Темнейший. Глава 6⁠⁠

Но не всё прошло так гладко, как на то рассчитывал Камил. Едва князь Цветан отправился давать свою клятву верности некроманту – некоторые дружины принялись в спешке разворачиваться и покидать лагерь. Знамёна их удалялись прочь.

-- Верни их, -- сказал Камил, и князь, разозлённый предательством, ринулся к своему посыпавшемуся лагерю под охраной богатырей.

-- Вот собаки! – возмущался Искро. – Идут против нас! Они все за это поплатятся! Надо же, с каким удовольствием они роют себе же могилы, ты только посмотри! Скоморохи!

Покидали лагерь далеко не все дружины. Большая часть объединённого войска осталась на месте – возражать сразу двум князьям осмелились лишь немногие. Бежали только самые фанатичные христиане, для которых было неприемлемо святотатство, случившееся под стенами.

Князь Цветан принялся строить своё войско и войска оставшихся баронов в боевые порядки, разворачивая их в обратную сторону. Он с яростью носился между палат и шатров, выкрикивая имена предателей и осыпая тех проклятиями. Но предатели уходили достаточно быстро – они уже построились за время, пока вдруг рехнувшийся Цветан ездил на поклон. Беглецы никому не позволили задержать себя, да и дружинники с гвардейцами расступались перед их колоннами, ибо положение было крайне неопределённым и никто не хотел брать ответственности за возглавленную атаку. И когда оставшиеся войска Цветана построились в боевые порядки, то было уже поздно бросаться в одну решительную атаку – беглецы отошли уже достаточно далеко.

Камил вывел из города часть Дружины Смерти, в том числе и чудовищ и, было, бросился в преследование. Перед тем, как пуститься вскачь он ещё повстречался с Цветаном.

-- Они ушли, -- констатировал тот, стараясь сохранять спокойствие перед господином. – Но я догоню их и разобью. Лишь дайте мне время.

-- Сколько всего их ушло? – спросил Камил.

-- Трое. Завида Неманич бежит к своей крепости на берегу. За ним бегут епископы двух монастырей – Златко и Драгослав. Они все уводят за собой почти тысячу. Они хотят развязать междоусобицу – не иначе… Их нужно покарать!

Камил задумался, глядя вслед уносящимся прочь войскам. Тысяча уносила свои ноги необычайно быстро. Узкое ущелье не позволит обогнать их с флангов и окружить, а значит придётся разбиваться о копейщиков, которых те непременно будут оставлять за собой для того, чтобы отступили остальные. Дружина Цветана вполне могла обрушить на них свою гвардию, но сколько она при этом потеряет? Преследование не принесёт плодов в виде новых мертвецов – трупы замёрзнут, если Камил будет гнаться за ними со своими мертвецами. К тому же стены Перевала могут подвергнуться опасности со стороны Поморича и монастырского войска… Камил вспомнил недавнее преследование варягов, продлившееся несколько дней и пришёл к выводу, что не хочет тратить на Неманича и епископов своё драгоценное время.

-- Пусть бегут, -- сказал Камил, разворачивая мёртвую лошадь обратно к воротам.

-- Оставлять предателей? – удивился Цветан. -- Мятежники уйдут к своим монастырям и замкам, которые потом придётся брать штурмом…Отдыхайте, мой господин, но я могу их всех догнать!

– Ими мы ещё успеем заняться. Главное, что все остальные с нами. Сейчас куда важней защититься от других угроз… -- Камил протянул Цветану колбочку со «слезами радости». – Держи.

-- Что это? – не понял князь.

-- Твоя награда за упорство. Пей. Ты ведь и вправду мог бы броситься за ними вслед и всех догнать… Я ценю это.

-- Благодарю вас… -- Цветан вертел в ладонях колбочку со странной жидкостью, и даже не подозревал, что уже успел недавно её испить – этим и была обусловлена его столь резкая перемена в поведении, которую он ошибочно принял за божественное прозрение.

Камилу недолго пришлось убеждать Вольгу Святославича пойти на этот достойный сказаний подвиг. Воитель сперва не очень-то и хотел вредить Цветану Дальничу, о котором был хороших мнений. Но слова Камила о том, что поступок этот спасёт многие тысячи жизней, в том числе и жизни врагов, убедили Вольгу взяться за дело.

Единственным условием Святославича было – держать этот неприятный для него «подвиг» в тайне, ибо дружинники вряд ли оценили бы подобную подлость.

-- Не подлость, а военная хитрость, -- возразил тогда Камил. – К тому же очень благородная, если учитывать все беды, которые нас постигнут, если бы ты отказался.

-- А мог ли я отказаться от твоего приказа? – спросил Вольга.

-- А я не хочу тебя заставлять, -- ответил Камил и добавил. – Я хочу добиться взаимопонимания между нами. Ты очень ценен, а между нами и без того было немало дерьма, чтобы создавать ещё больше нового.

-- Я польщён, -- сухо ответил Вольга.

-- К тому же твоё видимое согласие ещё не означает, что ты возьмёшься реализовать задумку. Ты можешь ещё напридумывать тысячи отговорок. Надеюсь, ты так не поступишь. В конце концов, ты оборотень, а для войска палачей из Престола это ничуть не лучше, чем некромант. Мы с тобой в одной лодке. И мы оба заинтересованы в том, чтобы объединить хотя бы два княжества для борьбы с иноземными захватчиками.

Вольга Святославич, способный вселяться в животных, принял облик серой и неприметной крысы и проник в лагерь Цветана с колбочкой в зубах. Волков отстреливают, птицы и кошки слишком заметны, а вот юркая крыса, способная к тому же прогрызть пробку, лучший выбор для оборотня, если цель – скрытность.

Вольга добрался до княжеского шатра и спрятался в тенях среди бочек. Он сначала дождался обеда, но вдруг оказалось, что князь трапезничает среди сотников прямо у костров, где еда и готовилась – подсыпать в еду содержимое колбочки было при таком раскладе невозможно: мешало и полуденное солнце и открытая местность, где крысу тут же заметили бы и попытались прогнать или убить.

Затем Цветан расхаживал по лагерю и окрестностям, лично контролируя строительство осадной башни и прочих сооружений. Иногда он подходил к кострам, где просил у дружинников кипятка для согрева на морозе – князь и его воители беседовали и отшучивались, а подобраться к их кружкам было непросто.

Тогда Вольга покинул тело крысы, ибо не мог спать настолько долго. Он отправился просить у Камила совета – что, если сбросить колбочку прямо в общий котёл с чаем, для чего он бы мог принять облик птицы, ибо крыса не могла дотянуться через пламя костра. Но пирующий и веселящийся Миробоич сказал, что вся колбочка должна угодить в рот лишь одного князя. На все возражения Вольги он ответил лишь, чтобы тот пытался дальше – иного выхода у них нет. Камил верил, что хитрый Вольга найдёт способ справиться.

И Вольга, разозлённый, отправился снова в свою опочивальню. Вскоре он вновь принял облик крысы, и снова проник в шатёр.

Ужин князь провёл так же – среди бойцов. Но к вечеру он вошёл в шатёр в окружении баронов, где все принялись обсуждать ход штурма, какой они планировали начать на следующий день. Бароны, епископы и князь хлестали горячее пиво, собравшись вокруг стола с дубовыми кружками, то и дело прикладываясь к ним. Вольга, уличив момент, когда бароны отвлекутся на вошедших в шатёр командиров с докладом, бросился к столу. Он быстро вскарабкался по ножкам, взобрался на стол и ринулся к княжеской кружке, готовый выплеснуть содержимое колбочки… но перед ним громыхнуло широкое лезвие боевого топора, сверкнувшее в свете лучины. Крыса едва не лишилась носа.

-- Бей гадину! Грызун в шатре!

И Вольга бежал из шатра, едва не настигнутый пьяными и развеселившимися баронами, увлёкшимися погоней, будто на какой-то охоте.

Ночью, когда в лагере сделалось тихо и все легли спать, кроме караульных, Вольга уже уверился, что ничего не получится. Он сидел в тенях и отогревал теплом крысиного тела злополучную колбочку. И вскоре он заметил, как одолеваемый ночной жаждой после пива, князь зашевелился, как встал на ноги и заглянул в кружку с замёрзшим пивом на донышке. Ударом об стол, он выбил лёд, хмыкнул, поставил кружку обратно и отошёл за шатёр, чтобы отлить. Вольга взобрался на стол и выплеснул содержимое в кружку, справедливо полагая о дальнейших действиях Цветана. Князь вернулся в тёмный шатёр, взял свою кружку и отправился к кострам ближайших караульных за растопленной водицей.

-- Плесните мне, чего у вас осталось, -- пробормотал сонный Цветан дружинникам, и те охотно плеснули к нему в кружку дымящегося кипятка. Некоторое время они стояли под звёздами и беседовали. Цветан сделался необычайно радостным после того, как осушил свою кружку до дна. Он вернулся в шатёр и там уже едва ли мог сдержать своих чувств… Дальнейшие события были сокрыты от глаз Вольги – тот предпочёл вернуться в своё тело и, наконец, отдохнуть. А вскоре слуги принялись носиться по коридорам дворца, чтобы рассказать о Цветане, прибывшем к воротам…

Теперь же смятённые и растерянные бароны, готовившиеся к битве, а не к объединению с врагом, кланялись Миробоичу и приносили клятвы, опасаясь идти поперёк сразу двух князей, странно поддержавших нового и невесть откуда всплывшего Царя, фамилию которого припоминали лишь старожилы, прошедшие войну Распада. Бароны присягали к новому государю и боялись того, что будет дальше – будущее виднелось им как бы в густом тумане. Камил разговаривал с баронами жёстко, но любезно – показывая им, что он вполне благороден, если не быть его врагом.

Камил не только выиграл несколько дней, но и обзавёлся немалым войском и почти целым княжеством, за исключением земель воспротивившихся.

-- Иные государства насчитывают куда более богатые армии, -- подметил Корнелий. -- Всё таки Лесная Даль – самое захудалое их всех княжеств Царства, служившее раньше окраиной, щитом и от Королевства и от Края. Пусть ты так легко обзавёлся тремя тысячами, но в Лунном Герцогстве и в, тем более, Долине Ветра с её богатым Ветроградом дружины куда больше.

-- Остальное сделают мертвецы, -- ответил Миробоич.

Лесная Даль действительно не обладала особыми богатствами ввиду того, что располагалась в местах ещё более суровых, чем Горная – тайга и болота, комары и мошкара делали жизнь в тех землях нелёгкой. Хуже было только ещё севернее – на территории варварской Дикой Тайги, или ещё северней – на территории Края, где обитали, во льдах, изгнанные и побеждённые вампиры.

Единственное, что вызволяло Лесную Даль из крайней нищеты – это очень выгодное расположение Порта, располагавшегося в северном заливе на берегу океана и, одновременно, в устье широкой реки-Смородины – естественной границы между Царством и Королевством, по берегам которой с обеих сторон ощетинились крепости, и по водам которой плавали купцы, облегчая себе путь. Вдоль этой реки на самом юге княжества крестьяне получали урожаи достаточные, чтобы компенсировать глухую и дремучую северную часть княжества.

Цветан проклинал сбежавших епископов и барона Завиду Неманича, предвкушая кровопролитные штурмы стен монастырей и крепости. Предатели могут, если промедлить, погрузить Лесную Даль в раздор, нанять кондотьеров из Королевства и оказать затем сильнейшее сопротивление. Камила же больше волновали другие проблемы – например войско Поморича и монахов по другую сторону Перевала, а так же Хартвиг фон Нойманн со своим двухтысячным железным войском, подступающий к его родовому имению. Эти проблемы были куда ближе, а за двумя зайцами не угонишься.

Восточные врата открылись. И воинство длинной колонной вошло в Серебряный Перевал.

Несмотря на ночь, улицы тут же заполнились обеспокоенными горожанами. Все удивлялись, как же это Цветан Дальнич так легко и без боя пробрался за стены. И ещё больше удивлялись, когда узнавали, что Цветан сдался Миробоичу. Это лишило сна весь город сразу. Горожане галдели, обсуждая случившееся, и спорили друг с другом, как оно всё было на самом деле. Происходившее больше походило на чудаковатый сон, поэтому некоторые хлестали себя по щекам, чтобы проснуться.

Даже ленивые бояре выбежали на Тракт, чтобы убедиться в правдивости слухов. Увидав счастливого Цветана – присягнувшего к некроманту по примеру своего не менее счастливого брата Искро – они и сами начинали подумывать, уж не баснословно ли повезло им, что Камил пришёл ко власти. И точно ли он «темнейший», если все, кто идёт за ним – светлеют от улыбок?

Отдельно от всех стояли имперские послы. Антоний, кажется, оценивал численность проходившей по Тракту дружины, увлечённо разглядывая каждого бойца, тогда как его напарник о чём-то возмущался и причитал.

Дружинники гарнизона же радовались, приветствуя примкнувших соседей. Кто-то горлопанил о возрождении Царства, о том, что все они вновь объединяются – и всё это благодаря величайшему и мудрейшему Камилу Миробоичу – этим голосистым Камил заплатил ещё вчера, чтобы те занимались восхвалением. И голоса их, помноженные на эффект от неожиданного присоединения Лесной Дали, были подхвачены обычными горожанами.

-- Царство возродится вновь! Хвала Миробоичу! – кричали некоторые, кому Камил точно не платил.

Западные ворота открылись. Из них хлынула бурным потоком гвардия Цветана. Пять сотен отборных конников издавали воинственный клич, бросаясь в атаку. За ними вышла и Дружина Смерти с огромным Кентавром, ужасной Химерой и устрашающим Трубадуром.

Садко Поморич и епископ Старого Капища вполне ожидали вылазки. Но никто не был готов к тому, что из врат выйдет сам Цветан со своей гвардией. Именно поэтому в рядах их возникла суматоха: собирать ли свои отряды в боевой порядок или же готовиться радостно встречать неожиданного гостя, должно быть, разгромившего некроманта.

Лишь выскочившие следом за гвардейцами мертвецы вызвали у сотников ещё большее недоумение. Лагерь на небольшом холмике проснулся. Воители сбегались в отряды, выставляли вперёд копья. Но каждый терзался одним вопросом – что же происходит, чёрт возьми?

Никто не предложил им очередных переговоров – Миробоич приказал нанести удар.

Тяжёлая гвардия обрушилась на едва сформированные построения. С противоположной стороны и в то же самое время нанесла удар железная мёртвая конница во главе с Кентавром. Мертвецы сокрушали неуверенный строй перед собой с той же лёгкостью, с какой топор разламывал трухлявые поленья.

Железяки насаживали врагов на длинные кавалерийские копья, закованные в доспехи мертвецы кололи монахов. Кололи, а не рубили – чтобы сохранить трупы в целости, и чтобы потом некромант поднял их всех.

Монашеская конница не успела оседлать лошадей в загонах – к тому времени костяк Дружины Смерти пронзил лагерь насквозь стремительной стрелой. Камил следовал сразу за Кентавром в гуще сражения, управляя мертвецами едва не в каждой стычке, поэтому оборона была легко прорвана.

Пехотинцы, обнаружившие, что враги уже пробились в центр лагеря, хотя битва едва только началась, дрогнули и обратилась в бегство.

Гвардия князя Цветана хлынула добивать оставшихся – так же вооружённая клевцами и копьями по приказу Миробоича.

Битва быстро сделалась расправой.

Железяки настигли Поморича и сотников, пытавшихся вырваться из окружения – мертвецы убили лошадей под всадниками, и некоторые командующие сломали себе шеи или ноги при падении на землю.

Садко Поморич проглотил язык, когда Камил встал перед ним.

-- Где же твоя былая дерзость? – насмехался Камил, с большим удовольствием отвешивая беззащитному барону позорные и звонкие оплеухи. – Куда девалась? Кто тут выродок тьмы? И кто тут чьи будет крики слушать с удовольствием во время расправы? Чего молчишь, трусливый червь?

Но Садко даже не огрызался.

Епископу Старого Капища повезло гораздо больше. Его труп откопали в кольчуге и зерцалах среди трупов братии, отважно сражавшейся под натиском гвардейцев.

Сдавшихся и недобитых бойцов сводили в круг.

-- Ваше Темнейшество, почему бы не пощадить хотя бы тех, кто сложил оружие? – спросил один из баронов Цветана.

-- Я пытался их пощадить уже дважды. Но они отказывались, -- отвечал Камил, ухмыляясь. – Третьего раза не будет!

И Железяки пронзали десятки пленников копьями прямо в сердце—у всех на виду. Не каждый барон был способен смотреть на эту бессмысленную резню…

-- Я совершаю вполне справедливое правосудие над мятежными собаками, -- оправдывал свои деяния Камил. -- Эта бойня послужит уроком всем прочим, кто вздумает идти против Царства! Кто пойдёт за мной – обретёт счастье и процветание; иные же сдохнут.

Пленных сотников и выжившего барона увели в темницы.

Возводились столбики, натягивались канаты. Вновь в вёдра с журчаньем лилась кровь из распахнутых кинжалом артерий, а символы на мёрзлой земле сверкали слабым светом.

Дружинники наблюдали со стен Серебряного Перевала, как их Царь Камил Миробоич снова поднимает себе армию мертвецов. Но в этот раз никто и не думал роптать.

**

А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!)

Сергей Лукьянчиков 500р

Кирилл П 500р "Спасибо за главу! Не думал сделать бусти на ежемесячной основе рублей за 500, я бы подписался 100% думаю таких как я человек 100 будет" Ответ: хызе ток какой там контент выпускать елитарный. вцелом, можно и ВКонтакте оформить подписку ежемесячную, некоторые так и делают, но канеш лучше напрямую переводить, ибо и ВК и Бусти дерёт комиссию конячью)

Мария Александровна 500р "Пеши исчо)"

Захар Евгеньевич 500р "За Темнейшего"

Константин Викторович 300р "на Камила"

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

Темнейший II на АТ (с вас лайки))): https://author.today/work/442378