DaMarkova

Ой, нет, не надо просыпаться так рано, глаза заложены кирпичом, во рту околевший язык, под брюхом мокрая подушка, да, помню, плакал, что нету сил даже вспомнить, где туалет. Рядом кто-то в короткой юбке с длинными волосами из-под нее. Это как? Это калачиком прямо в туфлях без каблуков, да, помню, что-то нарядное плясало на столе и упало. Надо бы потрогать. В смысле, поздороваться. Чтобы познакомиться, а то мало ли, вдруг мы с ней уже не чужие.

— Ты кто?

— А ты кто?

Вот и познакомились. Симпатичная, синяк не портит, хрипота не пугает, моя ее вроде тоже.

— Мы где?

Молчит. Случайно, видимо, включилась, снова спит, волосы пахнут цветами, стоящими в налитой коньяком вазе. Товарищ. Так-то мы женщина и мужчина и, возможно, даже друзья в фейсбуке. Но пока память не ударила в голову и не нарушила хрупкий растительный симбиоз, мы — товарищи. У которых общая цель: проснуться живыми, а не такими, как мы сейчас. ©

Знаете что такое изоляция? Это когда ты сидишь один в тишине и покое, и ненормальный сосед сверху не бьет посуду во имя торжества демократии. Когда не слышно пыхтения гомосексуальной парочки за стеной. Когда не стучат в дверь с требованием извиниться, покаяться, расплатиться, признать, вывести и сдать.

Изоляция — это счастье.
©

Уедем, Игорёша. Ляжем на песок, откроем ноутбук, напишем: «Бля, как тепло!» Ветерок такой ласковый, то запах моря принесет, то официанта с коктейлем. Кругом люди улыбаются, расслабленные такие, невоеннообязанные. Никто не ждет, что Родина-мать с улицы стекло выдавит и скажет: «Почему лежа спишь? Стоя спи, обстановка напряженная в мире». Чисто кругом, уютно. Собачка шла-шла, накакала, сама в мешочек собрала, в урну кинула. Парень с девушкой идут, молодожены, у обоих кольца в носу и татуировка «Make love, not children». Свобода. А на Родине казаки к тебе придут, приведут попа, поднимут ему веки, увидит на твоей клаве богохульную раскладку и первый с шашкой на тебя кинется. Уедем, Игорёша.

Нет, Игорь. Да, Игорь, Родина снова укусила сама себя, у нее снова бешенство. Но в легкой форме. Одна толпа другую на расстрел не ведет и не поведет. Не то время. Не те пули. Теперь их делают из говна и стреляют в уши, не убивая, а дрессируя. Жить можно. Поэтому уедем, но на неделю, затоскуем и вернемся через три дня. Потому что Родина — это мать, которую ты помнишь здоровой и молодой, и ты здоровый и молодой, пока чувствуешь к ней хоть что-нибудь. © «Шестаков» 2015

Отцы Звездонии!

Читайте Войновича «Москва 2042». Уже близко. «Незнайка на Луне» и «Чипполино» опять станут детскими сказками.

Добр Господь во благости своей и велик. Ибо сказал: вот воскресенье вам, вот рассол. Чью жопу пнул ты вчера по пьяни - тебе простится. Адский чмырь и мартышка на каблуках - забудутся слова твои и простятся. Ибо не ведал ты, что творил. После того, что выпил. Воскресенье же нам дано, чтобы воскресать от субботы. Глянь вокруг: руины спят на руинах, и даже кактус в горшке храпит и пускает слюни. Завтра же - понедельник. Вспомни об этом первым. Встань и иди.
©