Гниль. Глава 30⁠⁠

Разбитый пикап дребезжал по ухабам, проносясь через тёмный осенний лес. Дорога забирала всё выше и выше: когда-то здесь стояли горы, а теперь на их месте зияли дыры колоссальных карьеров. Облетевшие берёзы расступались, открывая виды. Показался первый карьер, заросший травой – небольшой и неглубокий, всего в четыре десятка метров. Дорога, проторенная огромными самосвалами, разветвлялась, а пикап гнал дальше, вглубь ночного леса, вздымая облака пыли позади себя.

Берёзы снова сошлись, сомкнулись, ограничивая обзор. Из любой тени могла выскочить засада.

Костя вёл впереди дрон с тепловизором, ожидая увидеть очередной блокпост. Культисты наверняка знали, что к их логову приближаются, а, значит, должны были бросить к карьеру все оставшиеся силы или хотя бы хорошо подготовиться к визиту гостей. Однако у культа сейчас начинались большие проблемы, среди которых разбитый пикап с ДШК, приближающийся к логову, находился где-то в самом конце списка.

В небе гремел реактивными двигателями тяжёлый «Грач» и обстреливал город, уничтожая позиции культистов. Ни в одной из повстречавшихся групп культистов Костя не увидел ПЗРК. Секта готовилась к наземной операции, а вот отражать угрозу с неба культисты оказались явно не готовы. Да и, кажется, к налёту бронированного штурмовика никогда нельзя быть готовым – это была страшная машина, несущая стремительную смерть.

Косте хотелось увидеть, как пикапы культа разлетаются вдребезги от ракет, выпускаемых из под крыльев грозной железной птицы; увидеть, как сектанты бросаются в бегство, теряя всякую организованность, как уносятся нестройными колоннами прочь, попадая под удары с воздуха, беззащитные, словно полевые мыши под орлом. У армии имелось предостаточно сил и средств для того, чтобы уничтожить культ.

Но Костя боялся, что их пикап тоже вскоре попадёт под удар…

Ветер заносил к карьерам запахи с отравленного водохранилища. Берёзы снова расступились, показывая следующий карьер – центральный, самый широкий, около полутора километра в диаметре. Колоссальное зрелище. Вряд ли культисты выбрали бы этот карьер, ведь путь вниз преграждали труднопреодолимые обвалы на серпантинах.

-- Поворачивай! – крикнул Костя, показывая Толе рукой на путь, ведущий к нужному карьеру – дороги между карьерами сплетались в запутанную систему, понятную только водителям «белазов» или тем, кто часто бывал здесь в детстве. Пикап свернул, снова скрывшись в лесу.

Костя услышал свист в небе. Небесный танк возвращался.

Силуэт самолёта стремительно приближался. Штурмовик держал курс прямо на них.

Через секунду Костя разглядел вдалеке и второй «Грач», несущийся вслед за первым – его они, похоже, не разглядели на предыдущем заходе. Пара Су-25…

На душе похолодело. Скрыться было негде – путь к лесу преграждали глубокие канавы по краям дороги, из которых пикап обратно не выберется.

Ведущий самолёт вспыхнул, засветив прибор ночного видения.

Из под крыльев с шипеньем выплюнулись снопы тепловых ловушек, вылетели ракеты.

Им конец…

Ракеты пронеслись высоко над пикапом.

Лётчик промахнулся?

Ракеты обрушились на дальний карьер. Через пару мгновений донёсся грохот взрыва.

Тяжёлые штурмовики пролетели на небольшой высоте, забирая по дуге в сторону и скрываясь за кронами деревьев, одновременно выпуская яркие кометы тепловых ловушек.

-- Бля-я-ять! – от ужаса орал Толя.

Лётчики не могли промазать настолько сильно. И догадки Кости подтвердились, когда дрон воспарил над дальним карьером, увидев на одном из серпантинов расползающееся облако густой серой пыли, скрывающее под собой полыхающий пикап культистов.

Лётчики точно видели пикап Кости и Толи. Они могли накрыть и их и культистов одновременно – возможности вполне позволяли. Но они ударили только по культистам. Почему?

Вывод напрашивался сам собой – разведка на невидимых беспилотниках высоко в небе, наводившая самолёты на удары, наблюдала город достаточно долго, чтобы правильно идентифицировать цели. Разведчики, вероятно, увидели, как Костя и его напарник бьются с культистами. И сделали соответствующие выводы.

А теперь они расчистили дорогу на карьер, упростив путь к логову.

В это хотелось верить. Костя надеялся, что и на следующем заходе «сушки» не атакуют их.

Кто знает, сколько времени разведчики наблюдали за ними с беспилотников, прежде чем к городу подтянулись основные силы?

Захотелось связаться с армейцами. Запросить поддержку, рассказать им про Плесенник… но всё это отнимет время, за которое может погибнуть и Ксюша, если она ещё жива. Растрачиваться на попытки связаться с властями Костя больше не хотел.

Будь что будет. Костя решил полагаться только на себя.

Самый дальний от города карьер был погружён в звёздную тень. Крутые скосы освещались лишь пламенем от горящего пикапа. На дне карьера в сотнях метрах от поверхности неизменно поблескивала глубокая лужа, над которой возвышался ржавый горный экскаватор. На каждый серпантин, спускающийся концентрическими кругами ко дну карьера, можно было уместить шестиполосную дорогу. Огромнейший карьер. И на одном из спусков бросалось в глаза движение, тёплая точка. По серпантину бежало грузное нечто с гранатомётом в руках.

-- Тормози! -- сказал Костя, когда пикап добрался до въезда на карьер, но ещё не показался на виду. Толя остановил машину, а Костя распахнул сумку наёмников.

Чудовище спускалось по серпантину вниз. Кажется, больше никого в карьере не было, по крайней мере, тепловизор больше ничего не засекал.

Где же вход? Культисты обустроили в карьере примитивные позиции из куч булыжников, сложенных на склонах, но укрепления эти пустовали – только полыхал пикап, да удирало чудовище, покрытое толстыми чёрными грибными наростами, словно ствол дерева, поражённый трутовиками.

Культисты готовили карьер к обороне, но ещё не успели к нему отступить из города. Одно было вполне ясно – если карьер укреплён, значит, им есть, что защищать в нём. И догадка по поводу Плесенника может оказаться вполне реальной. Они не зря сюда приехали.

Но где же вход? На дне карьера не имелось никаких признаков алтарей или чего-то подобного.

Чудовище вдруг остановилось. Оно опустилось на колено и нацелило свой гранатомёт в сторону въезда в карьер. Прорываться сейчас – смерти подобно. Монстр не выведет их на вход. Мицеталий отправил чудище, чтобы остановить гостей.

Долго на колене чудовище не простояло – оно снова сорвалось на бег, но на этот раз не чтобы выбрать наиболее удобную позицию, а чтобы удрать.

Дрон-камикадзе вырвался из ночной темноты совершенно внезапно и обрушился на монстра.

Чудовище отбросило взрывом, и теперь оно кувыркалось по острым булыжникам на крутом склоне, ломаясь и провоцируя за собой небольшую каменную лавину. Когда существо докатилось до нижнего серпантина, то замерло и больше не шевелилось, добитое скатывающимися булыжниками. При ближайшем рассмотрении в «зум» квадрокоптера стало очевидно – «камикадзе» ударился прямо в цель, изорвав тварь, словно тряпку.

Штурмовики описывали новый круг над лесом, но к карьеру больше не совались.

Костя присматривался к склонам.

Серпантинов было так много, что найти замаскированный проход на их склонах казалось задачей из разряда невозможного. Тогда Костя решил подключить свою инженерную мысль. Где бы он сам расположил вход? Какая сторона невидима для случайных гостей? Какой склон покрыт тенью большую часть дня? Куда было бы удобней всего стаскивать трупы?

И, самое главное, куда девалась бы горная порода при разработке тоннелей?

Сам Костя уж точно увозил бы породу подальше для лучшей маскировки. Однако культисты оказались гораздо ленивей, либо неосмотрительней – они использовали выбитые камни, в лучшем случае, для строительства неприметных укреплений-баррикад на серпантинах, но по большей части культисты просто сбрасывали камни вниз, пытаясь имитировать обвал.

Вот только настоящего обвала изобразить у них не вышло.

На одном из серпантинов образовался большой завал, однако, без видимых обрушений сверху. Только вдумчивый и внимательный наблюдатель, ищущий намеренно, осознал бы эту нестыковку.

Костя провёл взглядом вверх по траектории падения камней и с трудом различил серую маскировочную ткань на сером склоне верхнего серпантина, надёжно прибитую арматурными штырями.

Вот где и располагался вход в Плесенник. Место, действительно, самое неприметное.

-- Вот вход, -- Костя показывал Толе виды с дрона.

-- Тогда осталось только сжечь эту гадость. Поехали!

Они обсудили кратчайший путь по съездам и бросились вперёд.

Пикап нёсся по концентрическим дорогам вниз. Костя держал вход в катакомбы под прицелом ДШК, ожидая, что Мицеталий наверняка бросит ещё кого-то к выходу навстречу, чтобы остановить вторженцев. Но никто больше наружу не выходил.

Они пронеслись мимо полыхающего пикапа, с разрывающимся боекомплектом, пронеслись мимо мёртвого чудовища, отняв у того гранатомёт.

Неужели культистов не осталось? Всех их бросили в город?

Вряд ли культисты успеют организованно отступить к карьерам под огнём авиации, а значит Мицеталий мог серьёзно просчитаться, не оставив при себе достаточно боеспособных отрядов.

Это сыграет им на руку.

Костя посматривал на местность с дрона, оглядывая подходы к карьеру, но никаких противников в ближайшей округе больше не наблюдалось.

Бронированные штурмовики снова промчали где-то поблизости, но ребята их не интересовали. Лётчики обрушивали на город всё новые и новые удары.

Через пять минут безумных и напряжённых гонок пикап добрался до цели.

Они забрались глубоко в карьер, примерно на двести метров. Будто бы спустились ко входу в ад.

Толя остановил пикап на некотором удалении.

Неизвестно, что их поджидает впереди, неизвестно, справятся ли они с обитающим в катакомбах злом…

Костя вручил напарнику увесистый мешок с коктейлями Молотова, а сам подхватил сумку с гранатами – с огромным количеством гранат, раздобытым у мёртвых культистов. К тому же сумки пришлось набить и магазинами под завязку, ведь штурм катакомб – это сложнейшая задача.

Последний дрон-камикадзе им вряд ли пригодится, как и гранатомёт, а поэтому лишнее решили оставить в кузове, в том числе и рюкзаки с ненужными шмотками, лишь бы расслабить спину.

Костя прикрутил к стволу автомата выключенный тактический фонарик, поспешно сменил голографический прицел на тепловизионный – в темноте катакомб приборы ночного видения были почти бесполезны. Толя же, за неимением своего собственного «теплака», включил инфракрасную подсветку, невидимую обычному глазу, зато как прожектор видимую в ПНВ. Костя опасался, что культисты в подземелье смогут увидеть эту подсветку в свои приборы или даже в обычные камеры – тогда подсветка будет демаскировать позиции ребят, указывая даже направление, в котором те смотрят. Но спускаться в катакомбы вслепую – ещё хуже.

Ткань покачивалась на ветру. Подол её не был прижат камнями – последний вышедший забыл положить булыжники, видно, сильно торопясь. Из входа несло гнилью. Страшно несло. Гораздо сильнее, чем с водохранилища. Доносился уже знакомый запах тел, покрытых Плесенью…

У самого входа в катакомбы Костя убедился окончательно – они нашли вход именно в логово Мицеталия.

Они сожгут Плесенник. Выжгут его дотла.

Костя закатил гранату в проход.

Взрыв задрал тряпку высоко, и Костя, перехватив её, дёрнул на себя, срывая со склона и обнажая проход.

После первого броска сразу же полетела вторая граната. Только тогда Костя заглянул за угол, щедро прострелив его веером.

Пусто.

Длинный и тёмный узкий коридор заканчивался спуском вниз.

Из подствольника стрелять на таких дистанциях не имело смысла – ВОГи не взведутся. А поэтому Костя докинул ручную гранату до спуска и вошёл в катакомбы…

Толя держался чуть позади. Он был бегло проинструктирован. Его задачей было тащить сумки, пока Костя работает, не паниковать и доставать ствол, если по ним начнут вести ответный огонь. Слаженно работать вторым номером Толя вряд ли осилит, поэтому Косте приходилось рассчитывать только на себя.

Мерзенный запах бил в нос, провоцируя рвотные позывы. После визита в эти катакомбы, даже если они всё провернут по высшему разряду и таки сожгут Плесенник, они наверняка заразятся неведомой дрянью, а потом погибнут в страшных муках, как погиб Илья.

Спуск вниз представлял собой глубокую и аккуратную лестницу, высеченную в скальной породе. Костя швырнул вниз гранату, опасаясь, что от частых взрывов катакомбы могут и обрушиться, после чего принялся спускаться вниз, внимательно глядя под ноги, на стены и на потолок в поиске ловушек.

Внизу продолжался неширокий тоннель, подпираемый деревянными столбиками и балками. Тоннель явно ручной работы – виднелись следы от лопат и кирок. Никакой автоматики. Культисты, судя по всему, вырыли не просто небольшую пещерку, но приличных размеров катакомбы, в которых скрывали от мира то, что обычным людям видеть не предназначалось.

Рядовые ли культисты всё это выдолбили? Или же ручными орудиями размахивали крепкие и сильные чудовища, пожиравшие людей на тёмных  ночных улицах?

Стенки входного тоннеля были покрыты мелкими вкраплениями плесени. Инфракраcный луч пробежался по наскальным рисункам, по грубым барельефам, неосторожно выдолбленным в камнях. Изображения были высечены культистами относительно недавно и точно не принадлежали древним людям. Но даже древние люди обладали куда большим изяществом – Костя вспомнил замысловатые петроглифы, какие ему довелось увидеть в сибирской тайге. Общего между этими рисунками не было совершенно ничего.

Зато барельефы на стенах тоннеля были вполне понятны. Они изображали, очевидно, эпохальные события религиозного характера, происходившие в средневековье.

В высоте небес, у самого свода высокого тоннеля, было высечено некое всесовершенное многоглазое и всевидящее существо, а под ним в огне до самого неба горели в костре трое, широко раскрыв рты в предсмертной песне и роняя капли крови из ладоней на дымящуюся землю. Сжигаемую троицу окружали зловещие церковники в рыцарских доспехах – что-то вроде инквизиции.

Дальше по коридору это событие трансформировалось в груды трупов, в горы тел, поражённых Плесенью – в отображение эпидемий, выкосивших когда-то деревни и города; в сражения чудовищ с людьми в густых лесах; в изображения старинных замков, на стены которых по лестницам взбирались не только чудовища, но и люди с черепами вместо лиц; виднелись даже мифические кентавры, закованные в броню, крылатые создания и странные многоногие существа, будто сшитые из десятков порубленных человеческих тел… Всё это походило на иконы, которым адепты поклонялись, пытаясь вернуть культу былое величие.

Стены были щедро окроплены кровью жертв.

Костя и Толя молча шагали вперёд, закатывая гранаты за каждый поворот тоннеля.

По пути им не встретилось никого. Совсем никого. Даже намёка на чьё либо недавнее присутствие.

В катакомбах царила мёртвая тишина. И только взрывы гранат эхом отражались от стен, уносясь в глубины подземелий.

Ладони потели от волнения. Костя не любил чувство неизвестности. Напряжённое ожидание изматывало. Беспокойный разум рисовал непостижимых уму чудовищ.

Коридор разветвлялся. Ветви тоннелей приводили ребят к своеобразным «спальням», где, должно быть, ночевали культисты, прямо на высеченных в породе кроватях на старых матрасах. Каменные кухонные столы, импровизированные печи, а наверх уходили дымоотводы, куда-то на поверхность.

Некоторые комнаты были застланы слабым туманом и покрыты плесенью особенно сильно. Влажность казалась настолько удушливо гнилостной, что в эти комнаты зайти было непросто. Голова кружилась, к горлу подступала рвота.

Костя опасался, что они задохнутся от гнили, что погибнут от токсинов, вероятно, витающих в воздухе. Он старался контролировать всё происходящее в своей голове и пытался осознавать каждое мгновение, чтобы не провалиться в обманчивые галлюцинации.

Подземелья могли быть заполнены взрывоопасными газами, но проверять свою догадку Костя не стал – он чиркнет зажигалкой лишь когда придёт к месту. И будь, что будет.

Они забрели в тупиковую ветвь, в жилую зону, в убежище секты на случай длительной осады. Пришлось поворачивать назад. И затем разведывать уже другую ветку.

Катакомбы впечатляли своими размерами. Сколько времени ушло у культистов, чтобы их выдолбить? И насколько же старательно они трудились?

По каменному дну тоннеля ручейками тянулся белёсый и тёплый туман. Гнусный запах усиливался, но различались новые нотки. Необычные нотки.

Так пахла не только гниль.

Напарника вырвало, когда они, кажется, добрались до своей цели. Коридор делал очередной поворот, откуда доносилось не только гулкое эхо от разрыва очередной гранаты, но и многочисленные вздохи. Целая толпа дышала. Вразнобой. Целая толпа тяжело гудела, вибрируя диафрагмами, стонала в блаженстве…

На стену тоннеля падал слабый и странный свет, цвет которого определить было, почему-то, очень сложно.

Тянуло блевать.

Костя швырнул гранату за поворот. Последовал взрыв, после которого толпа взвизгнула и недовольно загудела, словно пчелиный рой.

Но через несколько секунд звуки боли стихли. Сменились привычными блаженными стонами.

Плесенник? Или же Райская Роща?

Костя из любопытства подобрался к повороту и выглянул, вместо того, чтобы закатить очередную гранату. Он едва не блеванул от представившихся ему зрелищ.

Просторное помещение, залу, полностью заполнило, как показалось в первую секунду, нечто громадное и флюоресцирующее ядовито голубыми и зелёными цветами, постепенно переливающимися и перетекающими во что-то невообразимое; но вскоре стало ясно – это не одно, а многочисленные существа, сплетённые в одно единое целое.

Из теней сверкали глаза.

Силуэты человеческих лиц расплывались и растягивались по райской роще, теряя свои очертания и подвергаясь страшнейшим уродливым преобразованиям. Исказившиеся и поломанные тела под влиянием мохнатой плесени сцепились между собой, переплелись, будто вьюн, в нескончаемом половом акте. Тела встопорщились вывернутыми зубами, когтями, вспухшими суставами на гангренозных конечностях. Тела растянулись по масштабной зале пульсирующими светящимися венами и артериями, и стонали в телесном блаженстве, в обезумевшем разврате, потерявшем границы и очертания.

Костя увидел лицо своего отца… Его кривые изуродованные губы тянулись к зелёному ручью, текущему по камням, и отец с наслаждением хлебал эту слюну, выливающуюся из клыкастой пасти огромной двухметровой головы, расположенной посреди «рощи».

-- Папа…

Покрытые разноцветной плесенью многочисленные глаза гигантской головы вдруг моргнули вразнобой и обратились на Костю. Сделалось не по себе. Костя юркнул за угол, чтобы успокоиться. Он никогда ещё не видел чего-то более ужасающего.

-- ВОТ ТЫ И УВИДЕЛСЯ С ПАПОЧКОЙ, -- раздался грохот сотни диафрагм, грохот сотни стонущих в оргазме голосов. – ВОТ ТЫ И УВИДЕЛСЯ С ПАПОЧКОЙ!

Райская роща разразилась неземным хохотом. Послышался и смех утерявшего разум отца.

Всё это привело Костю в бешенство. Он сжал в руке гранату.

-- ВОТ ТЫ И УВИДЕЛСЯ С ПАПОЧКОЙ!

-- Где Ксюша, уроды?! – крикнул Костя. – Говори или я сожгу вас всех к чертям!

Хохот райской рощи постепенно утих, сменившись на тяжёлые вздохи, на журчание зелёного ручейка, к которому присасывались все заплесневелые без исключения, проглатывая гнилостную дрянь с великим наслаждением.

-- Мицеталий тебе в последний раз предлагает примкнуть к нам! – донёсся голос издалека, с другого конца «райской рощи». Голос человеческий. Говорил один из культистов. – Костя, не глупи! «Порошок» лечит не только душу, но и тело! Моё колено зажило! И контузия прошла!

Знакомый голос. Это был Коля – работяга из бригады Дениса, ветеран Чечни, когда-то рассказывавший о своём чудесном способе излечения.

-- И твои ночные кошмары пройдут! – уверял Коля. – Все твои страхи исчезнут! И болезнь твоя пройдёт, Плесень вылечит всё! И Мицеталий простит тебя, ты ему нужен! Ты нам пригодишься!

-- Где моя сестра?!

-- Она у нас… -- сказал Коля и осёкся.

-- Отпустите её ко мне! И я, так уж и быть, уйду! И не стану сжигать ваш Плесенник! Разойдёмся, как корабли. Мне нужна только Ксюша.

-- Я её не отпущу! – заговорил ещё один культист. Костя узнал голос – это был урод-учитель, пристававший к его сестре и предлагавший ей порошок. – Ксюша скоро родит мне ребёнка. Теперь она моя.

-- Что ты сказал, членосос?! – Костя впадал в ярость. – Ну-ка повтори!! И я выдерну из твоего очка кишки при помощи палки с гвоздями!

-- Ты всё слышал. Так решил Мицеталий, -- в голосе Петра чувствовался страх. Все они видели, как сражался Костя.

-- Твой отец добрался до совершенства, он растворился в Плесени полностью! – продолжал убеждать Коля. -- Он стал частью «рощи»! Он – пример для подражания! Он постиг такие блаженства, что нам представить сложно! Давай к нам!! И тогда ты снова объединишься с семьёй! Мы вернём к жизни даже твоего брата, заваленного взрывом!

-- Пусть говорит сам Мицеталий! – сказал Костя. -- Где он?! Почему не выходит на разговор со мной? Я пришёл сюда не для разговора с его подсосами!

-- Мицеталий везде, -- ответил Пётр. – Он видит нашими глазами. Он слышит нашими ушами. Говорит нашими языками. Он не ограничен телесной оболочкой. Он вышел за её пределы… Он – совершенное существо. Венец трансмутации…

-- Тогда вам всем пиздец, суки, -- Костя рыкнул, выдернул чеку и закинул гранату в Рощу.

Затем он швырнул вторую гранату, третью… Взрывы разражались один за другим, ударяя по ушам. Райская Роща истошно заревела от боли и ярости.

-- ВЗЯТЬ ЕГО!! ВЗЯТЬ ЕГО!! УБИТЬ ЕГО!!

Костя едва высунулся за угол, чтобы прострелить гигантскую голову с кучей глаз, в которой он предполагал Мицеталия, но получил плотную встречную очередь. Шквал из ручных пулемётов обрушился на поворот. Осколки камней ударили в лицо. Костя снова спрятался, едва избежав ранения.

По Райской Роще перебежками передвигались невесть откуда взявшиеся чудовища…

**

А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!)

Наталья Б. 2000р "Press F to Наташа"

Стас Трубицын 1200р

Андрей Анатольевич 500р "Хворевому Косте на патроны"

Юрий Владимирович 500р "Аффтар пеши исчо. Kisa812"

Зачисление Банк 500р

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

«Гниль» на АТ: https://author.today/work/404509