарком для них было всё, начиная от консервной банки из-под сгущённого молока и кончая целлофановым пакетом. Свой палаточный лагерь мы разбили недалеко от деревни, чтобы ничем их не тревожить. Всё, что нам требовалось от них, это их мирное настроение и проводник, способный провести нас в Город Призраков.
Пока мы ставили палатки, жители окружили нашего переводчика, нанятого нами в соседнем селении. Конечно же, он рассказывал им о нас и о нашем путешествии всё, что знал, и мы заметили, как меняются их лица, становясь всё более испуганными.
Среди людей, внимающих переводчику, был и шаман, на теле которого помимо набедренной повязки была ещё целая коллекция различных деревянных фигурок. Переводчик сообщил, что шаман приглашает нас в свою хижину. Руководитель экспедиции выразил озабоченность за сохранность вещей. Тогда шаман поднял с земли палку и кругом очертил лагерь. По словам переводчика, это была самая надёжная охрана.
Усевшись в своей хижине, покрытой сухими широкими листьями, шаман раскурил трубку и, затянувшись несколько раз, спросил:
– Почему вы хотите умереть?
Он объяснил, что в этом и во всех ближайших селениях людей не хоронят, а просто, когда они старятся или сильно болеют, их посылают в сторону Города Призраков.
Чем больше рассказывал шаман, тем больше меркла наша загадка. Что было удивительного в том, что из джунглей не возвращаются больные и старые? Они или сами умирали там или доставались зверям. На какое-то мгновенье мы почувствовали разочарование – вполне возможно, что никакого Города Призраков нет вовсе. Стоило ли ради такого ответа так долго ехать сюда, пробираться по джунглям, преодолевать многочисленные чиновничьи препоны этой страны.
– А как вы поступаете с теми, кто у вас погиб или с теми, кто не может уйти сам? – спросили мы.
– Мы относим их в лес, а ночью их забирают призраки.
– Но откуда призраки знают, когда приходить за ними?
– Призраки знают, – спокойно заверил шаман.
– Но откуда они могу знать? – нетерпеливо спросил кто-то.
– Призраки есть всюду, – сказал шаман, поведя рукой по сторонам, – они и сейчас вокруг нас. Иногда я их вижу.
– Ещё бы, – хмыкнув, заметил кто-то, – курит-то он, кажется, что-то вроде анаши.
– А здоровые люди туда уходили? – спросил руководитель экспедиции.
– Да, – ответил шаман.
– Кто? – чуть не в голос спросили мы.
Уходили три их соплеменника, в разное время приговорённые к изгнанию. Что ж, это было уже горячей. Там, и впрямь, могло существовать какое-нибудь селение, из которого изгнанники просто не хотели возвращаться.
– Однажды туда улетела железная птица с крутящимися крыльями, – сказал вдруг переводчик, переводя слова шамана, и мы поняли, что речь идёт о вертолёте.
– И что? – спросили мы.
Шаман сделал печальное лицо и не ответил.
– Он не вернулся, – сказал переводчик, удивив нас тем, что жесты тоже можно было переводить, как слова.
– Наверное, это был тот вертолёт, в котором летели русский, англичанин и американец, – пошутил кто-то.
Все невольно улыбнулись – очевидно, каждый вспомнил какой-то из множества расхожих анекдотов о том, как эти персонажи попадают в руки дикарей. Понятно, что переводчик и шаман смотрели на нас, улыбающихся, как на идиотов.
– Вот мы и проверим, – вставил кто-то ещё, – кто же всё-таки: русский, американец или англичанин остался в живых.
Шаман поднялся на ноги и что-то сказал переводчику.
– Он предлагает купить у него тотемы, которые могут вас защитить, – перевёл тот.
Это предложение развеселило нас ещё больше. Однако шаман не промах – уж, не для того ли, чтобы мы купили его игрушки, он так долго запугивал нас? Что ж, многим его предложение понравилось. Уж если покупать сувениры, так лучше у настоящего шамана. Тотемы, предлагаемые им, представляли фигурки разных зверей: тигров, пантер, носорогов и прочих, и, по словам шамана, в них заключалась сила именно этих животных.
Конечно же, несмотря на шутки, тотемы были выбраны самые мощные. И теперь вместо имён у нас появились Тигры, Пантеры, Носороги... Я ничего выбирать не стал, не веря в защитную силу кусочков дерева. А фигурку как сувенир решил купить на обратном пути. Шаман, заметив, что лишь один я остался в стороне, спросил о причине.
– Покровителя не выбирают, – ответил я, – покровитель находится сам.
Наверное, я сказал полную глупость, и потому шаман, выслушав перевод моих слов, лишь задумчиво посмотрел на меня и ничего не ответил.
Наш руководитель, или теперь уже Носорог, спросил шамана о проводнике.
– Здесь не нужен проводник, вы просто пойдёте туда, – ответил тот, махнув в сторону запада.
Утро следующего дня выдалось ясным и солнечным. Но вот первая неприятность: наш переводчик отказался идти дальше, ссылаясь на то, что не может знать языка призраков. Мы тут же удвоили плату за его услуги, но он был непреклонен. Что ж, нам ничего не оставалось, как идти без него.
Провожать нас вышла вся деревня. Наше спокойствие было им непонятно. Их лица были любопытными, печальными и как бы прощальными. Они прощались с нами навсегда. Признаться, это подействовало на меня. Впервые я подумал, что не слишком ли мы самонадеянны, не прислушиваясь к людям, которые веками живут на этой загадочной земле.
К нам подошёл шаман вместе с переводчиком, который после своего отказа держался от нас поодаль.
– Тропы в Город Призраков нет, – сообщил нам шаман. – Тропа идёт лишь до камня, куда мы относим мёртвых. Дальше непроходимый лес. Вы можете вернуться, если заметите, что становитесь призраками. Тот, кто ещё не стал им, может делать шаг назад, тот, кто уже призрак, назад идти не сможет.
– А как далеко идти? – спросил Носорог.
– До заката солнца вы уже станете призраками…
В ответ на этот, не самый оптимистичный, прогноз мы только усмехнулись. Хорошо, однако, что, это совсем близко – всего-то один день.
Тропы хватило, пожалуй, минут на пятнадцать. Она оборвалась у каменной плиты, куда, видимо, и приносили покойников. Но дальше не было ни следа. За камнем стеной стояли джунгли. Мне стало не по себе. Если сюда действительно приносят покойников, то куда они исчезают и кто совершенно бесследно уносит их?
Весь день мы пробирались по густым зарослям, а к вечеру наткнулись на тропу. Это и обрадовало и испугало нас. Тропа была не звериной. Её явно протоптали люди. Вот именно – люди, а не призраки. И теперь рассказы шамана показались нам полной нелепостью. Ещё раннее, фантазируя о том, как может человек превращаться в призрака, мы представляли этот переход как незаметное для самих себя засыпание и теперь, уже шутя, стали время от времени окликать друг друга, как бы не позволяя заснуть или «уйти в призрак».
– Эй, Носорог, – кричал Тигр, идущий посредине цепочки, – миражей ещё не видишь?
– Нет, – отвечал Носорог, идущий первым, – впереди всё также реально, и никакого вертолёта с русским, американцем и англичанином я не вижу. Спроси лучше Атеиста, не превращаются ли его пятки в призрачный туман? Может быть, наше превращение начнётся с него?
Атеистом теперь звали меня, замыкающего в этот день всю нашу вереницу.
– У меня всё нормально, – откликнулся я, – и пятки мои на месте.
И тут-то, едва сказав это, я вынужден был остановиться как вкопанный. Через тропу, по которой только что прошли мои спутники, тянулась серебряная паутинка. Что, казалось бы, страшного в обычной паутинке, но никогда ещё я не испытывал такого ужаса, как теперь, увидев её. Я стоял и не мог шагнуть, я не сразу смог даже что-либо произнести или крикнуть. А мои товарищи, только что прошедшие по тропе, с каждым шагом удалялись дальше и дальше.
– Стойте! – наконец, крикнул я.
Они в недоумении остановились и разом оглянулись. Тропа в этом месте закруглялась, и я видел их всех. Меня поразило то, что Носорог, идущий первым, виделся мне словно в тумане. Для м