Иван
Еще одна история с практики в прокуратуре. В то время следователи работали непосредственно с прокурором, отдельного образования (как сейчас СК) не было. Но для организации различных следственных мероприятий требовалось привлекать оперативников из ОВД. Прокуратура и местный отдел внутренних дел находились буквально в соседних кварталах, через перекресток. И вот однажды следователь нам (практиканткам) командует: идите в отдел, поднимитесь на 2 этаж в такой-то кабинет, там люди уже ждут, я чуть позже подойду, и тогда все вместе поедем на место.
А дело было в следующем: один парень лет 25 выпивал со своим отцом на квартире. Когда оба были уже бухие в хлам, отец что-то не то сказал, пожурил сыночку, и тот, объятый яростью, схватил лежащий в прихожей топор и зарубил родителя. Зачем в городской квартире топор – вопрос, конечно, интересный, но не в этом суть. А суть в том, что парень не мог толком рассказать, как именно он рубил отца, постоянно сбивался и путался в показаниях. Поэтому было решено провести следственный эксперимент, чтобы убийца на примере показал последовательность своих действий.
И вот зашли мы в указанный кабинет, представляющий собой длинное помещение с двумя рядами столов; сидящие за ними менты сразу же обернулись и начали с интересом нас разглядывать, а один из них маякнул, типа «вы ко мне, идите сюда». Мы двинулись вперед и внезапно, за одним из столов, увидели лежащее на полу тело в серой стеганой фуфайке. Мужик лежал, не двигаясь, подогнув ноги и прикрыв рукавом голову.
Первая моя мысль – «Неужели мертвец?! Да ну, труп в кабинете ОВД?! Не может быть! Наверно, просто какого-то бухарика подобрали, а его разморило, вот и уложили на пол, чтобы стулья не заблевал».
Аккуратно обойдя лежащего, мы подошли к оперу, который предложил присесть и подождать нашего следователя.
- Что, девчонки, первый раз на следственный эксперимент едете? – спросил он с легкой усмешкой. – Ну, так знакомьтесь – Иван. Мы без него на такие дела не выезжаем. Наш главный участник!»
Он вытянул руку, указывая на что-то за нашими спинами. Обернувшись, мы с удивлением поняли, что показывает он на бухарика в фуфайке. Теперь уже мысли метнулись в другую сторону: стало интересно, почему его используют для проведения следственных экспериментов и чем с ним расплачиваются за работу – неужели бутылкой? Да и вообще как-то странно это – привлекать подобный контингент к следственной работе…
Поток размышлений прервал приход следователя; двое ментов начали подниматься с места, и тот из них, возле чьего стола лежал бухарик, довольно-таки сильно пнул его в спину.
- Вставай, Иван, ехать пора!
С этими словами он подхватил лежащего под руку и потянул вверх, пытаясь поставить на подкашивающиеся ноги. Голова мужика запрокинулась, лицо развернулось в нашу сторону и мы, все трое, ахнули от потрясения: на нас смотрели огромные, черные, нарисованные глаза.
Иван оказался манекеном в человеческий рост, набитым тряпками и одетым в фуфайку и старые штаны. Голова у него была из х/б чулка телесного цвета, поэтому издали вполне смахивала на настоящую человеческую.
Двое ментов подхватили Ивана под руки и под ноги и потащили вниз, к выходу, а потом без всякого пиетета засунули в багажник служебной машины. Все, что было дальше, мне как-то слабо запомнилось – ну приехали на адрес, ну привели задержанного, ну дали ему топор, который он то так, то эдак прикладывал к безропотной фигуре в фуфайке, имитируя нанесенные удары.
Запомнилось мне лишь то, что во время всей этой процедуры Иван неотрывно смотрел на меня полным глухой безнадеги взглядом и словно спрашивал: «Когда же все это закончится?!»
К сожалению, больше с этими ментами нам встречаться не доводилось, поэтому дальнейшая судьба Ивана осталась неизвестной…