Константин Оборотов и Сергей Есенин (гл.1)⁠⁠

Гараж у меня хороший, большой. Помимо транспортных средств есть также в нем склад старых семейных вещей. Время от времени я провожу строгие ревизии этих артефактов, стараясь сделать быструю выборку предметов для утилизации. Задумываться нельзя! Иначе нахлынут воспоминания, которые будут мешать процессу уничтожения старья. В прошлый раз я нашел свои школьные предметы (тетрадки, книжки, самодельные кастеты и прочий хлам). Перед тем как их уничтожить пришлось написать роман воспоминание "Гузель, или Двойное слово пацана". Иначе что-то мне мешало провести процесс очистки. На этот раз я отрыл большой старинный сундук столетней давности, в котором с изумлением обнаружил вещи своего прадеда и тезки Константина Оборотова, включая его личные дневники. Оказывается, мой предок дружил с самим Сергеем Есениным. Кое-что из записей мне удалось разобрать, я сделал литературную обработку и кое-какие отрывки предлагаю вашему вниманию. Я не ручаюсь за правдивость этих материалов. Мой прадед был тот еще фантазер!

© 2024 Константин Оборотов

===

*** Глава 1. Начало поэтического пути ***

С Серегой я дружил с самого раннего детства. Судьба у нас была схожей. Оба мы рано потеряли родителей, а также многих братьев и сестер. На воспитание нас взял дядя Сергея, мы росли с Серегой как родные братья. В семье этого дяди был на воспитании еще один приемыш, мой родной младший брат. Его тоже звали Костик, как и меня. В нашей деревне Карловке большинство мужиков звались Константинами, потому и переименовали нашу деревеньку в 1914 году в Константиновку.

Воспитание у дяди было простое и суровое. Взял он как-то нас, троих пацанов в возрасте примерно семи-восьми лет, да отвез на лодке далеко от берега. Там выбросил всех нас в воду и сказал, "кто доплывет до берега, будет жить". Доплыли только Серега и один Костя. Я был в таком шоке, что даже не понял сразу, кто доплыл я или брат. Короче, осталось нас только двое иждивенцев.

Дядя сказал, что на все воля Бога, и теперь прокормить оставшихся парней будет гораздо проще.

Мы с Серегой уже тогда задумались, как снискать хлеб насущный. Крестьянский труд был нами сразу и решительно отвергнут. Он нам показался скучным, тупым и малодоходным. Решили сделать ставку на бокс и стихосложение. Благодаря дяде, мы также научились хорошо плавать. Но сам процесс плаванья был нам крайне неприятен. Вспоминался мой утонувший брат. Нам было его очень жалко. Мы же не звери, как дядя.

А вот боксом и стихами занимались с удовольствием. Бывало, сходим в соседнюю деревеньку, начистим там кому-нибудь морды и довольные идем домой, по ходу сочиняя разные стишки. Народное влияние на нас было колоссальное. Мы очень любили слушать частушки, включая матерные. А затем пробовали сами что-то сочинить в этом духе.

Свои первые стихи мы читали друг другу. Мы были друг у друга и первыми читателями, и первыми критиками.

- Слушай, Серега, я тут накалякал несколько строк, как думаешь, это можно будет опубликовать? – спросил я как-то Сергея и продекларировал следующий стих.

Член ты мой упавший, член заледенелый,

Что грустишь, болтаясь, ты в штанине левой?

На это мое творчество сильнейшее влияние оказала тетушка Сергея, которая часто, не стесняясь детей, ругала дядю за плохое выполнение супружеских обязанностей.

- Сильно! – похвалил меня Серега, - в таком виде, правда, не пойдет, слишком пошло. Но если чуток переработать, то получатся вполне нормальные стихи. Чую, народу понравится.

Но в редакциях все наши стихи, которые мы посылали почтой или с оказией, стабильно отвергались.

- Надо явиться в редакцию лично, - предложил я, - может нам повезет и там будет дама главным редактором? Сияние твоих голубых глаз должны действовать не только на наших деревенских девчушек, но и на московских чик тоже. Лучше бы, конечно, сразу рвануть в Петербург, но чую, не доедем. Денег мало.

- Возьмем еще на всякий случай боксерские перчатки, - предложил Серега, - дело такое, не понятно, что и как сыграет к нашей пользе.

Серега оказался прав. Чтобы пробиться к редактору, нам пришлось послать в нокаут человек пять охранников, а Серега еще взасос поцеловал секретаршу.

- Что за безобразие, я сейчас полицию вызову, - заявил главный редактор, когда мы ворвались в его кабинет, - графоманов я принимаю строго по записи!

- Мы пришли с миром! – заявил я, - просто прослушайте наши стихи. Если Вы скажете, что они плохие, мы немедленно уедем в нашу деревню собирать урожай.

- Черт с вами, читайте! Только быстро! – махнул рукой главред, - как называются стихи? Кто автор?

- Стихи называются "Березка", - сказал Сергей, - автор он – Константин Оборотов.

- Мы вместе сочинили, - поспешил добавить я, - декламировать будет Сергей Есенин.

Серега прочитал стихи так замечательно, что даже я чуть было не заплакал от умиления.

Белая березка за моим окном

Чуть прикрылась снегом, словно серебром.

На пушистых ветках нежною каймой

Распустились кисти снежной бахромой.

А главреда и вовсе охватил культурный шок.

- Это гениально, - прошептал он, вытирая глаза большим платком, - конечно, надо сначала утвердить у Владимира Владимировича. Но я уверен, ему тоже очень понравится.

- А кто такой этот Владимир Владимирович? - наивно спросил я.

- Вы, ребятки, из какой глуши прибыли? – поинтересовался главред, - впрочем, теперь это неважно. Сбор урожая отменяется. Квартиру в Москве или в Санкт-Петербурге я вам устрою. А Владимир Владимирович, это Маяковский, конечно. Какие тут могут быть варианты?

Так начался наш стремительный взлет, который не смогли прервать ни мировая война, ни революция, ни гражданская война.

...

Первоисточник:

https://wpvi.ru/pages/story/00066/

===