0 просмотренных постов скрыто
Оборона железнодорожного вокзала в Бресте 22 июня- первая декада июля 1941 года. Забытые герои Бреста
До начала Великой Отечественной войны жизнь вокзала в целом была размеренной.Это был стратегический железнодорожный узел .Ворота в Европу и наоборот. На Брест замыкаются и шоссейные дороги ведущие на юг к Украине, и на Москву. На север ведёт шоссе Брест- Гродно -Вильнюс. Овладение этим пунктом обеспечивает владельцу практически полный контроль стратегического планирования. В 1944- м году, только после овладения Брестом удалось начать наступление на Варшаву.
В период 39- 41 гг., в Германию шли составы с сырьём . Из Германии в СССР составы с техникой и оборудованием. Именно через Брест Германия оказывала помощь Китаю в его борьбе с Японией. Поставками вооружений и специалистов. И менно такая загруженность узла и сыграла в июне 1941 года злую шутку с городом.
23 июня 1941 года в городе Бресте оставался лишь только один очаг сопротивления. Остальные редкие попытки организовать сопротивление были подавлены еще к полудню 22 июня. Активная стрельба слышалась только из района Брестской крепости и Брестского вокзала. В первый же день войны в июне 1941 года в здании вокзала заняли оборону военнослужащие, милиционеры и железнодорожники, которые продержались в его подвалах больше недели. Первоначально многие защитники считали, что все происходящее — немецкая провокация, но довольно быстро поняли, что это настоящая война.
Об обороне вокзала вроде бы и написано достаточно много материала, но все они пересказывают, либо самые первые сведения о защитниках, записанные еще писателем Сергеем Смирновым в начале 50-ых годов, либо вольные пересказы немногочисленных мемуаров времен «хрущевской» оттепели. Но все эти материалы несут какую-то недосказанность. Очень разнится количество, как людей, которых война застала на вокзале, так и самих защитников.
Собственно вокзал. Построен 1886 году.
Сам Брест советские войска оставили практически без боя. Немцы заняли город уже в первые часы вторжения в 7 часов утра 22 июня. Расположенные вокруг города части 28-го стрелкового корпуса (6-я и 42-я стрелковые дивизии), застигнутые врасплох, не смогли оказать серьезного сопротивления и отступали на восток. В том же направлении откатывалась сильно потрепанная за день 22-я танковая дивизия. Расположение данной дивизии было крайне неудачным, очень близким к границе. Немцы нанесли дивизии серьезные потери еще при выдвижении техники из парков обычным артиллерийским огнем, который они могли легко корректировать. Очень скоро единственными очагами обороны в районе Бреста остались Брестская крепость, в которой вынуждены были принять бой не успевшие выйти из нее части 6-й и 42-й стрелковых дивизий и других советских частей, и небольшая группа защитников брестского железнодорожного вокзала, о подвиге которых известно и говорится гораздо меньше.
В ночь на 22 июня 1941 года на службе находилось 30 сотрудников линейного отделения милиции. В ту ночь на дежурство заступил и рядовой А. В. Кулеша, который так запомнил те тревожные часы: «Сам я жил в деревне Плоска, поэтому на дежурство вышел из дома загодя. Шел вместе со своим братом Михаилом не торопясь, ведя велосипед. По дороге обратил внимание на то, что на углу улиц Красногвардейской и Фортечной мужчина в гражданской одежде резал на столбах провода. При этом возле столба стояло еще три человека, тоже в гражданском и переговаривались с ним.
Бойцы полка ,, Бранденбург,, . Диверсионное- разведывательное подразделение Вермахта .
Нам с братом их действия показались подозрительными, но мы, подумав, решили, что на месте проводятся ремонтные работы. То же самое сказали мне и в дежурной комнате милиции на вокзале, когда я рассказал о том, что видел. При этом не успел я начать свое дежурство, как в Бресте погас свет. Потом он снова зажегся, а потом фонари снова замигали. Уже в ходе дежурства ко мне подошла группа пограничников, в ней было человек 30, они приказали отправить их служебным поездом в Высокое и показали документы. Что-то в их поведение мне показалось подозрительным. Я незаметно проследил за ними и услышал немецкую речь. После этого я побежал к дежурному и сообщил об увиденном, на что тот опять махнул рукой, сказав, что мне сегодня все чудится. А пограничников отправили».
Это пока были только цветочки. В два часа ночи начальнику линейного отдела милиции Брест-Литовской железной дороги позвонили из оперативного пункта милиции на станции Ивацевичи. Звонивший доложил, что в районе станции Береза-Картузская неизвестный самолет обстрелял состав пассажирского поезда, который следовал в Брест из Москвы. Сообщалось, что среди пассажиров поезда есть жертвы. Еще один тревожный звонок прозвучал со станции Жабинка. Заместитель по оперативной работе доложил, что связь с Брестом прервана, не работали телеграф и телефон. Как теперь известно, немецкие диверсанты накануне вторжения активно действовали на границе, нарушая связь.
В то же время на вокзале в Бресте по-прежнему было спокойно, а жизнь шла своим чередом. На перроне уже собрались пассажиры, дожидающиеся утренних поездов, а также несколько групп командированных военных. Так на вокзале оказалась группа связистов из 74-го авиационного полка, которой командовал старшина Баснев. Группа собиралась ехать в Пружаны за пополнением. Помимо них на брестском вокзале оказались военнослужащие 291-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона, которые везли в свою часть партию сапог, они ждали поезд на Высокое. Также на вокзале находились красноармейцы 66-го укрепрайона во главе с политруком Ф. Л. Зазириным и команда летчиков Борисовского летного училища.
Так как в Пружаны можно было уехать только поездом в 6 часов утра, военный комендант станции приказал старшине и его бойцам переночевать прямо на вокзале. До этого они совершили прогулку по городу и успели посмотреть в вокзальном агитпункте фильм, после чего остались на ночевку в зале ожидания вокзала. Здесь же с ними расположились на отдых и зенитчики.
Так выглядел вокзал на кануне обороны.
Утром 22 июня 1941 года все они были разбужены близкими взрывами. Выбежав на привокзальную площадь, старшина Баснев и его спутники сразу же увидели огромное зарево в стороне границы и столбы разрывов снарядов, которые то и дело вставали на железнодорожных путях у вокзала. Кто-то почти сразу же пустил слух о начале учений Западного особого военного округа, но снаряды рвались так близко и падали на сам город, что все поняли, началась война. Горели казармы Северного военного городка, а над Брестской крепостью небо просто пылало.
О том, что же именно происходило на вокзале в Бресте в последующие часы и дни июня 1941 года, точно сказать достаточно сложно, так как участники тех событий малочисленны, а их воспоминания иногда противоречили друг другу. Так, уже упомянутый милиционер А. В. Кулеша рассказывал о последнем поезде с беженцами из Бреста, который по приказу начальника линейного отдела милиции Воробьева удалось отправить из горящего города на восток. В то же время по свидетельству дежурного диспетчера станции А. П. Шихова, удалось отправить только один паровоз с двумя стрелками, для того чтобы проверить состояние пути до Жабинки. Паровоз был послан по распоряжению начальника отделения железной дороги Л. Д. Елина.
Оборона вокзала
Первое, о чем нужно было подумать военным, оказавшимся на вокзале, были боеприпасы. Многие ехали со своими винтовками, но патронов у них было мало. Баснев кинулся назад в здание вокзала и разыскал военного коменданта. К счастью, на брестском вокзале имелся небольшой склад оружия и боеприпасов железнодорожной охраны. Благодаря ему, уже через полчаса, выполняя приказ коменданта, небольшой отряд старшины и еще несколько групп бойцов в полной боевой готовности с оружием и патронами заняли оборону на западных подступах к станции, для того чтобы прикрыть отправку поездов на восток.
Одновременно с этим железнодорожный вокзал наполнялся людьми. С города сюда бежали местные жители, а также семьи военных, которые рассчитывали уехать поездом в сторону Минска. Однако немецкие снаряды то и дело рвались на путях, отправить на восток удалось лишь 2-3 коротких состава (информация об отправленных из Бреста составах очень противоречива), на которых смогла уехать лишь небольшая часть пассажиров, а новые все прибывали.
Немцы тем временем продвигались через и в обход Бреста. Но им нужен был вокзал для массированного снабжения наступающих частей.
Постепенно к зданию вокзала приближались и звуки перестрелки. А затем на привокзальной площади появилась группа пограничников, которые отступили сюда от железнодорожного моста на границе. Эта группа присоединилась к Басневу и его товарищам. Вслед за ними с дороги, которая вела к вокзалу, раздался треск работающих моторов и зазвучали пулеметные очереди. Тогда красноармейцы впервые увидели своих противников. К вокзалу подъезжало примерно 20 немецких мотоциклов с колясками, при этом немецкие пулеметчики иногда стреляли, скорее всего, больше для острастки. Появившихся мотоциклистов подпустили практически вплотную, после чего встретили дружным залпом. Колонна врага резко притормозила, и мотоциклы начали съезжать в кюветы, пытаясь развернутся и уйти из-под огня. Едва ли половина из них смогла умчаться назад.
Атака вокзала с северной стороны. Фото обычно указывают как бои в крепости.
Небольшая победа воодушевила защитников, но радовались они преждевременно. Не прошло и часа, как с дороги снова раздался рокот моторов, но на этот раз это были немецкие бронетранспортеры с солдатами. В этом случае силы были неравны, вооруженные одними винтовками бойцы не могли долго сражаться против бронированных машин противника. Им пришлось отойти в само здание вокзала и пытаться отстреливаться из его окон.
После достаточно упорных боев в самом здании вокзала милиционерам и красноармейцам осталось лишь отступить в подвальные помещения, в которых к 8:00 — 8:30 уже находилось достаточно солдат и гражданских. К 10 часам утра немцы полностью заняли само здание вокзала. Но под зданием вокзала располагалась довольно большая сеть подвалов. «Вокзальное подземелье» представляло собой весьма запутанный лабиринт помещений, общая площадь которых превышала 1000 квадратных метров. Подвалы были расположены с трех сторон здания брестского вокзала: с Граевской, восточной и Московской. При этом под центральным залом вокзала подвала не было. Подвальные помещения были разделены на отсеки крепкими бетонными перегородками. Именно сюда в эти темные или полутемные помещения, если в них имелись небольшие окна, выходящие наружу на уровне земли, хлынула большая толпа гражданских. Сюда же, теснимые немцами, вынуждены были отступить и военные. При этом они продолжили вести огонь по противнику из подвальных окон.Немцы предприняли попытку ворваться в подвалы через дверь, которая вела туда со стороны вокзального ресторана, но как только офицер и группа солдат открыла дверь и спустилась вниз на несколько ступенек, из темных коридоров зазвучали выстрелы. Офицер и один солдат были убиты, а остальные отступили назад. 22 июня немцы больше не пытались спуститься в подвал. Несколько раз, используя громкоговорители, они обращались к защитникам с призывом сложить оружие.Обстановка в самих подвальных помещениях становилась критической. Там собрались сотни людей, в том числе дети, женщины, старики. У них не было ни достаточных запасов еды, ни воды, ни медикаментов. Дети плакали, женщины иногда бились в истерике, мужчины подавленные и растерянные не знали, что им предпринять. Лишь горстка военных и милиционеров с винтовками и гранатами, то и дело вела огонь из окон, без колебаний выполняя свой долг и текущую боевую задачу.При этом гражданское население делало обстановку в подвалах крайне нервозной и невольно угнетало защитников. Иногда немецким солдатам удавалось подобраться к окнам и они забрасывали в подвал гранаты, то в одно, то в другое помещение. Часто они рвались среди гражданских, они убивали, ранили и калечили женщин и детей. При этом при каждом взрыве возникала ненужная паника, и военным с большим трудом удавалось наводить порядок. Кормить эти сотни людей тоже было нечем. Находившийся на вокзале буфет наполовину растащили до того момента, как его успели взять под охрану. Но и тех продуктов, что были, не хватило бы для всех и на день. Поэтому к утру 23 июня все гражданские покинули подвальные помещения. Под вокзалом осталось лишь от 50 до 100 защитников с оружием в руках.
Выход в плен из подвала вокзала Бреста.
Стоит отметить еще одну важную деталь. На восточной стороне через подвальные помещения шла капитальная стена, которая разделяла их на две части. Меньшая часть подвалов с Граевской стороны в довоенные годы использовалась для технического обслуживания, здесь была котельная. С Московской стороны, по всей видимости, находились помещения, которые были предназначены для складов. Так или иначе, эта капитальная стена разделяла защитников на два отдельных отряда. Судя по рассказам А. П. Шихова, красноармейцы и железнодорожники во главе с лейтенантом Николаем Шимченко и старшиной Павлом Басневым оказались в подвалах с Граевской стороны. А с Московской стороны находились милиционеры под командованием А. Я. Воробьева.На второй день осады немцы решили использовать то ли газ, то ли дым. Они закидывали в подвал паклю, которая была обмочена в горючем, от этого запаха защитников вокзала сильно тошнило. Бойцы смачивали платки в баке для отопления и дышали через них. Также немцы не бросали попыток забросать подвала гранатами, но защитников спасали толстые перегородки между помещениями. На третий или четвертый день осады в подвал начала поступать вода, немцы просто подтянули к окнам шланги. Однако опять защитников спасали перегородки подвалов, хотя вода заливала отсеки, но медленно, оставляя время для спасения. При этом периодически гитлеровцы предпринимали попытки спуститься в подвалы, но неизменно по ним открывался огонь. 25 июня, по рассказам милиционеров, три человека из группы Воробьева смогли незамеченными выйти из подвалов и уйти из окружения.Рассчитывать защитникам, которые находились в подвалах уже несколько дней, было особо не на что. Они сидели там практически в полной темноте, иногда по горло в воде продрогшие и голодные. Но, возможно, они слышали гул боев, который шел в город со стороны Брестской крепости и надеялись, что скоро части Красной Армии освободят Брест. Однако с каждым новым днем такая надежда слабела. 26 июня немцы решили попробовать новый способ выкурить защитников. Они подогнали паровоз с мощным насосом и с огромной силой начали нагнетать в подвалы воду. Двое суток вода затапливала то, что еще не было затоплено раньше. За это время погибли остатки продуктов и сели последние батареи в фонарях. В окна немецкие солдаты бросали дымовые шашки. Было понятно, что гитлеровцы полны решимости покончить с защитниками и взять их живыми или мертвыми. Когда уровень воды в подвалах достиг критической отметки, защитники поняли — придется выходить.29 июня примерно между 9 и 11 часами утра они начали выбираться под навесной перрон. Первыми выбрались Мартыненко и Шихов. Они взяли куски кирпича и под видом рабочих по уборке территории попытались затеряться в толпе. Но их обнаружили. Ударив прикладами, их повели назад к перрону, где уже стояли остальные вышедшие. В шеренге пленных насчитывалось 27 человек, в том числе и две женщины — телефонистка Оля Кривцова и работницы дистанции связи телеграфистка Мария Триггер. После четырех суток, что они провели в воде, их тела и руки стали грязными и сморщенными, хорошо виднелись лишь их глаза и зубы. Обросших и истощенных пленных немцы отправили в лагерь Тересполя, где уже содержались пленные из Брестской крепости.
Милиционер в повседневной форме одежды. Реконструкция.
Сейчас уже нельзя сказать, оставался ли кто-то в подвалах после 29 июня. В начале 1950-х годов при проведении реконструкции вокзала при разборке дымовой трубы и одной из стен были обнаружены останки 4-х человек. Сохранилось некоторое оружие, пуговицы, авиационные эмблемы. Вокзальный подвал в Бресте и сейчас спустя много десятков лет хранит тайны и секреты, которые будут напоминать потомкам о подвиге его защитников в июне 1941 года, стойкость которых вызывала уважение даже у гитлеровцев. После войны известный немецкий диверсант Отто Скорцени писал в своей книге: «Войска противника, которые закрепились в глубоких подвалах брестского вокзала, отказывались сдаваться. Как я узнал позже, пришлось просто затопить подвалы, так как все другие попытки выбить оттуда русских закончились неудачей».
К сожалению, сегодня не удается установить все имена и фамилии тех, кто погиб при обороне вокзала в Бресте. Среди погибших и умерших от ран были А. Д. Головко, А. Я. Климук, П. И. Довженюк, И. Т. Назин, Л. Д. Елин, В. Н. Соболев, Г. А. Ефремов. Архивные документы подтверждают гибель в немецком плену П. П. Баснева и А. М. Сидоркова. Есть сведения о В. Н. Соболеве, который при обороне вокзала 22 июня был ранен и одновременно с Л. Д. Елиным был отправлен в железнодорожную больницу. Он умер в тот же день и был похоронен в братской могиле во дворе больницы вместе с Елиным. Здесь же похоронили еще 7-8 погибших, но до наших дней их могилы не сохранились. Один из организаторов обороны, А. Я. Воробьев, смог пробиться в город и даже добрался до своей семьи, но кто-то из горожан выдал его немцам. После этого Воробьев был сразу же арестован, а потом расстрелян.
Показать полностью
7
Неизвестная оборона Бреста. Забытые страницы
Всем известен подвиг крепости Брест. Имеющей звание Героя.
Мало кому известен подвиг самого города Брест. Он остался в тени героической своей дочери , крепости Брест .
22 июня 1941 года — одна из самых страшных дат в истории нашей страны. В этот день началась Великая Отечественная война, и уже с первых минут враг столкнулся с невероятным сопротивлением советских людей. Одним из таких примеров мужества стала оборона Брестского областного военкомата.
Здание городского и областного военкомата г. Брест.
Этот бой до сих пор хранит много вопросов, и даже спустя десятилетия историки и очевидцы спорят о деталях того боя. Только одно остаётся бесспорным: защитники военкомата, несмотря на превосходство врага, сражались до последнего, став символом стойкости и героизма.
Оборона Брестского военкомата 22 июня 1941 года до сих пор полна загадок. Одна из главных — почему здание по улице Дзержинского, 19, не сохранилось? Согласно советскому справочнику «Брест» (1987 год), здание было разрушено гитлеровцами до основания уже к вечеру 22 июня. Однако другие источники, включая воспоминания старожилов, утверждают, что здание военкомата было уничтожено только в 1944 году. Точное число погибших защитников также остаётся неизвестным.Брестский областной и городской военкомат располагался в двухэтажном кирпичном здании с массивными железными воротами. Начальником военкомата был майор Михаил Яковлевич Стафеев. Один из сотрудников, старший политрук(соответствует капитану РККА) Самуил Львович Ушеров, оставил подробные воспоминания о событиях того дня.
Ушеров С.Л.
Майор Михаил Яковлевич Стафеев. Начальник военкомата.
Стафеев М.Я.
Перед рассветом 22 июня началась артиллерийская канонада. Ушеров, услышав стук в дверь, узнал голос майора Стафеева, который приказал всем срочно прибыть в военкомат. Уже через 20 минут после начала обстрела сотрудники военкомата, как военные, так и гражданские, были на месте. Вскоре к зданию начали стекаться жёны и дети военнослужащих, а также военнообязанные запаса, которые просили оружие. В распоряжении защитников было лишь 20 карабинов и винтовок, несколько автоматов и небольшой запас патронов. Дополнительное оружие удалось получить из областного управления милиции и штаба погранотряда. Все попытки связаться с вышестоящими инстанциями оказались безуспешными. Штабы 6-й и 42-й дивизий, а также Обком партии уже эвакуировались( в спешке оставив множество секретных документов). Стало ясно, что началась настоящая война. В городе царил хаос: диверсанты стреляли из чердаков и балконов, уголовники, выпущенные из тюрьмы диверсантами, а по слухам родственниками= охрана ушла на вокзал и эвакуировалась, грабили магазины и квартиры.
Защитники военкомата решили эвакуировать семьи и важные документы. Инженер-автомеханик М. Я. Модарский смог завести грузовик, на котором вывезли 18 женщин и детей. Однако машина не вернулась обратно. Тем временем политрук запаса, заместитель директора молочного завода, принёс два бидона мороженого, чтобы накормить плачущих детей.
К 7 часам утра к зданию военкомата подошёл отряд немцев. Защитники встретили их ружейно-пулемётным огнём. Немцы, залёгшие под обстрелом, вскоре повторили атаку. Майор Стафеев, раненный в самом начале боя, продолжал руководить обороной. Несмотря на превосходство врага в живой силе и вооружении, защитники смогли отбить несколько атак. Гитлеровцы попытались проникнуть в здание через окна второго этажа, используя пожарную лестницу, но были отбиты прицельным огнём.
Однако вскоре противник подтянул артиллерийское орудие и начал методично обстреливать здание. Под обломками рухнувших стен погибли многие защитники. Пулемёт вышел из строя, закончились боеприпасы. Майор Стафеев, получивший второе тяжёлое ранение, сохранял выдержку и продолжал руководить обороной. По не понятной причине - немцы прекратили обстрел и отошли. Защитники решили воспользоваться передышкой и попытаться прорваться из окружения. Раненых вынесли во двор, но при попытке перелезть через забор на улицу Советских пограничников на них напали немцы.Которые попросту оставили засаду , провоцируя своим псевдо- уходом защитников на прорыв. Раненых расстреляли на месте. Среди погибших был и майор Стафеев.
Детали тех событий до сих пор остаются неизвестными. Было ли здание разрушено авиацией, танками или артиллерией? Сколько именно человек погибло в том бою? Эти вопросы, возможно, так и останутся без ответа. Но одно ясно точно: имена защитников военкомата заслуживают вечной памяти и благодарности потомков. Военные и гражданские. Коммунисты и беспартийные . Мужчины, женщины, дети .
Не полный список тех, кто сражался в тот день:
Майор Михаил Яковлевич Стафеев – областной военный комиссар, погиб
Лейтенант Михаил Трофимович Рощин – помощник начальника 2-й части, погиб
Батальонный комиссар Тимофей Фёдоров
.ич Уланов – ответственный секретарь партийной комиссии
Интендант 3-го ранга Николай Афанасьевич Лимонников – начальник 1-й части, выжил
Капитан Серафим Васильевич Белов – начальник 2-й части
Интендант 2-го ранга Устин Иванович Кащеев – начальник 5-й части
Майор Николай Павлович Забуркин – городской военный комиссар
Старший политрук Самуил Львович Ушеров – выжил
Дмитрий Иванович Богданов – заведующий отделом устной и печатной пропаганды
Соломон Наумович Иоффе – лектор обкома партии, выжил
М.Я. Мадорский – инженер-механик областного земельного отдела, выжил
Фёдор Дмитриевич Ромма – первый секретарь РК ЛКСМБ, выжил
Аркадий Иванович Аршинов – старший инспектор райфинотдела, выжил
Фёдор Громыко – работник райкома комсомола
Александр Волков – работник райкома комсомола
Иван Терентьевич Герасименко – секретарь первичной комсомольской организации «Заготзерно», выжил
Андрей Будник – красноармеец, погиб
Евгений Корзун – красноармеец
Василий Толкачёв – красноармеец
Младший лейтенант Степан Иванович Алейник – начальник 1-й части Каменецкого РВК, выжил.
Старшина Румянцев
Григорий Кирилович Бараненков – заместитель политрука
Красноармеец Жванский, погиб
Военврач 2-го ранга Давид Емельянович Гимпельсон, погиб
Техник-интендант Иван Завадский, погиб
Лейтенант Филимонов, погиб
Техник-интендант 1-го ранга Александр Васильевич Лещёв
Политрук Пожиток
Красноармеец Бобр
Женя Лаврищев – ученик 2-й средней школы 8-го класса
Корягин, выжил
Красноармеец Ленчевский, погиб
Мемориал защитникам Бреста.
Показать полностью
4
"Набери в интернете "самый мощный наций"... Зачем в День памяти и скорби раскручивают националистическую повесточку?2
К очередной годовщине начала Великой Отечественной некоторые СМИ договорились до того, что 22 июня 1941 года первым встретила гитлеровские полчища и дала им отпор конкретная национальность. А именно некий "кыргызский полк Брестской крепости".
Беглый гуглёж показал, что тема раскручивается с 2017 года:
Но к 2025-у содержание постов и концентрация акцента на конкретной национальности достигла апогея. Некий "историк Р. Алиев сотоварищи" из Новосибирской Кыштовки, ранее был известен как автор книг о Брестской крепости, но теперь нашел, как уверяет, в архивах Вермахта уникальные донесения о "храбрых кыргызах", о "кыргызском полку крепости".
Эту новость #дружбынародов распространяют госСМИ вроде симонянковских (видно на скринах).
Мало того, рупор президента "РГ" и вовсе дописалась до сепаратистского высера: "граждане Киргизской ССР" :)))
Теперь-то понятно, что изначально Маяковский наверняка писал о паспорте и гражданстве так: "Смотрите, завидуйте, я - гражданин Киргизского (Армянского, Узбекского и пр.) Союза!" Но кровавый режим его заставил переписать на политкорректное "Советского Союза":)
"Историк Алиев" ссылается на некие документы, обнаруженные в архивах Фрайбурга (https://de.m.wikipedia.org/wiki/Bundesarchiv-Militärarchiv). Мол, там нашлись те самые донесения о "кыргызском полку Брестской крепости".
"Внутри крепости нам оказывал ожесточенное сопротивление кыргызский полк", - цитирует Алиев некие донесения безымянных гитлеровских офицеров.
Самих документов и даже их ксеро- или фотокопий историк не предоставляет (если у кого они вдруг есть, было бы интересно почитать в комментах эти первоисточники).
Внезапно гораздо более серьезно к цитатам офицеров отнеслись в АиФе. Там тема "кыргызских защитников Брестской крепости" не педалируется, зато цитируются с фамилиями конкретные вояки: Шлипер, Клегель, Циммер:
Само собой разумеется, что среди защитников Бреста были люди многих национальностей, и киргизы в том числе. В донесениях, приводимых АиФом, упоминаются "русские солдаты" ибо для всего мира советский человек автоматически был "русским" без деления на русского, еврея, калмыка или чукчу. Поэтому тем более удивительно, что в донесениях 40-х годов внезапно нашлись конкретные упоминания конкретной национальности, проживавшей в СССР.
Вместо постскриптума.
А теперь без эмоций и перетягивания одеяла. Просто сухие факты. Уроженцев и жителей Киргизской ССР, оказавшихся в крепости 22 июня 1941 года, было 19 человек. Вот их имена:
1. Абдурашид Абдукадыров
2. Ахмат Абдувапов
3. Бегиджан Ахраров
4. Иван Балабаев
5. Бердибай Бурганбаев
6. Платон Вагов
7. Иван Данченко
8. Сергей Зобнин
9. Григорий Кубышкин
10. Кузнецовы: Борис, Лата, Нонна
11. Федор Курлов
12. Даткажан Мамаразиев
13. Сергей Манохин
14. Дуйше Нуров
15. Курбанбай Сапаралиев
16. Якуб Тургунов
17. Кемиль Турдумамбетов
18. Анатолий Фесенко
19. Майдун Хайдаров.
Так что честнее помнить конкретных героев или общий подвиг советского народа, а не тянуть одеяло на себя, пользуясь святой датой.
Показать полностью
8
В списках не значился
Посмотрел наконец-то, чет нахожусь в легком ахуе.
Начало - летеха проебался вовремя попасть в часть, потому что завис в рестике
Потом вроде все норм - отважно дрался, проявил себя, пытался среди бела дня найти патроны для своих, был пойман, провалился случайно в бункер, но его не стали искать
Полгода просидел в бункере, забитом продовольствием, трахал телку, которую сам позже по тупости слил полицаям.
Особенно доставила последняя сцена где нашему лейтенанту в образе Иисуса Христа отдают воинские почести немцы.
Оригинал Васильева не читал, неужели такая история имела место быть?…
Брест: стальные колеса, крепость и лебеди
Крепость-герой.
Я хоть и не рулил, но все равно устал. Из-за трехчасового простоя на границе все резко сместилось «вправо» - и время приезда в Минск, и время оформления карт, и время выезда в Брест. Потому в самый западный областной центр мы приехали уже за полночь.
Нет, мы приехали на авто, а до вокзала добрались пешком на следующий день.
Несмотря на дождь, который преследовал нас большую часть белорусского участка дороги, в самом Бресте было достаточно комфортно и сухо. Единственное, что нас подвело – так это отмененная бронь жилья! Как оказалось, Брест именно из-за крепости является чуть ли не самой главной дестинацией во всей стране, и, пользуясь случаем, видимо, россияне создали ажиотаж на жилье. Уже в дороге нам начали предлагать квартиры начиная от 500 рублей (примерно 13500-14000 на российские), на что мы явно не рассчитывали. В авральном режиме нашли туристическую базу место отделения краеведения, который, по сути, представляет собой обычную советскую гостиницу коридорного типа.
Памятник 1000-летию Бреста на перекрестке ул.Советской и ул.Гоголя.
На следующее утро я понял, что более хрестоматийным белорусский прием быть не может – нас поселили реально в заповедник социализма. На утро прелести вскрылись – и если удаленный санузел (нужно было реально пройти 1,5 этажа для бытовых нужд) и максимальная редукция кухни (стояли лишь чайник и микроволновка) пугали не сильно, то вот отсутствие вай-фая в чужой стране тебя серьезно ограничивает. Конечно, были скачаны карты, намечены точки, но когда привыкаешь быть онлайн для уточнения каких-то моментов, то в путешествиях с этим сталкиваешься неизбежно.
Чуть позже взял инет в роуминге, благо оператор позволяет сделать это в щадящем режиме.
Однако были и плюсы – наша база находилась практически «на пороге» Брестской крепости – центральной достопримечательности города.
С утра мы немного прогулялись по набережной реки Мухавец – на карте в этой части города было отмечено много зелени и воды (они составляют «водно-зеленый диаметр» города). На противоположном берегу проходила экотропа, но мы, к сожалению, до нее не добрались в этот день.
Вид на Звезду изнутри комплекса.
Саму крепость, видно, издалека – монументальная звезда видна с расстояния пары сотен метров (тем более она отсечена от городской застройки широким проспектом), а вот вертикальный «штык» рядом с главным монументом в виде сурового лица воина виден почти с любой точки города. По крайней мере, с возвышенных участков, наподобие пешеходного моста над жд путями.
Сама крепость имеет центр-периферическую морфологию. Наибольшее сосредоточение памятных объектов в цитадели, которой мы и посвятили большую часть времени.
Внутри гарнизонного храма. Роскошь убранства соседствует с ветхостью сводов - от того выглядит контрастнее, но как-то оригинальнее.
По территории проводят многочисленные экскурсии, но хотелось самостоятельно окунуться в атмосферу этого места. Для особо страждущих – можно без проблем пристроиться за организованным экскурсионным обслуживанием, обогащая себя знаниями.
Главный монумент. Девочка - в составе почетного караула.
Крепость хоть и имеет статус крепости-героя, но для простоты типологии, я отношу ее к городам-героям. Таким образом, это – уже десятый город-герой, посещенный мною (не хватает Киева, Одессы и Керчи – притом последний был призрачный шанс посетить чуть более месяца назад).
Главный монумент, вид сзади.
Помимо осмотра главных достопримечательностей, поглазели на зарешеченные казармы с толстенными стенами, фотовыставку в руинах бывшего храма (после – дворца), обилие валов, въездные ворота с разводным мостом, а также отошли в сторону монастыря. Занятно, что везде, в сторону Польши – чащоба из леса и кустарника, а также знаки, намекающие о том, что пограничная полоса.
Таня не из погранцов.
Несколько необычно, учитывая, что когда мы находимся в походах, то надо оформлять пропуска в 5-километровую приграничную зону, а здесь – граница в сотне метров, по Западному Бугу. Кстати, крепость находится в устье Мухавца, а слияние называется на карте «Свадьбой двух рек».
Холмские ворота. Рядом - памятная табличка Е.Фомину - политруку крепости
Разводной мост, Холмские ворота. "Штык" виден без проблем.
Подводя итог по посещению крепости – даже без экскурсии оставила сильные впечатления. Мамаев Курган, наверное, покрепче в плане эмоций, впрочем, сравнивать глупо – посещать такие места стоит. И, судя по тому, что народ сюда шел толпами, тропа сюда вряд ли зарастет.
Фотовыставка в руинах храма-дворца.
Поскольку после посещения подходило время обеда, кушали мы в «Мистер Лео» расположенном в здании БФСО «Динамо». Вот что мне импонирует у белорусов, и, по сути, одна из главных особенностей, которую я выделил в прошлый приезд – это попытка поддерживать то, что нормально может функционировать, а не ломать и строить и заново. Поэтому весь советский жилой фонд, по крайней мере, внешне, очень благопристойно выглядит. Да, может точек роста маловато, «прорывов» ожидать не стоит, но использовать то, что есть – в этом, конечно, стоит поучиться.
Зимний сад.
Далее прогулялись по парку (ПКиО тут один, как я понимаю). Странно, что не было турников и брусьев. Обычно такие площадки есть на каждом углу, по крайней мере в России.
Когда дошли до ул. Ленина, я подбил всех отправиться смотреть на поезда. В конце концов, Брест – один из важнейших транспортных узлов Беларуси, а ранее – и всего СССР, эдакое бутылочное горлышко в Европу. Именно здесь меняют колесные пары (точнее меняли - сейчас поезда не ходят, еще со времен начала пандемии) с русской колеи (1520 мм) на европейскую (1435 мм). Где-то вдалеке, поближе к границе, как раз и находится эта станция техобслуживания. Впрочем, вокзал в духе сталинского ампира тоже впечатляет!
Брестский железнодорожный узел.
Я привык, что в России вокзалы, как правило, с одной стороны отрезаны жд путями, а с другой – площадь или подъезды для иных видов транспорта. Но Брест был исключением – вокзал, по сути, представлял собой остров! Нечто подобное можно отметить лишь на Белорусском вокзале в Москве, где вокзал также зажат между различными направлениями центральных диаметров Москвы.
Кстати, заметили дизель-поезд, а не электричку.
Вообще, если присмотреться на карту Бреста, то железная дорога, даже не ножом, а настоящим мачете разрубает пространство города. Поскольку это логистический хаб, по которому шел мощный товаропоток во всех направлениях, то и всевозможные грузовые дворы и парки отстоя здесь присутствуют в огромном количестве.
Это - лишь малая часть. Ливрея, как и в РФ - однотипная.
Несколько одноименных станций в черте 350-тысячного города – тоже о чем-то должно говорить (Брест-Северный, Центральный, Восточный). Многое объясняется и сопутствующими таможенными структурами, техническими службами, отвечающими за исправность эксплуатации поездов (на севере города целый «гребень» из жд путей, несмотря на центральную стальную артерию).
Раз уж заговорили о пространстве города, стоит отметить достаточно характерную для белорусских городов территориальную структуру: исторический центр, который отдает духом Европы (об этом ниже), отделенный от современных районов, как правило, промзонами. Далее – либо многоэтажная, относительно современная застройка (до 16 этажей, что тоже немало для подобного города), либо частный сектор, который в обилии входит в городскую черту. Конкретно в Бресте особняком выбивается крепость, которая находится в стороне от городской застройки, находясь на самом «геополитическом острие», упираясь своей территорией непосредственно в границу с Польшей.
Здание Брестского вуза.
Малые формы.
Поскольку в этот раз у нас была большая компания, притом не-географов, то осмотр ебеней был исключен (хотя в Гродно мне удалось это реализовать!). Исторический центр, безусловно, уютен и красив. А самое главное – в нем было интересно гулять, выделяя черты урбанистики здорового человека, а не только бесконечные церкви и храмы.
Никольская церковь.
Центр Бреста.
Например, обилие троллейбусов, низкоэтажную застройку, малые архитектурные формы, обилие разнообразной зелени, дизайн-код (по крайней мере, вырвиглазных вывесок и визуального шума не наблюдали).
Советская улица.
Местная пешеходная улица – Советская. Мы прошли ее практически полностью, сделав поворот на ул. Гоголя, осматривая аллею кованых фонарей. В ее создании приняли участие многие предприятия города. По замыслу автора, ряд инсталляций посвящены писателю, на улице имени которого и находится все это арт-пространство – потому, есть фонарь носу!
Нос.
Вечером, после ужина, гуляли по набережной Мухавца, но уже в сторону бульвара Шевченко. Если с утра народ фоткал пару лебедей с выводком, то в районе композиции «Влюбленные лебеди» какое-то прикормленное место для этих птиц! Впервые видел не одного, не пару, а, наверное, с пару десятков этих красивых птиц.
Лебединая семья.
Набережная Мухавца.
С погодой сегодня однозначно повезло – переменная облачность, сменившаяся солнцем. Поездка оставила положительные впечатления – как для туриста (и крепость, и приятная городская среда), так и для географа (подумать только, колеса поездам меняли!).
Хорошая общага.
Показать полностью
25
125 лет со дня рождения последнего защитника Брестской крепости
17 июня 1900 года в селе Альвидино Лаишевского уезда Казанской губернии (ныне Пестричинский район Республики Татарстан) родился будущий герой Советского Союза Петр Михайлович Гаврилов.
Героем Петр Михайлович стал не сразу, ему предстоял долгий и тернистый путь.
По происхождению крящен (крещеный татарин), он рано лишился отца.
Их семья жила небогато вместе с матерью и братом жили в полуземлянке.
В 8 лет Петр пошел в школу, но закончил всего 4 класса, потому что ему нужно было кормить семью.
Мать работала тяжело.
Сам он в ранней юности батрачил по найму.
В 15 лет Гаврилов уехал в Казань, где всеми силами пытался заработать денег, работал и грузчиком, и дворником, и чернорабочим на заводе.
В 1917 году Гаврилов принимал активное участие в революционных событиях в Казанской губернии.
А в 1918 — пошел добровольцем в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию (РККА).
Прошел Гражданскую войну.
В 1925 году он окончил Владикавказскую военную пехотную школу и служил на командных должностях в различных стрелковых частях.
В 1939 году Гаврилов окончил Военную академию им. Фрунзе, после чего получил назначение на должность командира 44-го стрелкового полка.
Гаврилов принимал участие в советско-финской войне.
За несколько месяцев до начала войны полк Гаврилова перевели в Брестскую крепость.
По некоторым данным начальство Гарнизона недолюбливало дотошного и въедливого командира Гаврилова, который в беседе с бойцами не раз говорил о том, что война близко.
Гаврилова обвинили в распространении тревожных слухов и панических настроений, даже собирались разбирать его дело на партсобрании.
Но 22 июня 1941 года началась война.
Майор Гаврилов был в числе тех, кто первым принял удар Великой Отечественной войны.
По официальным данным именно он является последним защитником Брестской крепости.
Петр Михайлович больше месяца руководил обороной Восточного форда, который согласно донесениям немецких штабистов, являлся «гнездом сопротивления».
В подчинении Гаврилова находилось 400 бойцов, но, после применения немецкими войсками крупнокалиберной артиллерии и авиационных бомб большой мощности, практически все бойцы отряда Гаврилова погибли или попали в плен.
К началу июля Гаврилов с остатками отряда в количестве 12 бойцов несмотря на сильное истощение продолжали сопротивление.
Они скрывались в казематах Брестской крепости совершая нападения на разрозненные группы немецких солдат.
Вскоре Петр Михайлович остался один.
23 июля 1941 года в очередной схватке он был тяжело ранен и в бессознательном состоянии попал в немецкий плен.
После долгих лет в концлагерях в мае 1945 года Гаврилов был освобождён наступающими советскими войсками.
На Родине Гаврилову Петру Михайловичу предстояло пройти фильтрационный лагерь, после чего его восстановили в должности и вернули на военную службу.
Он служил на Дальнем Востоке, где зарекомендовал себя, как хороший и ответственный командир. Неоднократно удостаивался благодарности от командования за отлично поставленную работу.
В послевоенные годы население Советского Союза с недоверием относилось к бывшим военнопленным.
Их с трудом принимали на работу, доходило даже до перебранок на улицах.
Эта учесть не миновала и Петра Михайловича Гаврилова, когда в 1946 году он уволился в запас и вернулся на родину.
Всесоюзную известность Петр Михайлович Гаврилов получил лишь после выхода книги С. С. Смирнова «Брестская крепость».
Вскоре после этого Гаврилов был восстановлен в КПСС, а в 1957 году ему было присвоено звание Героя Советского Союза, спустя 12 лет после окончания войны.
Умер Петр Михайлович 26 января 1979 года, похоронен на Гарнизонном кладбище Бреста.
В честь Петра Михайловича Гаврилова названы улицы в Краснодаре, Бресте, Казани, Иркутске и Пестрецах, пик на Тянь-Шане.
В его родной деревне Альвидино его имя носил местный колхоз, работает музей, а в деревне Конь Пестречинского района установлен его бюст.
Про подвиг Гаврилова были сняты художественные фильмы.
Показать полностью
1
Проголодались?
Тогда вам срочно нужно сыграть в три простых игры на везение. За победу раздаем промокоды на заказ пиццы и других аппетитных блюд. Попробуете?
Кто не хочет оставаться в плену – за мной! – громко крикнул он и прыгнул через перила моста в воду
Владимир Шабловский, с первых часов войны ставший одним из руководителей обороны Брестской крепости.
С 1940 года капитан Шабловский командовал батальоном 125-го стрелкового полка 6-й Орловской стрелковой дивизии, расквартированным в Брестской крепости.
Жена Шабловского Галина Корнеевна была верной спутницей нелёгкой кочевой жизни армейского командира.
Ей немало пришлось попутешествовать с мужем по разным городам Белоруссии, куда, бывало, забрасывала его переменчивая военная судьба.
У Шабловских было 4 дочери – «женский батальон», как, смеясь, называл их отец.
Старшей, Раисе, недавно исполнилось 8 лет, вторая, Гета, была тремя годами младше сестры, Наташе минуло 2, а Светлана родилась всего за 8 месяцев до войны.
Это была большая, шумная и дружная семья.
В ночь, когда началась война, весь 125-й полк находился в лагерях или на работах вне крепости.
В казармах оставались только несколько дежурных взводов, хозяйственные команды, сотрудники штаба да часть полковой школы младших командиров.
Батальон Шабловского в это время работал на строительстве укреплённого района в нескольких десятках километров от крепости.
Но, как и другие командиры, капитан каждую субботу приезжал ночевать домой, чтобы провести с женой и детьми воскресенье.
Так было и на этот раз.
Разбуженный первыми взрывами, Шабловский понял, что началась война.
Быстро одевшись, они с женой взяли дочерей и спустились на 1-й этаж, где под лестницей уже испуганно сгрудились жившие в этом же доме женщины и дети.
Оставив здесь семью, капитан Шабловский с несколькими другими командирами бросился в расположение полка.
Вокруг рвались снаряды и мины, со стороны Буга раздавались пулемётные очереди, пули непрерывно свистели над головой.
Казармы полка уже горели, и издали было видно, как из окон 2-го этажа, выбросив вниз матрацы, прыгают с винтовками в руках курсанты полковой школы.
Здесь и там босые, полуодетые бойцы бежали к земляным валам, где в казематах помещались склады с оружием и боеприпасами.
Но лишь немногим удавалось добраться туда – по дороге их подстерегали засевшие в кустах фашистские диверсанты, которые расстреливали бегущих из пулемётов.
А вскоре первые отряды переправившихся через Буг автоматчиков ворвались в расположение полка, хлынув через западные валы крепости, и все усилия немногочисленных командиров организовать тут единую оборону были тщетными.
Группы наших бойцов, здесь и там залёгшие на валах, засевшие в казематах, были отрезаны врагом друг от друга и вели борьбу самостоятельно.
Отстреливаясь от гитлеровцев, маленькая группа Шабловского вскоре вынуждена была отступить назад, к домам комсостава.
Здесь их окружили автоматчики, и они укрылись в том самом доме, где по-прежнему, тесно прижавшись друг к другу, прятались под лестницей жены и дети командиров, в числе которых была и жена Шабловского с детьми.
Поставив 2-х бойцов у входных дверей, Шабловский с остальными людьми поднялся на чердак.
Отсюда они могли через слуховые окна вести огонь по осаждавшим их автоматчикам, держа круговую оборону.
Весь день они вели перестрелку с гитлеровцами, отгоняя их своим огнём и ожидая, что вот-вот подойдёт помощь.
Кое-кто из людей в этих боях был ранен, а у Шабловского оказалась простреленной рука, и находившийся здесь полковой врач Гаврилкин сделал ему перевязку.
К вечеру атаки врага прекратились, но у осаждённых почти не оставалось боеприпасов.
Положение было безнадёжным, и помрачневший Шабловский, видя неминуемую угрозу плена, несколько раз собирался покончить с собой.
Товарищам с трудом удавалось удержать его от этого.
За ночь автоматчики ещё 2 или 3 раза пытались ворваться в дом.
Их отбили, но зато последние патроны оказались при этом истраченными, и группа Шабловского стала совершенно беззащитной.
Когда наступило утро, дом был окружён плотным кольцом гитлеровских солдат, а потом сюда подошёл ещё немецкий танк.
Все находившиеся здесь были взяты в плен.
В руки врага попал и Шабловский со своей семьёй.
Немцы построили пленных в колонну и под усиленным конвоем автоматчиков погнали их в тыл, за Буг.
Посадив на свою здоровую руку 8-месячную Светлану, Шабловский, бледный и мрачный, опустив голову, шёл впереди.
Кадровый офицер, человек с обострённым чувством воинской чести, он, видимо, считал несмываемым позором для себя вражеский плен и в душе глубоко сожалел, что не покончил с собой, уступив уговорам товарищей.
Раненые, обессиленные бойцы брели за своим капитаном, помогая идти детям.
Кто-то из них взял на руки маленькую Наташу, а Рая и Гета шли сами, держась за платье матери.
На пути колонны был мост.
Когда пленные подошли к нему, капитан Шабловский вдруг поцеловал свою дочь и передал её жене.
Прежде чем кто-либо понял, что он собирается делать, капитан обернулся к своим товарищам.
– Кто не хочет оставаться в плену – за мной! – громко крикнул он и прыгнул через перила моста в воду.
И тут же вслед за ним бросились другие его бойцы.
Наперебой затрещали автоматы конвоиров, закричали и заплакали женщины и дети.
Но в несколько минут всё было кончено – беглецов перестреляли в воде.
Впрочем, они и искали смерти, а не спасения: раненые и измученные, они все равно не смогли бы никуда уйти.
Этот поступок советского капитана и его бойцов произвёл глубокое впечатление даже на врагов.
Явно взволнованные, гитлеровцы, посовещавшись между собой, повернули колонну назад.
Потом женщин и детей отделили от мужчин и отвели их в городскую тюрьму.
Здесь, в тюрьме, битком набитой семьями советских командиров и местными жителями, Галина Корнеевна Шабловская и её дочери провели около 2-х недель.
Потом их выпустили, и жена капитана с детьми поселилась в деревне неподалеку.
С первых же дней пребывания в этой деревне Шабловская стала отлучаться в город и соседние села.
Эти отлучки становились все более частыми, и порой она уходила на 2-3 дня, оставляя дочерей на попечение своих хозяев.
Каждый раз девочки плакали, уговаривали мать не уходить, но она успокаивала детей, обещая скоро вернуться.
Только однажды она намёком объяснила причину своего отсутствия старшей дочери Рае, которая уже кое-что понимала.
– Ты же хочешь, чтобы наши скорее пришли и выгнали отсюда немцев?
Хочешь, чтобы вернулась наша Красная армия? – спросила она.
– Вот для этого я и ухожу из дому.
Терпи, доченька!
Но только впоследствии Рая узнала, куда так часто уходила её мать.
Галина Корнеевна не случайно перебралась в деревню, которая находилась на подозрении у немцев как гнездо партизан.
Жена капитана давно стала связной партизанского отряда «дяди Кости», действовавшего здесь, в районе Кобрина.
Смелая, решительная женщина, Шабловская стала одной из лучших связных отряда.
Но в 1943 году, выполняя задание отряда, Галина Шабловская была выдана провокатором, и гестаповцы схватили её в Кобрине.
Там, в застенках гестапо, жене капитана Шабловского пришлось вынести самые изощрённые пытки.
Палачи требовали, чтобы она назвала партизан, допытывались, из какой она деревни и где живёт её семья. Спасая своих товарищей и своих детей, она не сказала ни слова, и взбешённые гестаповцы в конце концов повесили её.
4 девочки остались круглыми сиротами.
Им самим грозила опасность: если бы гестаповцы нашли их, дочерей Шабловской ожидала бы смерть.
Но о них тотчас же позаботились подруги матери по партизанскому отряду.
Сестёр отвезли в разные деревни и отдали на воспитание в надёжные крестьянские семьи.
Так дети капитана Шабловского дожили до освобождения Бреста.
Именем Владимира Шабловского названы улицы в городах Брест, Минск, Славгород; имя его увековечено в мемориальном комплексе «Брестская крепость-герой»; возле моста через обводной канал у Северо-Западных ворот крепости, где он погиб, установлен мемориальный знак; на аллее «Их именами названы улицы Бреста» — барельефный портрет героя. Посмертно капитан Шабловский награждён орденом Отечественной войны I степени.
Показать полностью
2