Чего боятся жители России больше всего?
Чего боятся жители России больше всего?
«….Глядя вокруг, приходишь к выводу, что правительство, различные медиа-потоки и солидные люди пришли к выводу, что нам не хватает страха. Поэтому они в поту лица своего нагоняют на нас страх. И продолжают его производить, когда страх уже в избытке…»
Что вы могли бы сказать о современном российском обществе - какая эмоция в нем преобладает?
Чувство страха, как считают многие - от страхов базовых и естественных до страхов нынешнего смутного времени, в основном касающихся социальной нестабильности самого разного рода.
Давайте пунктирно очертим проблему страха у россиян?
Вот для начала свежая информация к размышлению...
Исследователь: страх смерти — ахиллесова пята человека-потребителя 28.06.2018
Современный «потребительский» человек беззащитен перед страхом смерти, заявил директор Института опережающих исследований Юрий Громыко 26 июня в эфире радиостанции «Вести.fm». Громыко считает, что современная разновидность «смертной болезни» иллюстрирует изнанку потребительского «рая». Нынешних западных обывателей, по мнению эксперта, именно для того и положили в «кокон удовольствий», чтобы было проще эксплуатировать их главнейший страх — боязнь смерти.
Ведь именно смерть, по словам Громыко, навсегда грозит отнять эти удовольствия. Адресуясь к упомянутому страху, власть имущие «встряхивают» массу населения, когда им заблагорассудится. Такую встряску проводят всякий раз, когда нужно сплотить обывателей перед лицом очередной придуманной угрозы.
Громыко привел в пример трагедию башен-близнецов 11 сентября 2001 года, когда раздутая опасность исламизма стала поводом для «закручивания гаек» внутри США. В частности, он напомнил, что именно тогда встал вопрос о «законных» досудебных пытках в отношении потенциальных террористов.
По его словам, напуганные рядовые американцы были готовы смириться с любыми репрессивными инициативами, лишь бы только продолжать жить «в свое удовольствие».
Отметим, массовые экзистенциальные фобии стали превращаться в инструмент политического господства начиная с середины XX века. Так, идентичность западного обывателя строилась во времена холодной войны на животной панике перед «красной угрозой» с Востока, причем словесной пропагандой дело не ограничивалось.
Достаточно вспомнить итальянские «Красные бригады», которых науськивали из-за океана на теракты и политические убийства, чтобы заставить население Европы в ужасе отшатнуться от левых идей.(https://gala-gala15.livejournal.com/733574.html)
«Страх и трепет» перед смертью, как справедливо писал в одноименном произведении датский философ Серён Обю Кьеркегор, присущ людям любой эпохи. Однако самодовлеющими эти чувства становятся лишь у «человека потребляющего», которого искусственно взращивают на современном Западе.
Homo consumericus, как его метко окрестил канадский социолог Гэд Саад, уже не воспринимает грядущую кончину даже как час расплаты за грехи. Смерть для него страшна другим — тем, что она грозит навсегда оборвать «банкет» длиною в жизнь. Филистеры прошлого жили хотя бы «надеждой на то, что Бог сжалится». И сколь бы убогой ни была эта надежда, но она всё же хоть как-то идейно облагораживала голый инстинкт самосохранения.
Что же касается современных обывателей, то им, в нагрузку ко всем наслаждениям, оставляют лишь животный страх за существование. Именно на этом строится экзистенциальный шантаж со стороны власть имущих: «Мы вам — безопасность и удовольствия; вы нам — ваше человеческое содержание». При этом нужно понимать, что «не всяк виновен в грязи своей», а ответственность за потребительское расчеловечивание масс несут западные элиты, готовые пойти на всё, лишь бы продлить агонию своего господства.
Но если для противостояния этим элитам объединятся все гуманистические силы, то никому не удастся окончательно превратить человека в червяка, которому потом уже некуда будет «пожаловаться на то, что его раздавили»
источник (http://rvs.su/novosti/2018/issledovatel-strah-smerti-ahilles...)
Воообще же сегодня философами-психологами-социологами в основном рассматривается (https://cyberleninka.ru/article/n/smert-potrebitelya-v-sovre...) проблема «смерти потребителя» в современном массовом обществе, которая анализируется в контексте страха смерти современного человека, ориентированного на гедонистические установки обладания все большим количеством вещей, для которого смерть означает поражение и погружение в абсолютное ничто в ситуации постоянной борьбы за приобретение разнообразных материальных благ.
Вот это тот самый крючок, на который нас посадили почти 30 лет назад и заставили заглотить его поглубже в тучные 00-е потребительского бума, которые представили как новую прекрасную норму и которые теперь не дают многим наивным гражданам осознать - что тот искусственный маленький потребительский рай для легковерных обывателей был просто искусной наживкой и не вернется уже никогда...
Тут, кстати, можно посмотреть и занимательную статистику о влиянии страхов и их реальной опасности для современного человека, основываясь на данных Росстата, ВОЗ, Die Welt, CIA World Factbook, Esquire за 2010 год.
№ Cсуществующие страхи в общественном сознании Реальная опасность этих страхов
1 Авиакатастрофа — 25% Гибель в авиакатастрофе — 0,004%
2 Рак — 75% Смерть от рака — 9,7%
3 ДТП — 41% Гибель от травм в ДТП — 13,6%
4 Проблемы с алкоголем — 11% Смерть от чрезмерного употребления алкоголя — 52%
5 Теракт — 48% Гибель в теракте — 0,007%
6 Кража, грабеж, разбой — 33% Кража, ограбление, разбой — 78%
7 ВИЧ — 66% Заражены ВИЧ — 0,77%
8 Проблемы с сердцем — 54% Смерть от проблем с сердцем — 44,1%
9 Безработица — 38% Безработица — 7%
10 Сексуальное насилие — 47% Сексуальное насилие — 0,4%
источник
Смотрите - считается, что человек обладает известной свободой выбора между способами своего поведения - следование норме также допускает определенную свободу выбора между правилами этого поведения.
Но часто возникают ситуации, когда у человека эта свобода отсутствует или она существенно ограничена и в противоположность интересу его действия могут быть обусловлены принуждением — безальтернативным подчинением внешним по отношению к нему условиям, в основе которых также присутствует определенный вид страха.
Как утверждает Ю. Эльстер, например, можно выделить, по меньшей мере, четыре формы принуждения к хозяйственной деятельности (в т.ч. и потребительскому поведению).
Первая — внеэкономическое принуждение, которое выражает отношения непосредственного господства и подчинения, личной зависимости человека — от других людей, административных, политических или военных органов. В условиях внеэкономического принуждения человеком движет страх — перед возможным физическим насилием (вплоть до уничтожения), перед лишением юридического, гражданского или социального статуса (быть избитым, ограбленным, погибнуть в теракте), посаженным за решетку, уволенным с работы, подвергнуться сексуальному насилию.
Вторая форма — экономическое принуждение, под которым понимается односторонняя зависимость человека от материальных условий его существования. Когда не обеспечен минимум базовых потребностей, у человека фактически отсутствует выбор, им вновь руководит страх (перед голодом, нищетой, деградацией, безработицей). Причем речь идет не только о физиологическом, но и социальном минимуме, определяемом принадлежностью к какому-либо сообществу или конкретным группам. «Достойно содержать» себя и свою семью, быть «не хуже других» — в этом содержится немало принудительных элементов.
Третья форма — технологическое принуждение, которое выражает одностороннюю зависимость человека от условий труда и производства, порождаемую его узкой профессиональной квалификацией, «прикреплением» к рабочему месту. Наглядный пример — «монозаводские» города, где наиболее вероятным исходом для большинства трудоспособного населения является работа на единственном предприятии. Покинуть свое место с годами становится все труднее, да и уходить особенно некуда. Люди становятся придатками конкретного технологического процесса.
Четвертая форма сопряжена с более тонким способом воздействия — идеологическим принуждением. Последнее возникает как продукт манипулирования личным интересом: используется страх Божьей кары, потери жизненных ориентиров, разрыва социальных связей с референтной группой. И без того условная грань между негативной и позитивной мотивациями здесь практически стирается. Сюда же относится и недооценка вреда алкоголя и уровня смертности от него. Но идеология нашего государства, где производство спирта — государственная монополия и значимый источник получения налогов и прибыли, не позволяет общественному мнению развиваться по-другому.
Таким образом, торговля страхами — наиболее вероятная тенденция развития отношений с потребителями в ближайшем будущем. Причем, не только в экономике и маркетинге, но и в политике, которая используя средства массовой коммуникации, будет паразитировать на желании человека снизить давление страхов.
И те и другие будут стремиться «раздувать» несущественные страхи и опасения, замалчивая их ничтожную значимость, и в то же время, навязывая свои продукты, не делая акцент на недооцененных последствиях опасений (например, последствия от алкоголя и ВИЧ), чтобы получать прибыль, торгуя несущественными страхами, замалчивая существенные.
---
А теперь просто подумайте - каким несущественными страхами торговали властные политтехнологи во время предвыборной кампании, например - и какими они торгуют сейчас, а также - для чего они это делают и какие расхожие технологии используют при этом?
Подсказка - "режим осажденной крепости", "весь мир против нас", "хуже всего это нестабильность", "лишь бы не было войны", "а то будет как на Украине", "только не майдан", "самое страшное это революция", "отнять и поделить", "сталинские репрессии", "советский дефицит" и так далее...
Есть над чем подумать, правда?
Напоследок - блиц-опрос по страхам...
Показать ответы
болезни
9(16.1%)
войны
3(5.4%)
потери работоспособности
11(19.6%)
бедности
7(12.5%)
старости
6(10.7%)
физической боли
6(10.7%)
стихийных бедствий
2(3.6%)
произвола властей
6(10.7%)
национальных конфликтов
1(1.8%)
гибели человечества
2(3.6%)
собственной смерти
2(3.6%)
преступников
1(1.8%)
