Есть два типа всего. Овощехранилище и мясокомбинат. Потрясающе ёмкие слова. Перечитайте их еще раз. Молодцы.
Теперь поставим эксперимент. К примеру, я скажу:
"Существует два вида постов на пикабу: овощехранилище и мясокомбинат".
"У меня были девушки двух типов - или овощехранилище, или мясокомбинат".
"Медведев - овощехранилище, а Путин - мясокомбинат".
По-моему, все эти фразы даже в пояснениях не нуждаются.
Применимо к чему угодно.
Хочу похвалить персонал психушки. Сподвиг меня на это коммент одного товарища, которого заминусили (и по делу) за плевки в сторону врачей. Мол, как можно называть палату "Зоопарком" и т.п.
Видите ли, человеческая психология устроена так, что речевой больной, даже с очевидно поехавшей крышей, все равно на уровне подсознания воспринимается "нормальным человеком". Ты ему десять раз сказал не кушать дверную ручку, - а он кушает. Ты его просил, а он наплевал. Ты ему делаешь удобнее, а он норовит пнуть. Подозревает в тебе врага. Считает, что ему все должны. Постоянно врет. Вариантов девиации много.
Это раздражает. Очень, очень раздражает. Поэтому долго работать с психами может далеко не каждый. И люди, натурально, жертвуют на этой работе собственным психическим здоровьем.
Например, говорил я как-то за жизнь с Бабой Катей во время ее ночного дежурства. Попросился в туалет. (Который, кстати, всегда закрыт, потому что не просматривается постоянно. А вдруг кто-то сведет счеты с жизнью? В двери там окно).
Баба Катя сходила, открыла мне дверь, подождала. Сидим дальше, сканворды решаем. И тут она говорит:
- Знаешь, вот уже дома кто-то в туалет топает, слышу шаги и задумываюсь - а как он войдет, ключ-то я не дала...
Или работа с садистами, которым не имеешь права дать сдачи.
Или работа с обдолбанными, раз за разом, хотя их предупреждали. Или с аменазиновыми, от которых каждого ответа приходится ждать по часу.
Это не говоря о том, что тебя ненавидят, оскорбляют, кусают, закидывают дерьмом, вокруг постоянно визг и чьи-то проблемы, ссоры, за всеми надо убирать физиологические жидкости, подтирать слюну и рвоту, промакивать мочу, отряхивать, вынимать что-нибудь изо рта и ануса, разнимать драки и все такое.
Это все относится, в основном, к медсестрам и санитарам, но у врачей бывает еще более тяжелая в психологическом плане работа.
Например, у меня был сосед, я о нем еще расскажу под именем "Принц", с манией величия. Он предпринял много попыток выйти, и ни разу не удалось. Знаете, почему?
Принц ходил к завотделения, чья официальная задача - заставить его заплакать. Для этого она специальным образом задавала вопросы и устраивала ему натуральную психоломку. При мне он так и не вышел из Йеллоу-уолл.
Представляете себе такую веселую проф. обязанность - доводить человека до слез и держать его в клетке?
А она ничего, справлялась.
И была таким же пограничником, как все. Ад - он совсем рядом. Первое время, как вышел, я еще это помнил.
Так что, прошу вас, не ругайте врачей за цинизм. Может быть, кто-то скажет: "Надо было выбрать другую работу". Но дело в том, что эту - тоже кто-то должен делать. И идеального кандидата на такие должности не бывает. Либо ты ожесточишься и будешь отшучиваться, либо двинешься сам. Звериные крики из-за стены через неделю перестал замечать даже я. А смех, цинизм - это психологическая защита от сочувствия. Будешь сочувствовать всем подряд - кончишься сам.
...Иногда заходишь в палату, смотришь - происходит какая-то хрень и говоришь: "Что за сумасшедший дом, вы что, психи?!".
И все молчат.
Есть такой известный тест. "Срабатывает" процентах в семидесяти случаев.
Обычно его называют "корова". Можете проверить на родственниках.
Быстро, не задумываясь, ответьте на два вопроса.
1) Какого цвета холодильник?
2) Что пьют коровы?
Потом читайте дальше.
***
Стандартные ответы "холодильник белый" и "коровы пьют молоко".
Да-да. Молоко. Хотя воду, естественно. Когда опрашиваешь человека, можно еще заранее подготовить табличку "Вопрос был не про телят". (Это стандартная отмазка, которая первой приходит в голову).
Тут обычное НЛП. Работает так. Вам в мозг быстро, минуя сознание, грузят понятия: "холодильник", "белый", "пить", "корова". Естественно, объединяющая все это точка - "молоко". И мозг радостно выдает такой результат.
И так может работать не только детский прикол, а любая речь. В том числе, реклама. Сравнительно несложно добиться нужного ответа правильным запросом.
В комментах предлагаю написать, какие еще психологические приколы подобного рода вы знаете.
Только не про "русский поэт - Пушкин, инструмент-молоток", а что-нибудь поинтереснее.
В магазине под окном продаются две разновидности рафинада.
Пачки одного веса и размера. Производитель один. Отличаются только названиями.
"Русский сахар" и "Хороший сахар".
Это символизирует.
Как-то случайно попалось на сайте со словарями:
Что чаще всего ищут в `Словарь синонимов` ?
(Далее честный копипаст)
Абстрактный - см. духовный, отвлеченный
А Именно - см.
А Если - см. (а) что если,(а) вдруг,того гляди,глядь,глядишь,а ну как,паче чаяния
А Хуй Его Знает - см. а хуй (его не знает,разберет),не поймешь,не знаю
Когда-то я работал в ломбарде - мальчиком на побегушках.
Это даже не ломбард был, а так. Скупка-продажа. Стоял за кассой, помогал посетителям, протирал тарелочки и скучал. Перечитывал чье-то собрание Конан-Дойля.
Кроме меня, в помещении часто присутствовала блондинка Леночка – существо юное и бессмысленное, взятое за внешние качества, а так же хозяин Мрожек и Бабушка. Последние двое сыграли в истории, которую мне хочется рассказать, основные роли, поэтому опишу их подробнее.
Мрожек, кажется, был поляком. Его прадед с женой бежали в Россию после какого-то военного катаклизма и осели на самой границе. А потомки пошли в столицу – на поиски счастья. Что-то такое, наверно, они нашли, потому что бизнес у Мрожека был наследственный. Мы с Леночкой (Бабушка с нами не говорила) между собой называли поляка по имени или просто – Хозяин. Что-то мрачное в нем было, коренастое, как будто бы он не поляк, а как минимум - потомственный скандинав с толикой крови суровых скандинавских богов.
Бабушка (по-моему, никто, кроме Хозяина, не знал ее настоящего имени) тоже у нас работала. Безо всякого оформления. Просто целыми днями, от доски до доски, торчала в ломбарде. Запретить ей этого никто не мог. Силой вывести не пытались. Каждый день, приходя на работу и нашаривая в кармане ключи, я замечал ее рядом с дверью – всегда тихую, скромную и опрятно, но довольно бедно одетую.
Бабушка постоянно носила орден. Один, очень красивый. Я не разбираюсь в военных наградах, но Мрожек как-то упомянул, что это боевое Красное знамя, и я запомнил.
Номинально бабушка числилась в ломбарде уборщицей. Ела в основном доширак, который я покупал ей на деньги Мрожека. Благодарила кивком.
Как и я, Бабушка протирала пыль. Еще - регулярно мыла пол и чистила серебро. А когда работы было немного – просто стояла и тихо перебирала вещи: открытки, устаревшие деньги, сданные кем-то за бесценок даггеротипы, игрушки… Кажется, это доставляло ей удовольствие. Не уверен. Было сложно понять - очень уж бесстрастной она казалась. Никогда не видел ее улыбки. Она не плакала, не смеялась, ни о чем никогда не просила и не рассказывала. Кажется, за три года нашего с ней общения я услышал от Бабушки всего пять слов. Первые три: «Доброе», «утро», и «Прощайте». (Она всегда так говорила – «Прощайте»).
Только однажды я видел, чтобы Бабушка проявила какие-то человеческие чувства, кроме старческой ностальгии. Помню этот день, как сейчас. Солнечные лучи пронизывали ломбард насквозь. Мерцало золото, светился начищенный до блеска кофейник, играл бликами «кузнецовский» голубоватый сервиз. Помещение у нас было длинное, и утренний свет, особенно летний, выглядел очень здорово.
Прозвенел колокольчик, открылась дверь и в дальнем конце магазина появилась супружеская пара «за шестьдесят». Как и все, кто к нам заходил, они немного поозирались, поахали, а потом встали перед витриной, на которой лежали серьги, кольца и броши, и начали что-то обсуждать.
Бабушка встала у них за спиной, послушала немного... Вдруг потрогала мужчину и женщину за рукава. Они оглянулись почти синхронно.
Тогда Бабашка взяла каждого из них за руку и тяжело, не надеясь ни на какую поддержку, встала перед ними на колени. Она начала говорить что-то – быстро, сбивчиво и довольно тихо, так, что слышали только они. Я разобрал всего одно слово.
«Мамино».
Супружеская пара быстро подняла нашу Бабушку с колен – я даже не успел подойти, - и быстро ушла. А Бабушка долго еще стояла, опираясь рукой на стол, около сверкающего сервиза, и слезы ее падали на чистую, яркую, ужасно ценимую когда-то хозяйками кобальтовую сетку.
Наверно, ее надо было успокоить, но я был так поражен этим внезапным проявлением чувств, что не сразу сообразил – как-то помочь, утешить… Да я бы, наверное, и не смог.
Через пару минут в помещении появился Мрожек, оценил ситуацию, взял бабушку под руку и увел куда-то в подсобку.
Леночки в этот день не было.
Пятое слово, которое я услышал от Бабушки, было «Пожалуйста».
Она сказала его перед самой смертью несколько раз.
Умирала Бабушка страшно – лежа на полу, хватая ртом воздух, страшно водя руками по сторонам – будто тонула, но без воды. Мы вызвали скорую, а она не ехала и не ехала.
Иногда Бабушка «всплывала», и взгляд становился осмысленным. Ее уложили на огромную двуспальную кровать с резной спинкой. Ввсе собрались рядом: Леночка, я, Мрожек.
Внезапно она схватила Хозяина за руку. Может, не сильно, но резко и неожиданно. Я чуть не отпрянул.
Они встретились взглядами. И тогда она сказала:
- Пожалуйста.
И еще раз:
- Пожалуйста.
И еще много-много раз:
- Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожа…
И снова начала задыхаться.
Мрожек вырвал у нее руку. Подошел к витрине, где лежало все по-настоящему дорогое и очень мелкое.
Взял статуэтку восемнадцатого века, примерился – и долбанул по стеклу. Ударили осколки. Один из них до крови разрезал руку, но Мрожек не обратил на это внимания. Он вынул из витрины кольцо – самое дорогое. Мне запрещалось чистить его самостоятельно, и, как еще пару уникальных предметов, мы каждый раз отдавали его ювелиру.
Мрожек взял это кольцо, подошел к Бабушке, разжал судорожно сведенный кулак и одел ей на безымянный палец.
Она снова пришла в себя. Открыла глаза и взглянула с мольбой на Мрожека. Хозяин согнул бабушкину руку и поднес кольцо к самым ее глазам.
Бабушка тяжело вздохнула и пожала ему ладонь. Из последних сил сложила руки в замок, прикрывая кольцо, словно бабочку.
Улыбнулась.
И умерла.
Я был на похоронах.
В гроб ее положили вместе с кольцом.
Небольшой эпиграф.
Эту девочку я нашел случайно. Блог в интернете, она вела его года три. И все это время умирала. Ближе к концу у нее работали только пальцы.
Ими и печатала. Печатала примерно следующее:
"Почему я не ходила, пока могла. Почему я не делала что-то, пока могла это делать? Почему я, блин, поняла, что жизнь прекрасна, только сейчас?!"
Ничего нового в этих мыслях нет. Вам это скажет любой умный старик.
Но меня это очень, очень сильно задело в такой, настоящей подаче. От реальной, живой, а теперь уже - мертвой девушки.
И мне захотелось передать хоть часть этих эмоций другим.
Потому что именно такие, набившие оскомину вещи - действительно важны.
Когда до осени было пятнадцать дней, доктора сказали, — завтра лучше не будет.
Надо быть уверенней и сильней… Носили воду в пластиковой посуде,
а она скулила, как плачут псы взаперти, обо всем своем небудущем сожалея,
и плита, давно лежащая на груди, становилась тяжелее. И тяжелее.
У нее был мальчик, выпавший с первым снегом. Но потом вернулся. Выдержал до конца.
И пока ходила — радовался побегам, а потом стирал слезинки с ее лица.
И она — с его. Потом отключились руки.
Он уехал к ней и с ней разделил кровать,
успокаивал по ночам, облегчая муки, не давал сдаваться, плакать и умирать.
Рождество. Морозы были по минус сорок, но она смотрела только из-за окна.
И ослепла. Метастазы пошли в подкорок, на глаза упала мутная пелена.
Через пятеро суток боли, в последних числах, под куранты зачем-то снова пыталась встать.
Осознала, что загадывать нету смысла.
Поняла, что не умеет уже мечтать.
Бесконечные иголки, штифты и трубки, терапия, рвота, капельницы и сны,
Ни слова, ни сожаления, ни поступки не помогут дожить до первого дня весны.
Никогда не поздно все начинать сначала, только если ты еще не пришел к концу.
И она не причитала и не кричала, а сказала через ломкую хрипотцу:
«Я люблю тебя. Прости, что все время плохо. Принеси, пожалуйста, сока или воды».
Он погладил ее по носу. Четыре вдоха. «Мы не будем пасовать из-за ерунды».
Он ушел.
И она пошла, замирая слепо. Но любовь верна, доверчива и ясна.
Он вернется к ней со стаканом воды на небо.
Все, конечно, будет.
И будет опять
Весна.
Так вот. Продолжу основную "сюжетную линию", как меня приняли психи, когда впервые появился на отделении. И какую проверку устроили.
Первое яркое ощущение - подходит парень примерно моих лет, протягивает руку для пожатия. Я пожимаю. Говорит: "Спасибо за волосы!" и резко отваливает с довольным видом.
Поясню - товарищ не издевался. Благодарил искренне. Как я потом узнал, волосы и ногти почему-то были его фетишем. Большую часть дня... допустим, звали его Полуэкт... ходил по главному коридору между палатами. Приставал ко всем, кто не отбивался. Задавал один и тот же вопрос: "Красивые у меня ногти?". Если вступить в диалог, раскрывал тему: "Ну ведь красивее, чем твои, правда"? Полуэкт не хотел обидеть, ему просто надо было говорить об этом, постоянно и остро.
Довольно безобидный товарищ, по сравнению с тем же Зверем. И, как я сейчас подумал, вот она, крайняя степень "дум о красе ногтей". Ногти, кстати, были так себе. Фиговые были ногти, если честно. Но зачем обижать?
Так вот, Полуэкт от меня отошел и я проследовал в Наблюдаемую, волоча матрас и белье. Надо вам сказать, что матрас - отличная штука. Лежбища "старичков" отличались от свежих в первую очередь количеством матрасов. По два, по три. (Они настолько тонкие, что три штуки равняются примерно 1,25 матраса). Матрасы неофициально оставались от тех, кто вышел в наружность, и я тоже обзавелся лишним, как только смог. Но это было потом.
Захожу. Вижу, что свободных кроватей довольно много. Решил не повторять своих старых ошибок (редко в каком коллективе меня любили) и не играть злого одиночку с первой минуты. Пошел к людям, положил белье на железный остов кровати (такая, а-ля сетка-рабица) между двумя занятыми местами.
Выбор был, в сущности, верный. Соседом справа оказался самый нормальный парень из тех, что вообще лежали на отделении. Мы даже общались потом, уже после психушки - весьма умный, приятный в общении хиппи. Черные длинные волосы, круглые очки, как у Леннона, фенечка на запястье, книжка с фэнтези у подушки.
Зато справа лежал Бобер. Как бы вам описать... Два основных чувства, которые он вызывал - сентиментальная жалость и гадливость одновременно. Официальный диагноз я не помню, да мне никто и не рвался его сообщать, но выглядело это так. Парень, ходит пошатываясь, водит руками, верхняя челюсть выставлена, зубы торчат. По узкому подбородку временами течет слюна. Говорить не умеет, в основном мычит и визжит. Но некоторые выражения понимает. И жесты. Иногда пытается копировать интонации и куски слов. Получается плохо, потому что его характерная "пасть" явно не приспособлена к речи.
Я где-то читал, что орагутаны, если с ними работать, способны достичь по коммуникации уровня восьмилетнего ребенка. Так вот, эти орангутаны несколько умнее Бобра.
Чем он вызывал... даже не просто жалость, а умиление? Помните, в "Докторе Хаусе" пропагандируется принцип "обезьянка видит - обезьянка делает"? Бобер был ходячей иллюстрацией. Старался делать все вместе с окружающими. Ел с ложечки, поглядывая на остальных. Приходил туда, где собирались ходячие. Пытался встрять в разговоры. Копировал жесты и эмоции.
Один раз я лежал, листал Гарднера, повернул голову - и глаза полезли на лоб. Бобер читал книгу! Ну, если честно, даже не книгу, а некий огрызок, который непонятно где откопал. Я тихонько пнул Леннона, который тоже читал на соседней кровати и кивнул в сторону нашего соседа, мол: "Гляди, что творится!".
- А-а, - сказал он, - плюнь. Присоединяется к остальным. Ты посмотри внимательнее, у него даже книжка перевернута...
Бобер отвлекся от своего огрызка и широко улыбнулся нам. Даже, я бы сказал, заговорщически. В глазах читалось: "Ну разве я не такой же нормальный, как вы?".
Читать он, конечно же, не умел.
***
Теперь по поводу проверки. Во-первых, меня пытались молча подставить с тем же самым Бобром, и я на это повелся. Подстава заключалась в следующем.
Бобер сам не мог ровно застелить постель. А это (как и ежедневная уборка), вменялось в обязанность всем. Обычно за Бобра стелили нянечки, но когда я оказался рядом, жестами попросил помочь. (Честно говоря, в первое утро я не понял, что он имел в виду, но мне пояснили). Эти же "поясняльщики" прекрасно знали, к чему ведет тесное общение Бобром, и особенно - помощь ему.
Спойлер - к тому, что он примет тебя за маму и будет таскаться хвостом, повторяя все жесты и требуя мелких бытовых услуг, типа там, подтереть слюну. (С координацией у него тоже было не ах). И, должен вам сказать, я отнюдь не мать Тереза. Его, конечно, жалко, но, знаете ли, мало приятного, когда за тобой по замкнутому пространству постоянно таскается навязчивый слюнявый идиот. Что самое неприятное - дружелюбный. Даже собаке можно сказать "иди погуляй в другом месте", она поймет. Бобра в общем случае можно было отвадить только толчками.
Меня хватило дня на три. И еще три дня я убил на то, чтобы разучить с Бобром новую игру "Не хочу". Правило первое: если Арчет говорит "не хочу", Бобер идет на пост и просит врача. Конец правил. Сперва ходили вместе, Бобер боязливо оглядывался. Потом приучился. Надо сказать, врачи меня заприметили как раз тогда.
Второй развод был более жестким. В предыдущих частях я уже упоминал о существовании Лебедя, садиста и клептомана. То самый, который, извините за каламбур, мучил Иисуса. (http://pikabu.ru/story/3__kak_ya_v_psikhushke_lezhal_iisus_4...)
Каждый раз, как при мне говорят: "Злых от рождения людей не существует, это все воспитание, мы виноваты, просрали ребенка, куда смотрели родители, куда смотрела школа..." - угадайте, чье лицо всплывает перед глазами.
Там были ребята, формально, с поступками и похуже, чем вся куцая биография Лебедя. Один, например, забил бабушку гвоздодером, потому что она не приготовила ему кабачковых оладушек. А обещала ведь, карга старая. Другой, пироман, подорвал собственный дом. Ходил потом и спрашивал у людей в отделении: "А у вас в квартире - газ?".
Но что из этого хуже - однократное помутнение рассудка или фоновая готовность делать больно всему живому?..
Так вот. Этот милый человек, как любой природный хищник, как только в стае появляется новый член, возжелал встроить его в иерархию. С этой целью во тьме ночной он спер мои тапочки (чуть ли не единственное, что было у нас там личного) и по одному запрятал их, насколько сумел надежно.
***
Я проснулся в довольно благостном настроении и подумал - надо что-то делать с одеждой. У всех были одинаковые синие форменки, покрытые узором, который теперь ассоциируется у меня с пихбольницей - так называемый "пейсли" или "индийский огурец". Ходить в этой хламиде было не очень приятно - все время ощущение, что одет не по размеру и скоро тебя везут на операцию.
В общем, я закатал рукава, сложил воротник, подвязал какие-то узелки, заправил рубаху и стал выглядеть почти человеком.
Поискал тапочки - не нашел. Обратил внимание, что на меня с интересом смотрит вся Наблюдаемая - ребята проснулись одновременно по крику "Доброе утро". График там вообще был железный.
А через пять минут начинался завтрак.
Смотрели не только на меня, но и на Лебедя, который делал вид, что очень занят застилкой кровати. Я тогда еще не знал, кто он такой, но о роли догадался сразу. Из-за своего специфического детства я неплохо чувствую такие вещи. И хорошо знаю, когда бывает ситуация "сейчас или никогда".
- Эй, товарищ, - сказал я негромко. - Ничего не хочешь мне сообщить?
Лебедь сделал вид, что не слышит.
Я встал и медленно направился в его сторону.
- Това-арищ. Эй.
Лебедь развернулся ко мне.
- Чо нада?
- А не знаешь ли ты, куда делись мои тапки?
- Неа.
- Угу. Точно?
- Ну, кто первый встал, того и тапки, - он ухмыльнулся.
- Угу, - сказал я и подошел ближе. - Так что, никаких остроумных версий?
У Лебедя забегали глазки. Я понял, что он не уверен в значении слова "версия".
Я подошел вплотную. Лебедь попятился на полузастеленную кровать.
- А если бы, товарищ, - я поправил рукав, - ты искал их, куда пошел бы в первую очередь?
- Там! - он ткнул пальцем в направлении коридора.
Я кивнул:
- Большое спасибо.
Медленно развернулся и пошел в коридор. Одна тапочка была там, другая - под чьим-то матрасом. То есть Лебедь мало того, что нагадил мне, но еще и попутно подставлял кого-то другого.
Так началось наше эпохальное противостояние, которое продолжалось почти все время моего пребывания в Йеллоу-уолл, и само по себе весьма интересно. Потому что, как оказалось, в коллективе больных были... ну, не банды, конечно... но специфические «группы по интересам». У Лебедя такая была. А я сделал свою - из условных "одиночек" и маргиналов.
Но об этом в другой раз.
ОГЛАВЛЕНИЕ:
1. http://pikabu.ru/story/1__kak_ya_v_psikhushke_lezhal_yellouu... - ВХОД
2. http://pikabu.ru/story/2__kak_ya_v_psikhushke_lezhal_nkvd_s_... - НКВД с мясом
3. http://pikabu.ru/story/3__kak_ya_v_psikhushke_lezhal_iisus_4... - Иисус
4. http://pikabu.ru/story/4__kak_ya_v_psikhushke_lezhal_interme... - Интермедия про бумажку
Иллюстрация 1 - тот самый "огурец". Триповенько, правда?
Иллюстрация 2 - я. И почему "спасибо за волосы". Вот за эти.
