Имя Сергея Рахманинова для русского человека стоит в одном ряду с П.Чайковским и Ф. Шаляпиным, А. Рублевым и М. Нестеровым, С. Есениным и А. Чеховым, … Его музыка до боли родная, живая, настоящая, о русской природе, душе, о ее величии и сомнениях, о терзаниях и любви. Глубина и таинственное притяжение ее кроется в душе самого композитора.
(Е. Ю. Крейцер и С. В. Рахманинов у разлива реки близ имения Красненькое)
«Музыка прежде всего должна быть любима; должна идти от сердца и быть обращена к сердцу. Иначе музыку надо лишить надежды быть вечным и нетленным искусством». Эта мысль С.В. Рахманинова пронизывает все его творчество как композитора, пианиста, дирижера... Через всю жизнь пронес он твердое убеждение в том, что искренность самое важное в искусстве, без него оно теряет всякий смысл! Его искренность - это мужество, сталь, внешняя непоколебимость, смешанная с бурей страсти огненного темперамента, так характерного для художественного подчерка Рахманинова!
« … Он не делает никаких лишних движений, не поднимает глаз кверху, ища «где-то» вдохновения. Нет… оно в нем самом, в его необычайной собранности, в чувстве меры, в строжайшем ритме, в послушных ему красивых мужественных руках. Все благородно, просто, внешне спокойно. Невольно приходят на ум пушкинские строки:
Служенье муз не терпит суеты,
Прекрасное должно быть величаво…
И льются чарующие звуки, то бурные и страстные, то нежные и грустные, и живешь одним чувством с великим художником до момента, пока не кончится это волшебство и зрительный зал не разразится громом рукоплесканий, а он все еще сидит, уронив руки, потом встает и так скромно, просто благодарит публику, застенчиво кланяясь» (из воспоминаний И.Ф. Шаляпиной).
Как пианист, Рахманинов выделяется своей исключительной исполнительской манерой. «Он не может быть назван иначе, как гениальным. …У него были изумительные руки — большие, сильные, с длинными пальцами и в то же время необыкновенно эластичные и мягкие. Руки его были так велики, что он довольно свободно мог играть двойные терции в двух октавах одной рукой. Его безграничная, несравненная виртуозность тем не менее не являлась главным в его исполнении. Его пианизм отличался необычно яркой, своеобразной индивидуальностью, которой чрезвычайно трудно подражать. Рахманинов не любил в своём исполнении полутонов. У него был здоровый и полный звук в piano, безграничная мощь в forte, никогда не переходившая в грубость. Рахманинова отличали необычайной яркости и силы темперамент и какая-то суровость исполнительского облика. Ритм его был совершенно исключительный; нарастания динамики и ритма ни у одного исполнителя не производили такого неотразимого впечатления, как у Рахманинова». (воспоминания А. Б. Гольденвейзера)
«Рахманинов был создан из стали и золота:
Сталь в его руках, золото — в сердце.
Не могу без слёз думать о нём.
Я не только преклонялся перед великим артистом,
Но любил в нём человека».
(И. Гофман пианист, друг Рахманинова)
Сергей Рахманинов был человеком редких душевных качеств. Его друзья и современники вспоминают о нем как о высоко нравственном, необычайно скромном и исключительно впечатлительном человеке, имеющим прекрасное чувство юмора, открытым и искренним в общении с дорогими ему людьми. « И по истине, тот, кто имел счастье в своей жизни встретить и близко узнать Сергея Васильевича Рахманинова, — не мог не полюбить глубоко этого драгоценного и замечательного человека».
(С дочерьми Ириной, в замужестве Волконской (1903–1969) — стоит, и Татьяной, в замужестве Конюс (1907–1961) на даче в окрестностях Дрездена на Эмзер Аллее ,1924)
«Он был высокоморальным человеком, с настоящим понятием об этике и честности. Требовательность и строгость его к себе были абсолютны. Кривых путей он не прощал людям и беспощадно вычеркивал таких из круга своих привязанностей». (З.А. Прибыткова. « С.В. Рахманинов в Петербурге –Петрограде»)
«Совершенно напрасно многие из нас считают Сергея Васильевича суровым отшельником, каким-то анахоретом, замкнувшимся в свой талант. Замкнутость Сергея Васильевича – не что другое, как скромность, суровая требовательность к самому себе и тонко развитое чувство меры. Натура Сергея Васильевича наполнена до краев здоровой жизнерадостностью. В нем много внимания и ласки к людям. Его юмор искрится и пенится, как шампанское в только что щелкнувшей бутылке, заражая всех окружающих». ( И. И. Остромысленский «С. В. Рахманинов»)
Сергей Рахманинов был трудолюбив, считая, что невозможно достичь каких-либо успехов «без целенаправленной, сосредоточенно-систематической и напряженной работы», «конец работы для меня знаменует конец жизни».
(За работой, Сенар, 1930-е годы)
Судьба Сергея Рахманинова была крайне непростой, он являлся представителем старой России. Дворянского воспитания, он душой и сердцем не мог принять приход к власти большевиков и разразившейся Гражданской войны, охватившей в пылающем огне всю Россию. В конце 1917 года, воспользовавшись пришедшим к нему предложением из Швеции, с женой и дочерями он покидает Россию, вероятно тогда еще не подозревая, что видит родные и так горячо любимые края в последний раз…
Всю свою жизнь, до самой смерти он прожил за океаном. Вдалеке от Родины он невыносимо тосковал по ее безграничным просторам и красоте знаменного распева… Колокола и сирень явились незабвенным символом умершей с кровавым всадником революции, но жившей в глубине русского сердца, Голубой Руси!
Он пронес любовь и гордость, страдание и боль, разлуку и переживания за судьбы своей страны через свое творчество, композиторский гений которого увековечился в лучах бессмертной славы и спустя время стал олицетворением национальной культуры, поющей душой русской земли…
(Со своей собакой Левко на мостках у реки Хопёр близ имения Красненькое ,1899)
«Я — русский композитор, и моя родина наложила отпечаток на мой характер и мои взгляды. Моя музыка — это плод моего характера, и потому это русская музыка».
(В Ивановке за корректурой Третьего концерта ,1910)
Живя вдали от России, он сумел простить и сохранить преданную любовь к ней. В 1943 году, незадолго до смерти, он дал серию благотворительных концертов, средства от которых направил на медицинскую помощь Советской армии. Его тогда не поняли и даже осуждали, но он понимал, что родина – не политическая система, доминирующая в определенный исторический период. Это родные земли, народ и традиции. Передавая собранные средства генеральному консулу СССР в Нью-Йорке: «…Это единственный путь, - писал он, - каким я могу выразить мое сочувствие страданиям народа моей родной земли за последние несколько месяцев…». В марте при отсылке в Москву закупленного оборудования он написал в адрес ВОКСа: «От одного из русских посильная помощь русскому народу в борьбе с врагом. Хочу верить, верю в конечную победу».
В апреле 1943 года на кладбище Кенсико появился каменный православный крест. В зеленом парке, в тени лавровых кустов навсегда упокоился великий гений, сердце которого не перестает биться в распевах, переливах и перезвонах Новгородских колоколов его бессмертной музыки!
Мы - Поколение русской весны. Присоединяйтесь к нам!
