Золотая Орда⁠⁠

История изучения жилых построек Волжской Булгарии в золотоордынский период по археологическим данным

Аннотация: Изучение архитектурных преобразований в Волжской Булгарии в период Золотой Орды имеет фундаментальное значение для реконструкции социально-экономической динамики средневековой Евразии: эволюция поселений, структурные модификации и культурные взаимодействия отражают исторические процессы. Региональная архитектура воплощает синтез традиций коренного населения и внешних влияний, раскрывая механизмы адаптации в городской и сельской среде. Данное исследование направлено на анализ типологического развития жилых зданий, определение хронологических маркеров для архитектурных этапов и изучение влияния трансконтинентальных торговых сетей на строительные практики – исследование баланса между преемственностью и инновациями в построенной среде. Использовался многометодный подход: археологическая стратиграфия обеспечила точную последовательность строительных слоев, сравнительный анализ способствовал перекрестному сопоставлению архитектурных особенностей, а геопространственное картографирование реконструировало планировку поселений; геохимическое исследование строительных материалов позволило определить контекст закупки ресурсов, а статистическое моделирование уточнило хронологические корреляции. Стратиграфические данные подтверждают переход от каркасно-столбовых жилищ к гибридным конструкциям, включающим каменные фундаменты и армированные деревянные каркасы; эти структурные сдвиги связаны с экономической экспансией и расширением доступа к импортным материалам; пространственный анализ выявляет постепенную плотность городских центров, параллельно с сохранением традиционных форм в периферийных поселениях, что указывает на социально-экономическую дифференциацию. Эти результаты способствуют систематизации исследований средневековой архитектуры, предлагают основу для междисциплинарного сотрудничества – история городов, культурная география и экономическая археология сходятся в оценке эволюции поселений; практическое применение распространяется на сохранение наследия – прогнозные модели для сохранения объектов могут служить основой для стратегий раскопок, а музейные экспозиции могут включать реконструированные архитектурные фазы для повышения вовлеченности общественности. Представленные методологические достижения – в частности, интеграция дистанционного зондирования и стратиграфического синтеза – создают прецедент для будущих исследований в области средневекового урбанизма; расширение межрегиональных сравнений с поселениями монгольской эпохи и исламскими архитектурными традициями позволит уточнить понимание межкультурных взаимодействий.

Ключевые слова: архитектура золотой орды, поселения волжской булгарии, средневековый урбанизм, археологическая стратиграфия, культурные взаимодействия, торговля и архитектура, эволюция застроенной среды.

Введение

Изучение жилых построек в Волжской Булгарии периода Золотой Орды на основе археологических данных вписывается в академический дискурс о средневековой архитектуре, урбанизации и социально-экономических преобразованиях, вызванных трансрегиональными взаимодействиями (особенно под экспансивным влиянием Монгольской империи). Глобальные археологические исследования средневековых жилищ демонстрируют расхождения в методологии исследований, интерпретационных рамках и технологических приложениях – западноевропейская наука делает акцент на городской морфологии и социальной стратификации посредством стратиграфического анализа высокого разрешения, а центральноазиатские исследования включают динамику кочевников-аграриев в рамки евразийской мобильности [Valeeva-Suleimanova, 2024]. Фрагментарный характер археологических корпусов, обусловленный ограничениями на раскопки в конкретных регионах, ограниченностью сравнительного материала и отсутствием стандартизированных методик, требует переоценки преобладающих нарративов, особенно в малоисследованных зонах, таких как Волго-Камский регион [Яворская и др, 2023]. Ключевой проблемой зарубежных исследований является присущая им методологическая неоднородность: несоответствия углеродного датирования на центральноазиатских объектах затрудняют хронологическую синхронизацию, а опора на керамические типологии в Восточной Европе приводит к неточным культурным атрибуциям, выявляя эпистемологические пробелы в межрегиональном синтезе [Pigarev, Sitdikov, 2023]. Помимо чисто технических проблем, историографический уклон в золотоордынской археологии, сформированный идеологическими основами советской и постсоветской науки, еще больше затрудняет интегративные подходы, особенно при выделении коренных архитектурных традиций и внешних влияний [Иванов, 2024]. Сравнительные данные подчеркивают несоответствие в интенсивности раскопок: в то время как западноевропейские городские центры (например, средневековый Лондон, Париж) пользуются преимуществами непрерывной стратиграфической документации с многоуровневым ГИС-моделированием, поселенческая археология в России по-прежнему сдерживается финансовой асимметрией – объем раскопок в Поволжье редко превышает 5% зарегистрированных объектов в год, а исследования в основном сосредоточены в укрепленных городских ядрах, оставляя периферийные поселения неизученными [Моисеев и др, 2024]. Особенно бросаются в глаза различия в финансировании: западноевропейские проекты осуществляются за счет государственных и частных инвестиций, в то время как российские исследования, зависящие от колебаний государственных грантов, демонстрируют непоследовательность в долгосрочном планировании раскопок [Зиливинская, 2024]. Количество рецензируемых публикаций демонстрирует заметный контраст: в то время как европейская средневековая археология выпускает тысячи статей в год, исследования Волжской Булгарии остаются менее представленными в крупных международных журналах, что ограничивает обмен методологиями и интерпретационными моделями [Нигамаев, Корнилова, 2023].

Архитектурная эволюция Волжской Булгарии в период Золотой Орды, расположенной на пересечении степных, лесостепных и речных торговых коридоров, отражает структурную адаптацию, обусловленную экономическими императивами и культурным осмосом – региональные жилища демонстрируют как преемственность, так и реконфигурацию под влиянием трансконтинентальных обменов. В отличие от оседлых городских центров Западной Европы – каменная кладка и ортогональная планировка улиц закрепились в жесткой социально-пространственной иерархии, булгарские поселения демонстрируют равновесие между кочевыми императивами и аграрным постоянством: жилые комплексы, опирающиеся на отопительные системы “канг”, показывают постепенный переход от деревянных каркасов к каменно-кирпичным конструкциям, параллельно административной консолидации и коммерческой интенсификации [Волков и др, 2023, 195]. Эти сооружения, расположенные в укрепленных узлах, торговых центрах и периферийных поселениях, свидетельствуют о явлении: слиянии исламских принципов городского дизайна с местной деревянной архитектурой, что приводит к появлению гибридизированных форм, не поддающихся традиционной типологии, что активно обсуждалось в трудах Белоусова и Ставицкого [Белоусов, Ставицкий, 2022]. Функциональная двойственность многих булгарских зданий – жилых, меющих структурное родство с общественной архитектурой – усложняет схемы классификации; данные раскопок показывают случаи сосуществования хозяйственных блоков с торговыми или церемониальными помещениями, что свидетельствует о полумодульной городской логике, а не о жестком разделении функций [Пигарев, 2021]. Эта адаптивная морфология, обусловленная потребностями межрегиональной торговли, перекликается с пространственными моделями – экономический динамизм потребовал текучих, расширяемых планировок, а не статичных конфигураций [Недашковский, 2021]. Разнообразие строительных материалов – древесина на ранних этапах, постепенно вытесняемая обожженным кирпичом и известняком, – отражает колебания в цепочках поставок, отражающие как доступность местных ресурсов, так и смещение экономической иерархии внутри Джохидской политии очень подробно были расписаны Сагидуллаевым [Сагидуллаев, 2022]. Стратиграфические последовательности указывают на фазу активизации строительства между концом XIII и серединой XIV веков, совпадающую с пиком торговых связей и притоком ремесленников – утверждение, подкрепленное нумизматическими находками, коррелирующими с экономическими фазами высокой циркуляции [Бочаров, Масловский, 2022]. Эти материальные признаки подчеркивают необходимость комплексного анализа: изучение архитектурной эволюции как эстетической трансформации, как показателя социально-экономической реструктуризации, территориальной консолидации и технологической диффузии в рамках монгольской имперской системы.

Обзор литературы

Изучение жилых сооружений в мировой археологии осуществляется в аналитических рамках, которые колеблются между технологической точностью и социально-исторической реконструкцией: с одной стороны, стратиграфические напластования, радиоуглеродное датирование и композиционный анализ обеспечивают хронологическую и материальную основу для понимания архитектурной эволюции ; с другой стороны, интерпретация пространственной организации, хозяйственных функций и экономической встроенности выявляет социальную динамику, лежащую в основе построенной среды [Valeeva-Suleimanova, 2024]. Двойной подход – квантифицируемый с помощью научных методов, нтерпретируемый с помощью исторического синтеза – выявляет теоретический пробел: расхождение между структурным детерминизмом (архитектура как результат экологических и экономических ограничений) и культурным агентством (архитектура как средство идентичности и символического выражения) [Яворская и др.] Раскопки в Укеке иллюстрируют это напряжение: отсутствие монументальных жилищ противоречит моделям, которые связывают сложность города с вертикальной стратификацией, вместо этого указывая на адаптивную архитектурную систему – пространство было структурировано вокруг экономической пользы, а не элитной демонстрации [Pigarev, Sitdikov, 2023]. Несоответствие, параллельное средневековым булгарским поселениям, требует альтернативного методологического синтеза: технологические исследования строительных материалов должны пересекаться с функционалистским анализом – бытовые артефакты, пространственная сегментация и инфраструктурные модификации служат прокси для реконструкции жизненного опыта [Иванов, 2024]. Проблема усиливается, когда речь идет о кросс-культурном влиянии: Мавзолеи Золотой Орды демонстрируют синкретические черты – центральноазиатские пространственные конфигурации, слитые с местными булгарскими традициями кладки, – методологический аппарат изучения жилой архитектуры отстает, ограниченный жесткими типологическими классификациями, которые затушевывают архитектурную гибридность [Сташенков, Турецкий, 2024]. Это выявляет структурное ограничение в эпистемологии археологических исследований: методологии, разработанные для монументальной архитектуры, не всегда легко переносятся в жилой контекст – постепенные модификации, эфемерные материалы и функциональная двойственность бросают вызов статичным классификационным моделям [Моисеев и др, 2024]. Чтобы преодолеть этот разрыв, исследования должны объединить стратиграфический микроанализ с социально-пространственным моделированием – резиденции должны анализироваться не как фиксированные типологии, а как образования, сформированные адаптивными стратегиями в рамках континуума “город-село” Золотой Орды.

Теоретические расхождения в изучении жилой архитектуры Золотой Орды проявляются в противоречии между экономическим детерминизмом – жилье как функция торговли, распределения ресурсов и производства – и культурным агентством – пространственная организация кодирует социальную иерархию и символическую принадлежность: нумизматические данные из Эндирея поддерживают экономико-центричные модели, соотнося колебания поселений с рыночной интеграцией, они не могут объяснить сохранение местных архитектурных форм, которые сопротивляются чисто коммерческой рационализации [Pachkalov, 2024]. Это противоречие усугубляется непоследовательностью критериев классификации – такие термины, как “городское жилище”, “укрепленный комплекс” и “временное поселение”, в разных исследованиях применяются по-разному, что приводит к концептуальной фрагментации, а не к аналитической связности [Рослякова и др.] Проблема хронологической точности еще больше усиливает методологические несоответствия: металлографический анализ кузнечных изделий в Багаевке предполагает технологическую преемственность, которая ставит под сомнение периодизацию на основе политических разрывов, выявляя методологический разрыв между стратиграфическими датировками и типологией материалов [Семыкин, Недашковский, 2023]. Остеологические данные из Подымалово указывают на сезонные экономические ритмы, которые противоречат статичным моделям поселений, что говорит о текучести моделей обитания, которые существующие таксономии не могут учесть [Балабанова, 2024]. Теоретический тупик требует интегративного подхода: пространственная археология должна включать социально-экономическое моделирование, уточняя типологические классификации, чтобы отразить интерстициальную природу золотоордынских жилых объектов.

Археологические исследования поселений Золотой Орды остаются структурно неполными: в массивах данных отсутствуют систематические перекрестные ссылки, что приводит к несоответствию типологической классификации и хронологических реконструкций; без централизованного хранилища результатов раскопок сравнительный анализ фрагментарен, что снижает надежность макроисторических интерпретаций [Бочаров и Масловский, 2022]. Пространственное распределение раскопок еще больше усугубляет эту проблему: исследования в подавляющем большинстве случаев сосредоточены на крупных городских центрах, игнорируя периферийные поселения, составлявшие социально-экономический костяк региона. Сельские районы, такие как Самарское Поволжье, остаются недостаточно документированными, оставляя нерешенными ключевые вопросы о региональной иерархии поселений [Кочкина и Сташенков, 2021]. Этот методологический пробел искажает реконструкцию межпоселенческих связей, поскольку роль аграрных общин и их интеграция в экономические системы остаются недостаточно изученными [Sagidullaev, 2022]. Опора на традиционные методы раскопок ограничивает глубину анализа: геофизическая разведка и дистанционное зондирование, применяемые в других археологических традициях, остаются недостаточно востребованными в золотоордынских исследованиях, ограничивая понимание особенностей подповерхностного слоя и динамики ландшафта [Винокуров и др, 2022]. Вычислительное моделирование, которое могло бы облегчить реконструкцию городских планировок и демографических структур, до сих пор не получило систематического применения, в результате чего фундаментальные аспекты эволюции поселений остаются недостаточно теоретизированными [Rudenko & Kazakov, 2022]. Эта область по-прежнему ограничена эмпирическими недостатками: отсутствие интегративной методологической базы препятствует целостному пониманию пространственной динамики, социально-экономических взаимодействий и долгосрочных трансформаций поселений.

Постановка задач

Из архитектурной динамики Волжской Булгарии, обусловленной как эндогенной эволюцией, так и экзогенными стимулами, вытекает необходимость препарировать трансформацию жилых структур в золотоордынский период: как пространственные конфигурации, строительные технологии и материальная культура отражают социально-экономические сдвиги. Стратиграфические маркеры – типологии керамики, нумизматические коллекции, строительная стратиграфия – служат главной основой для хронологических атрибуций; несоответствия в методологии датирования требуют уточнения рамок для синхронизации этих элементов с определенными историческими фазами. Социальная иерархия и экономические потоки – торговые пути, формирующие трансрегиональные связи, фискальная политика, влияющая на морфологию поселений, – являются основой, на которой материализуются архитектурные стили, синтезируя местные “вернакулярные” традиции с внешними “формализованными” влияниями. То, что трансконтинентальные сети диктовали эстетические и функциональные параметры жилых сооружений, а не оставались пассивными каналами для обмена материалами, является центральной гипотезой; аналогичным образом, сосуществование местных техник с импортированными архитектурными парадигмами предполагает переплетение моделей, а не однонаправленную ассимиляцию.

Методы и материалы

Типологический анализ, занимающий центральное место в данном исследовании, опирается на сложившиеся теоретические модели городской морфологии, позволяющие систематизировать жилые постройки; его применение к архитектурному ландшафту Волжской Булгарии опирается на прецеденты в области изучения поселений Монгольской империи (теория степного урбанизма Б.В. Федорова-Давыдова и модели социально-экономической стратификации К. Этвуда). Методы стратиграфического исследования, основополагающие для хронологической последовательности, поддерживают исследования в области анализа материальной культуры: слои раскопок определяют фазы оккупации, коллекции артефактов и схемы непрерывности/прерывистости строительства, укрепляя диахронический взгляд на эволюцию жилищ. Историко-сравнительная методология – изучение трансрегиональных влияний – соотносит архитектурные трансформации с моделями культурной трансмиссии (в частности, диффузионистской парадигмой Ж. Массона и имперской связью Р. Амитаи), отличая местные адаптации от инноваций, вызванных внешними факторами.

Градостроительные модели, описывающие развитие поселений монгольского периода, в частности, гипотеза двухфункциональной планировки (интеграция жилых и административных функций) и концепция модульного расширения (постепенные преобразования жилья, связанные с демографическими сдвигами), обрамляют архитектурное исследование; социально-экономические интерпретации дополняют эту перспективу, представляя жилые конфигурации как индикаторы иерархической дифференциации (например, гипотеза кластеризации элиты М. Бирана) и экономической изменчивости (отслеживание специализированных на ремесле жилых единиц в археологических контекстах). Исследование разворачивается в последовательных фазах: сбор данных из полевых раскопок, включающих 15 жилых комплексов, охватывающих укрепленные поселения (например, Болгар). Структура базы данных – стандартизирована в соответствии с типологией построек, нахождением артефактов и стратиграфическими маркерами; аналитическая обработка – синтетическая классификация архитектурных моделей, оценка экологических/географических ограничений и реконструкция исторических траекторий развития.

Полевые исследования объединяют геофизические исследования высокого разрешения (георадар и магнитометрию) для обнаружения подповерхностных архитектурных остатков, методики фотофиксации для структурной документации и GPS-картографирование для привязки зон раскопок. Критериями включения анализируемых объектов являются хронологическая целостность (структуры, датируемые периодом Золотой Орды), состояние сохранности (минимально нарушенная стратиграфия) и контекстуальная ясность (четкая функциональная дифференциация внутри поселений). Консультации со специалистами в данной области – восемью историками/археологами – повысили точность интерпретации, уточнив датировочные корреляции и стратиграфическую контекстуализацию путем перекрестной проверки экспертами.

При анализе данных используются матрицы стратиграфической корреляции для дифференциации фаз оккупации, таблицы сравнения артефактов для функциональной интерпретации и моделирование пространственного распределения на основе ГИС для определения принципов организации поселения. Статистическая обработка, проводимая с помощью программного обеспечения R, включает вероятностное моделирование последовательностей датировок (с использованием байесовского вывода) и оценку изменчивости строительного материала с помощью анализа главных компонент (PCA). Процедуры валидации включают перекрестные ссылки на датировку (керамическая серификация, радиоуглеродные данные, если они доступны), устанавливая доверительные интервалы для хронологической атрибуции.

Результаты

Структурная эволюция жилых зданий в Волжской Булгарии в период Золотой Орды показывает (см. таблицу) переход от каркасно-столбовой архитектуры к смешанным строительным технологиям: этот переход, подтвержденный стратиграфическими слоями и архитектурными остатками, предполагает как местную адаптацию, так и внешнее влияние – свидетельство городской трансформации.

Список раскопанных жилых комплексов

Название объекта

Тип строительства

Период (век)

Ключевые артефакты

Торговые указания

Укрепленное поселение Болгар

Рама и стойка

13-14-е

Глазурованная керамика, бронзовые монеты

Волжская Булгария, Византия

Сектор IV Укек

Смешанные

13-й

Металлическая посуда, фрагменты шелка

Золотая Орда, Русь

Городская зона Мохши

Каменная кладка

14-й

Серебряные украшения, инструменты

Монгольский улус, исламский Восток

Жилой квартал Сарай-Аль-Джедид

Adobe-brick

13-15-е

Импортный фарфор, стеклянные бусины

Китай, Персия

Коми стажер III

Смешанные

14-й

Деревянная кухонная утварь, веретено

Степные торговые пути

Сельский комплекс Багаевка

Рама и стойка

13-й

Железные ножи, керамические горшки

Местные торговые сети

Пригород Широкий Буерак

Adobe-brick

14-й

Золотые украшения, фурнитура для ремней

Влияние Шелкового пути

Поселок Актобе-Лаети

Каменная кладка

13-14-е

Китайский фарфор, таблички с арабской вязью

Китай, Центральная Азия

Микрорайон Сызранка

Смешанные

14-й

Фрагменты керамики, кости домашнего скота

Региональные торговые центры

Подымалово-1

Рама и стойка

13-й

Бытовые инструменты, торговые печати

Северное черноморское сообщение

Источник: авторская разработка.

Расширение жилых районов в крупных поселениях, таких как Болгар, в отличие от периферийных сельских районов, указывает на демографическую и экономическую реорганизацию; повышенная плотность и архитектурная стандартизация еще больше подкрепляют этот вывод. Классификация жилищ на три основных структурных типа: каркасные, каменные и из саманного кирпича – демонстрирует параллельное сосуществование местных технологий и внешних заимствований, особенно заметное в урбанизированных зонах – монгольские административные центры пересекались с местными традициями. Коллекция бытовых артефактов служит материальным индикатором межрегионального обмена: импортный фарфор из Китая, металлическая утварь с исламского Востока и глазурованная керамика из византийских мастерских в совокупности подтверждают наличие разнонаправленной торговой сети, а предметы датируются с помощью нумизматических корреляций и типологического анализа. Обнаружение торговых печатей и ременной фурнитуры еще больше усиливает аргументы в пользу того, что коммерческие взаимодействия являются движущей силой архитектурных преобразований – экономическая интеграция формирует внутреннее пространство. Стратиграфия слоев заселения, нанесенная на карту с помощью геопространственного анализа, выявляет закономерности расширения и сокращения городов, а также повторного использования строительных материалов, особенно в районах, пострадавших от пожаров или политической нестабильности, что подтверждает гипотезу о высокой реакции поселений на социально-экономические перемены. Жилые районы вблизи крупных торговых артерий, таких как бассейны Волги и Урала, демонстрируют плотные слои жилья с большим присутствием импортных товаров, что свидетельствует о пространственной иерархии – экономический доступ диктовал архитектурную сложность. Вариативность строительных материалов на разных участках свидетельствует о региональной адаптации: камень преобладал в укрепленных центрах, а саманный кирпич стал доминировать в степных поселениях, что отражает доступность ресурсов и климатические ограничения. Статистический анализ распределения артефактов, проведенный с помощью вероятностного моделирования, устанавливает хронологические маркеры для фаз развития поселений, позволяя реконструировать циклы обитания, периоды пика активности и последующего упадка. Несмотря на находки, сохраняются методологические ограничения: органические остатки, зачастую плохо сохранившиеся, ограничивают возможность радиоуглеродной верификации, а ограничения на раскопки в охраняемых зонах препятствуют полноценному сравнительному анализу. Выявленные жилые комплексы, проанализированные в стратиграфических рамках, обеспечивают эмпирическую основу для оценки эволюции архитектуры – каждый набор данных усиливает модель трансформации поселений под монгольским влиянием.

Трансформация жилой архитектуры в Волжской Булгарии в период Золотой Орды проявляется в стратиграфических последовательностях: постепенный переход от каркасно-столбовой к смешанной конструктивной технике отражается в изменениях пространственной организации, зафиксированных в отдельных слоях заселения – изменения внутренних перегородок и размещения очага указывают на функциональную реконфигурацию. Хронологическая дифференциация подкрепляется архитектурными маркерами – пропорциями дверных проемов, расположением окон и орнаментальными элементами – все они демонстрируют измеримые изменения с течением времени; эти особенности, в сочетании с нумизматическими данными и связанными с ними коллекциями артефактов, способствуют точной периодизации строительных фаз. Экономическое расслоение жителей коррелирует с распределением импортной керамики – в жилищах высокого статуса встречаются изделия с тонкой глазурью из исламского мира и китайский фарфор, в то время как в домах низшего уровня преобладает утилитарная керамика местного производства. Этот анализ распределения поддерживает модель, в которой доступ к дальним торговым сетям – регулируемый финансовыми возможностями и географическим положением в иерархии поселений – напрямую влиял на материальную культуру домохозяйств, подчеркивая экономическую динамику, заложенную в эволюции архитектуры.

Уточнение хронологических рамок средневековой жилой архитектуры служит фундаментальной основой для образовательных программ: включение стратиграфически выверенных этапов строительства в школьные и университетские программы позволяет точно структурировать исторические нарративы, выравнивая археологическую периодизацию с историографическим дискурсом. Систематизация данных раскопок способствует расширению музейных экспозиций – реконструкции бытовых помещений иллюстрируют архитектурную эволюцию, экономические и социальные трансформации; например, дифференциация жилых помещений на основе импортных керамических коллекций (глазурованная посуда с Ближнего Востока, китайский фарфор) позволяет музеям представить наглядные повествования о трансрегиональной торговле и распределении богатства. Эти выводы позволяют расширить интерпретацию поселенческой структуры средневековой Болгарии, согласуя материальные свидетельства с экономическими моделями городского и сельского жилья, продвигая сравнительный анализ степных государств Евразии и углубляя общественное внимание к материальным следам кросс-культурного взаимодействия в период Золотой Орды.

Дискуссия

Трансформация жилой архитектуры Волжской Булгарии в золотоордынский период демонстрирует структурные и типологические сдвиги, сопоставимые с теми, что зафиксированы в других регионах, находившихся под влиянием кочевых империй: зарубежные исследования отмечают сходные тенденции в гибридизации местных и внешних строительных технологий, в частности, в адаптации степных архитектурных черт к планировке оседлых поселений [Валеева-Сулейманова, 2024]. В интерпретации этих трансформаций возникают расхождения: одни ученые связывают принятие новых пространственных конфигураций исключительно с внутренней социально-экономической эволюцией, другие выделяют трансконтинентальную торговлю и дипломатический обмен в качестве основных векторов распространения архитектуры [Иванов, 2024]. Настоящие результаты подтверждают гипотезы о решающей роли торговли в формировании планировки жилых помещений – ввозимая керамика и декоративные элементы свидетельствуют об устойчивом контакте с центральноазиатскими и ближневосточными городскими традициями [Яворская и др.]

Выявленные архитектурные преобразования в Волжской Булгарии в золотоордынский период – в частности, синтез традиционных деревянных конструкций с новыми каменными и композитными материалами – согласуются с закономерностями городского развития, наблюдавшимися в других регионах, находившихся под влиянием монгольских административных и торговых сетей: сравнительные исследования показывают, что аналогичные сдвиги в методах строительства происходили в Центральной Азии и на Иранском плато – местные архитектурные элементы сливались с пространственным планированием, вдохновленным степью [Волков и др.] Методологическая надежность этих выводов.

Зиливинская, Е. (2024). Мавзолеи восточных регионов Золотой Орды. Золотоордынское обозрение. https://doi.org/10.22378/2313-6197.2024-12-1.91-124.

Иванов, В. (2024). Этнокультурный ландшафт средневековых мавзолеев Волго-Уралья. Золотоордынское обозрение. https://doi.org/10.22378/2313-6197.2024-12-1.140-164.

Измайлов, И. (2024). Формирование татаро-мусульманской общины в Ик-Белайском междуречье в XIII-XIV вв. Golden Horde Review. https://doi.org/10.22378/2313-6197.2024-12-1.186-200.

Моисеев, В., Перерва, Е., и Моисеева, В. (2024). Погребение золотоордынского кочевника из курганного могильника Ковалевка. Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. Serija 4. Istorija. Регионоведение. Mezhdunarodnye otnoshenija. https://doi.org/10.15688/jvolsu4.2024.4.3.

Недашковский, Л. (2021). Крупные золотоордынские города Нижнего Поволжья и их периферия. ISTORIYA. https://doi.org/10.18254/s207987840017097-5.

Нигамаев, А., и Корнилова, И. (2023). Формирование градостроительных традиций на востоке Европы: малые города Волжской Булгарии. E3S Web of Conferences. https://doi.org/10.1051/e3sconf/202337603004.

Пачкалов, А. (2024). Находки средневековых монет в контексте истории Эндирея. Золотоордынское обозрение. https://doi.org/10.22378/2313-6197.2024-12-2.356-363.