А ведь изначально эти два персонажа должны были «жить» в одном.

Оказывается, Красти — тот самый клоун с вечной сигаретой, хриплым смехом и мешками под глазами — изначально вообще не должен был существовать как отдельный персонаж. В первых планах «Симпсонов» он был… Гомером. Да-да: по задумке Мэтта Грейнинга, Красти должен был быть альтер-эго Гомера, его тайной жизнью в гриме и парике.

Задумка была одновременно гениальная и очень печальная: Барта бесил отец, но он боготворил клоуна с ТВ — который, на самом деле, и был его отцом. Грёнинг хотел показать иронию: даже если бы Гомер снял грим и признался сыну, что он и есть кумир с экрана, Барт всё равно не стал бы больше его уважать. Вот такая горькая шутка про любовь и обожание, которое родители тщетно вымаливают у детей.

Взгляните на Красти внимательно: его форма головы, щетина и даже поза — всё как у Гомера в гриме. Это не совпадение, это прямой след той самой идеи. Но шоураннеры быстро поняли, что двойная жизнь Гомера не клеится к логике сериала.

Как такой ленивый и недалёкий мужик смог бы скрывать ежедневные съёмки на ТВ от семьи? И зачем ему вообще тогда вкалывать на атомной электростанции? Слишком сложно, решили сценаристы, и вычеркнули идею.

К счастью! Ведь именно отдельный Красти стал яркой сатирой на мир шоу-бизнеса и двуличных, лицемерных клоунов-циников. А Гомер остался самим собой — нелепым, но настоящим. В итоге у нас два гениальных персонажа вместо одного трагичного — и сериал от этого только выиграл.