Этноци́д (от греч. — народ и лат. caedo — убиваю) — политика уничтожения национальной идентичности, самосознания народа. Этноцид может проводиться как через колониальную политику ассимиляции, так и в процессе становления новых наций через уничтожение или изменение самосознания старых (или их части).

По Рижскому мирному договору Второй Речи Посполитой передавались земли Западной Беларуси и Западной Украины. При этом договор отдельной статьей оговаривал обязательства польского правительства в отношении населения передаваемых земель:

«Польша предоставляет лицам русской, украинской и белорусской национальности, находящимся в Польше, на основе равноправия национальностей, все права, обеспечивающие свободное развитие культуры, языка и выполнение религиозных обрядов… Лица русской, украинской и белорусской национальности в Польше имеют право, в пределах внутреннего законодательства, культивировать свой родной язык, организовывать и поддерживать свои школы, развивать свою культуру и образовывать с этой целью общества и союзы» (статья VII Рижского мирного договора).

Но Польша, уже по привычке проигнорировав международный договор (первый международный акт, который проигнорировала Польша было соглашение о линии Керзона), начала проводить политику жесткой полонизации и католизации присоединенных земель.

Как и любые правители на захваченных землях поляки придерживались принципа «Разделяй и властвуй». Разделяли они между собой католиков и православных. При этом католики, как украинские, так и белорусские, рассматривались «потенциальными поляками» и их старательно отделяли от влияния православной церкви и соседей не католиков.

Политика полонизации предусматривала собой полную ассимиляцию белорусского и украинских народов до утраты национальной идентичности и уничтожения культуры. С этой целью повсеместно закрывались белорусские и украинские школы, а вместо них основывались польские, вплоть до полного запрета использовать свой родной язык. К 1938 году на территории Западной Беларуси не осталось ни одной белорусскоязычной школы.

Свое отношение к жителям Восточных Кресов поляки определяли так:

желаем одного и настойчиво требуем, чтобы это национальное меньшинство думало по-польски, ничего взамен не давать и ничего не делать в ином направлении.

Помимо политического и культурного давления оказывалось давление и с экономической стороны: белорусы и малорусы были самыми нищими. Зарплата рабочих-“кресовяков” была в 2, а то и в 3 раза ниже, чем у поляков. Соответственно, гораздо ниже, чем у поляков, был уровень жизни. Западнобелорусские и западномалорусские земли были аграрным придатком Польского государства. В то время, как в БССР проходила активная индустриализация, на “кресах всходних” господствовало примитивное аграрное производство. Земля находилась в руках помещиков. Помещичьи хозяйства составляли 1% от общего числа хозяйств, но в их руках находилось 52% земель, в руках карликовых и малоземельных крестьян (58,2% всех хозяйств) – лишь 9%.

В целях колонизации и окончательной ассимиляции западнобелорусских земель польское правительство развернуло широкую кампанию по заселению «Кресов Всходних» осадниками – выходцами с этнических польских территорий (преимущественно это были отставные военные – участники советско-польской войны со своими семьями). Поселенцам выдавались участки земли от 10 до 45 га бесплатно или по заниженным ценам. О масштабах колонизации позволяет судить последовавшее за Освободительным походом 1939 года выселение поляков из Западной Белоруссии. Только за 1940 год органы НКВД выселили в глубинные районы СССР более 50 тысяч осадников.

Планы колонизации у Варшавы были впечатляющие. В 1937 году сотрудником польского МВД Арницким был подготовлен секретный план под названием «Перспективы внутренней колонизации». Согласно этому плану предусматривалось переселение на «Кресы Всходние» 6 миллионов поляков из западных областей. Процент польского населения в отдельных районах Западной Белоруссии должен был превышать 56,2%. Так белорусские земли едва не стали новой Америкой, где роль индейцев была уготована коренному белорусскому населению.

На территории Западной Беларуси весьма активно действовали подпольные организации, которые сражались против поляков. Для борьбы с сопротивлением польской администрацией был основан специальный лагерь, для внесудебного содержания политзаключенных. Содержались в нем противники правившего режима: коммунисты, деятели еврейского, украинского и белорусского национальных движений, польские политические оппоненты правительства. Одновременно в лагере могло содержаться до 300 человек, а всего за пять лет там находилось около 3000 человек. Заключённые подвергались пыткам и издевательствам – всё было направлено на то, чтобы сломать человека морально и физически.

Кроме официального «запугивания» узников (именно такая была цель сурового порядка и издевательств: чтобы тот, кто один раз попал в лагерь, старался не попадать туда во второй раз), часто случались «перегибы» лагерной охраны. Дело в том, что полицейские, которых присылали на службу в лагерь со всей Польши, воспринимали такую работу, как ссылку и срывали злость на заключённых, о чём свидетельствует множество дисциплинарных наказаний охранников. Узников морили голодом, запрещали поворачиваться во время сна, заставляли бегать, поливали водой пол, чтобы нельзя было лечь, поддавали изнуряющей «зарядке», запрещали разговаривать, избивали...

Такова была польская «демократия» в действии. При этом в Польше, в отличие от СССР, белорусскому народу угрожала смертельная опасность: в течение нескольких десятилетий его планировалось ассимилировать и стереть о нём всякую память.