Это у нас такой полдень. Минус 42, ветерок, влажность 88%. Всё, как мы любим.
Пункт ГГС с знаком-сигналом. Монументальная конструкция из лиственничных бревен
Артефакт в тундре - "бульдозер, который не смог".
Брошенный сухогруз, затертый льдом в октябре. Если весной льдом не раздавит, его реанимируют. Если раздавит - в Арктике станет одной кучей металлолома больше.
Здравствуйте! Вопрос следующего плана.
У меня в СНТ имеется земельный участок, забор участка стоит в его границах, плюс- минус 5-10 см от тех точек, что замежевались и были вынесены в натуру.
Но со стороны дороги, до того, как поставить забор, несколько лет назад я привез железный гараж, и он выступает за пределы участка на обочину, на расстояние 60 см. Ширина гаража 3,5 м.
Расстояние от забора до забора на нашей улице – метров 8: из них 4-5 метров – дорога, и 1,5-2 м метра в каждую сторону – обочина. То есть, гараж проезду пожарной техники не мешает, но я понимаю, что нарушение есть нарушение.
У меня «терки» с председателем СНТ, не исключаю, что может вызвать геодезистов и «предъявить» мне за то, что железный гараж, не имеющий фундамента, выступает за пределы участка.
Конечно, я могу заказать трактор и аккуратно «подтолкнуть» гараж на полметра в сторону участка, но займусь этим, в лучшем случае, через полгода.
Вопросы:
1. Насколько сильное нарушение – что гараж выступает на 60 см на ширину 3,5 м? Или не стоит волноваться, и можно его вообще не двигать? Как это можно обосновать, ссылаясь на статью закона?
2. Какая статья какого закона регламентирует данную ситуацию?
3. Как могут за это наказать – штраф или предупреждение??
4. Если попробуют наказать, могу ли опротестовать штраф тем, что это – не капительная постройка, не имеющая фундамента, и он может быть сдвинут?
Это часть лонгрида об истории Французской Геодезической Миссии в Перу. Предыдущие части можно найти тут.
Неприятности, которых можно было избежать.
Хотя Шарль Лакондамин и отдалился от геодезии, наравне с правозащитной работой, он отдавал все свои силы труду по увековечению французской геодезической миссии в глазах потомков.
Проект долговременного закрепления пунктов в Перу был утвержден и одобрен в Академии наук еще до отправки экспедиции.
Было изготовлено три мраморных доски с памятной надписью. И должны они были венчать север, юг дуги и базис в Яруки (к северу от Кито). Доски, кстати, были дорогими, большими и тяжелыми, а индейца, который резал латинские надписи, Лакондамин держал запертым в сарае шесть недель. Просвещение просвещением, а от рабочие руки надо контролировать.
Кстати, вот единственная сохранившаяся из мраморных досок Лакондамина. Две другие потерялись где-то в 19 веке, а эта служила ступенькой на скотном дворе в поместье, где Лакондамин ее оставил. Сейчас стоит в саду обсерватории Кито.
Кроме досок, согласно плану Лакондамина, каждую точку базиса должна была отмечать каменная пирамида (на манер египетских, это было в моде), причем довольно большая: со стороной около 5 м. На боковой стене планировалась серебряная табличка с памятной надписью о тех героических ученых, которые выполняли тут свои измерения.
Изображение пирамид на чертежах Лакондамина. Табличка сбоку, как полагается.
С надписью вышла неловкость. Во-первых, камни и памятные надписи стоили годового бюджета экспедиции, это при том, что резчики и гравировщики были рабами «миты», то есть трудились бесплатно. Зато доставка этих конструкций в горы была тяжелейшей.
Во-вторых, в утвержденной Академии Наук латинской надписи фигурировала фраза «выполнялось при содействии испанской короны», а единственным геральдическим символом была французская лилия. Офицеры Ульоа и Хуан выразили крайнюю обеспокоенность этим фактом: несправедливо получается, когда испанского льва нет на испанской земле. Указать надо оба символа. И «содействие» звучит несколько обидно для тех, кто шесть лет подряд в поте лица трудился над делом экспедиции, пока некоторые дулись друг на друга и только письмами обменивались. Увы, Лакондамин считал вопрос принципиальным и уступать не хотел. Это упрямство задевало честь короля Филиппа V, а мы знаем, как щепетильны испанцы в вопросах чести.
Офицеры подали официальную жалобу властям: пусть те там сами разберутся, как лучше. И отбыли воевать (об этом мы говорили в предыдущем рассказе). Власти подумали и предписали, исправить надписи в более вежливом и почтительном духе. Лакондамин предписание проигнорировал. Все равно коллеги на войне. Может быть, проблема падет сама собой на поле боя. Ульоа и Хуан это запомнили и крепко обиделись.
Обиделись они до такой степени, что в 1742 году арестовали обсерваторию, в которой ранее работал Годен и велели 18-футовый зенитный сектор (местного производства) никому не отдавать «до их личного разрешения». И снова отбыли на войну. Формальным поводом для ареста было многолетнее отсутствие арендной платы за помещение, так что все было относительно правомочно.
Луи Годен к этому моменту окончательно разочаровался в миссии, сказал, что больше «ничего никому не должен» и занялся другими делами, благо ему предложили кафедру математики в Университете Лимы. Возвращаться на родину он не собирался: жена была с ним в ссоре из-за истории с куртизанкой, бриллиантом и другими женщинами, а Академия наук лишила Годена звания и пенсии. А что касается результатов наблюдений - то он их сообщит потом. Может быть. И отправил Буге в письме (тут мне хочется вставить литавры и фанфары) шифр формата "ааббббсс..", ключ к которому обещал предоставить по завершении измерений.
Это было просто издевательство: кто будет верить миссии, результаты которой у разных участников разные? А прийти к общему числу у них нет возможности.
Что имелось в сухом остатке: на дворе 1742 год, ученым предстоит заново определить широту севера и юга меридиана. Работающий прибор заперт и арестован из-за ссоры Лакондамина с испанцами, английский неисправен, а мастер Гюго теперь должен изготовить новый инструмент при том, что идет война, и Перу в торговой блокаде. Годен отказался предоставлять свои результаты к общему рассмотрению. Просто прекрасно.
Чем все закончилось
В мае 1742 года французы в последний раз виделись в прежнем составе. Их пригласили в Университет Кито, на защиту диссертации, посвященной Французской Академии Наук (а кто популяризировал Французскую Академию Наук в Кито - нам совершенно очевидно). Событие стало символическим прощанием с Годеном: тот отбывал по новому месту службы в Лиму. Буге и Лакондамин оставались вдвоем.
Старые двери Унивеситета Фомы Аквинского, который потом станет Центральным Университетом Эквадора. Это там они встречались на защиту диссертации.
Хочешь не хочешь, пришлось Лакондамину и Буге наладить рабочие отношения. Они хотели вернуться домой. Вместе они поднялись на вершину вулкана Пичинча, где окинули взглядом плоды многолетних трудов. И лицезрели извержение вулкана Котопакси (1743), на чьих склонах не раз за прошедшие шесть лет разбивали лагерь.
Котопакси и сейчас частенько извергается. Фото: Guillermo Granja / Reuters, https://www.theatlantic.com/
Когда новенькие зенитные сектора были готовы, Буге отправится на север, а Лакондамин - на юг. К концу января 1743 года одновременные измерения были готовы. Каждый напишет коллеге, что градус меридиана , по его вычислениям, содержит примерно 56 753 туаза. На этом миссия в Перу будет завершена. На этот раз, окончательно.
В Кито они уже не вернутся. Встретятся теперь только в Париже. Копию журналов измерений они отправят друг другу по почте.
Пути назад: Лакондамина (розовым) и Буге (красным).
Буге
Пьер Буге, отправится в Картахену (осада в 1743 году будет уже отбита) искать попутный корабль до Санто Доминго. Там он он даст вольную своему рабу, который все восемь лет помогал в измерениях, а оттуда отправится домой. Он прибудет в Нант в 1744 году, едва разминувшись с началом войны за австрийское наследство. Немного отдохнет у родных и поедет в Париж: делать доклад об экспедиции и печатать рукописи под названием «Фигура Земли». Потому что Лакондамин где-то загуляет, а результаты экспедиции уже надо начинать продвигать и освещать. Иначе, это зря потраченное время. Буге до конца своей жизни будет помнить нелепость миссии, в которую ехать не хотел, и во многом будет винить Лакондамина. Их отношения никогда не станут дружескими. Видимо, потому что слишком нечеловеческое усилие было предпринято для того, чтобы миссию завершить. Однако, в конечном счете, именно Буге был мозгом и руками Перуанской градусной экспедиции.
Лакондамин
Лакондамин пойдет другим путем: он давно хотел посмотреть Амазонку. Он получит разрешение португальских властей (ибо русло реки частично лежит на территории Бразилии) и в своей отчаянной манере отправится на речную прогулку по Амазонке со своим местным товарищем: Педро Мальдонадо (тот потерял любимую супругу и хотел радикально сменить место жительства). Чтобы обеспечить пропуска на проход по Амазонии, Лакондамин получит официальное задание от правительства: составить точную карту Амазонки и ее притоков, а также достоверно описать происходящее в миссиях, которые им встретятся.
Карта Амазонки из отчета Лакондамина.
Эта прогулка не обойдется без приключений: в джунглях лодку Лакондамина будут поджидать кровники: родственники Нейры и Диего Де Леона, которых он лишил репутации и свободы после смерти доктора Синьержи. Только ловкость провожатого позволит избежать встречи. Надо сказать, что Лакондамин во все глаза наблюдал за всем, что видел на берегах реки и записывал. Он удивлялся, насколько люди, населявшие ее берега “больше похожи, на животных, чем на людей”, впрочем, забывая, что эта дикость - результат вмешательства европейской цивилизации. Первые путешественники (не больше 100 лет назад) описывали индейские города и многочисленные поселения. Болезни, принесенные конкистадорами, миссионерство и бедность сократили коренное население на 9 десятых. И “животную жизнь” вели потомки некогда великой империи.
Развалины индейских городов из отчетов Хуана и Ульоа.
В 1744 году Лакондамин доберется до столицы Французской Гвианы - Кайенны. Однако сесть на французское судно не сможет. В разгаре будет новая война: за австрийское наследство, где Испания и Франция станут противниками Великобритании. Так что Лакондамин дойдет до соседней колонии - Суринама, находящейся под юрисдикцией Нидерландов, и сядет на судно там. Военный нейтралитет не станет защитой от пиратов: корабль Лакондамина чудом сможет оторваться от них и счастливо прибыть в Амстердам. В 1745 Лакондамин, наконец, вернется в Париж, напишет «альтернативную» версию «Фигуры Земли». Совместной публикации у них с Буге не выйдет. Прославится как популярный рассказчик и путешественник.
Годен
Годен не сразу отправится к себе на кафедру в Лиму. Вернувшиеся с войны Хуан и Ульоа убедят его задержаться и все же завершить астрономические наблюдения. Пусть французская академия наук получит свое, мсье теперь находится на службе испанского короля, чье поручение об определении дуги меридиана необходимо выполнить. Годен, Хуан и Ульоа завершат измерения на год позже (1744), но длина дуги меридиана у них будет отличаться от лакондаминовой на 3 м на 111 км (1/50 000).
Годен так и останется плохим переговорщиком, зато в будущем покажет себя гениальным инженером. Его идеи по восстановлению Лимы после разрушительного землетрясения 1746 года поставят город на ноги в рекордно короткие сроки.
Картина неизвестного художника 1711 года, показывающая, как разрушена Лима после землетрясения 1687. А потом еще были землетрясения в 1741 и 1746.
Он настоит на том, чтобы перенести столицу подальше от берега: старый город после землетрясения накрыл цунами - там было нечего восстанавливать. Предложит регулярную планировку города и запретит вешать на фасады вычурные и тяжелые украшения, балконы и прочие пилястры. Потому что при падении те покалечили много людей и животных. За Годеном будет стоять власть, так что его решению подчинятся. Потом он переберется в Кадис – поближе к испанскому королю, заново очарует свою заброшенную супругу и закончит дни подданным испанской короны. Франция никогда не простит ему неудач молодости: его с позором исключат из французской академии наук за то, что он «подорвал доверие короля». Французского, разумеется.
Хорхе Хуан и Антонио Ульоа
Испанские офицеры тоже отправятся домой. В октябре 1744 года Хорхе Хуан (все яйца в разных корзинах) сядет на корабль, который двинется в Бретань в обход мыса Горн (там, где когда-то погибла эскадра Ансона). По дороге он подберет команду одного из судов эскадры Ансона, захваченную в плен испанцами. Дальше он будет заниматься военным шпионажем в Англии, устроит реформу флота, откроет обсерваторию, станет директором Академии Гардемаринов (которую когда-то сам закончил) и заложит основы картографической службы в Испании. Такой вот человек, которые везде побывал и все видел. Немножко Дамблдор.
Антонио Ульоа сядет на другой корабль, который у берегов современной Канады столкнется с британцами. Больше суток команда будет уходить от погони, примет участие в морском сражении и, ввиду полученных судном повреждений, попробуют укрыться в гавани французского Луизбурга. Увы, парой дней раньше Луизбург взяли англичане. Ульоа выбросит за борт все документы кроме самых невинных: касающихся геодезической миссии. Его и его товарищей заточат в тюрьму как военнопленных. К счастью, бумаги, конфискованные у офицера подвергнутся тщательному изучению и, кто надо, проникнется к ученому-Ульоа большим почтением. Капитан тюрьмы для военнопленных (как это ни странно) в Портсмуте будет много хлопотать не только об освобождении Антонио, но и о разнообразных почестях, с которым его примут в научных кругах Лондона. Ульоа очень повезло: вместо врагов он попал к друзьям и коллегам. Более того, конфискованные ранее журналы измерений ему вернут, чтобы они не пропали для науки. И это станет лишь началом блестящей карьеры Антонио: он побудет губернатором в Перу, губернатором Луизианы (правда недолго), вице-адмиралом Испанской Армады. И Хуан и Ульоа внесли огромный вклад в испанский военно-морской флот.
Адмирал Антонио Ульоа, Википедия.
Про всех остальных:
А что же остальные участники градусной экспедиции? Врач Жозеф Жуссье, художник Моранвиль, механик Гюго, инженер Вергуин так и останутся в Перу. Собственных денег на дорогу домой у них не будет, а Франция забудет про них. Единственный, кому посчастливится вернуться окажется Жан Годен-Дезодоне. Но и эта история будет полна злоключений.
История о выживании в джунглях Амазонки рассказана тут:
Часть 1: Сплошные неприятности, любовь и Амазонка 1
Часть 2: Сплошные неприятности, любовь и Амазонка 2
Заключение:
Моя история экваториальной градусной экспедиции подошла к завершению. Впереди рассказ о судьбе альтернативной - Арктической миссии, которую следует винить в том, что казна перестала спонсировать ученых в Перу. Но это будет скучноватая и короткая история: там просто приехали, отработали и уехали. Никакой драмы.
Если вы хотите полюбопытствовать, что же осталось за кадром, то загляните в мой подкаст по поводу градусной экспедиции и инстаграм, где мы выкладываем гравюры и картины современников миссии.
Содержание всех частей этого рассказа:
1. О форме Земли: тыква или Дыня.
2. О том, что такое градусные измерения. Как определить размеры Земли.
6. Как готовились к экспедиции ч.1.
8. Как готовились к экспедиции ч.2: измерение широты и долготы.
9. Арктическая экспедиция: альтернативная.
10. Дорога на Запад.
11. Кто главный в вице-королевстве?
15. О важности этикета в колониальном Перу.
16. Пара слов о точности и неточности.
17. Особенности триангуляции на экваторе.
20. Блокада КартахеныЭто часть лонгрида об истории Французской Геодезической Миссии в Перу. Предыдущие части можно найти тут.
Мы уже говорили, что при обработке финальных измерений Луи Годен заподозрил неточность в определении широты зенитным сектором Грэхема, но не поделился своими сомнениями, а втайне от товарищей пытался разобраться с этим самостоятельно. Тем временем Англия объявила войну Испании. Это означало что что отплытие на родину откладывается так или иначе. Лакондамин утратил былой пыл исследователя и всецело отдался судебному процессу в отношении убийц хирурга Синьержи. Шел 1740 год. Это было труднейшее время. Пять лет в экспедиции, завершение которой отодвигалось все дальше. Деньги таяли, товарищи разбредались, заскучав от бесконечности и бесплодности усилий. Отношения между коллегами портились, как это часто бывает в результате слишком интенсивной и длительной совместной работы.
Про «слушаюсь, но не повинуюсь».
Война сказалась на экспедиции самым непосредственным образом - а именно на испанских офицерах Антонио Ульоа и Хорхе Хуане. Их отозвали от дел измерений послужить отечеству.
По этому поводу Лакондамин едко выскажется, что, видимо, "в этой стране обученные морские офицеры встречаются еще реже, чем астрономы".
Сам, он, правда, развлекался затянувшимися судами в Куэнке и еще кое-чем, а не определением широты.
В сентябре 1740 года испанские офицеры получили приказ безотлагательно явиться в Лиму: прибытие британской эскадры ожидали со дня на день. Это должен был быть Ансон, который отправился обогнуть мыс Горн (южная оконечность Южной Америки). Ульоа и Хуан ответили на зов и предоставили себя в полное распоряжение вице-короля Вильягарсиа.
маршрут экскадры Ансона (фиолетовым) и Вернона (красным) в военном конфликте за ухо Дженкинса.
Однако шли недели и месяцы, а неприятель так и не появлялся. Испанцы не знали этого, но флот разбросало штормом, мыс Горн смогли обогнуть не все, поэтому адмирал Ансон почти год прождал сбора своей эскадры в условленном месте. Так и не дождался, кстати. А все потому, что не умел хорошо определять долготу и в итоге заблудился.
Вот вам еще одна ирония судьбы:
Когда наша экспедиция в 1735 году отправилась в Перу определять разность широт, в Великобритании за долготный приз (в 20 000 фунтов, это около 4 млн долларов на сегодняшний день) сражался Джон Харрисон. Он изобрел хронометр, работавший на основе пружин, а не на основе маятников. Деньги на работу, кстати, ему выделил Джордж Грэхем, тот самый, который Годену делал зенитный сектор. И первый прототип хронометра Харрисон установил на судно “Центурион” в 1736 году. Однако потом демонтировал, для усовершенствования конструкции. И вот теперь Центурион-без-хронометра шел в составе эскадры Ансона и не мог никак определить свою долготу в районе мыса Горн. Потому и заблудился.
Первый прототип хронометра Харрисона. Конструкция помещалась в специальный футляр и занимала полкаюты. Идея Харрисона заключалась в том, чтобы часы были не на маятниковом ходу (колебания маятника будут на море зависеть от колебаний волн), а на пружинном. Очень рекомендую (еще раз) к просмотру художественный фильм Долгота (2000 года) про Харрисона и его хронометр. Там Стивен Фрай и еще кое-кто из известных актеров.
Через восемь месяцев бесплодного ожидания неприятеля Ульоа и Хуан отпросились из Лимы назад в Кито «заниматься своей астрономией».
Они вернулись в геодезическую миссию к сентябрю 1741 года, а в декабре эскадру Ансона «неожиданно» обнаружили в испанских территориальных водах.
«Ну вот, опять», - подумали офицеры и честно без купюр, как умели, высказали все, что думают о талантах командования. Куда-то тащиться под рождество совершенно не хотелось. В городе готовились к свадьбе: племянник Годена женился на очаровательной Исабель (в прошлый раз я про нее упоминала и еще не раз упомяну, это отдельная история). Как видите, скоропостижная свадьба через год после помолвки. А невесте уже четырнадцать.
Та самая Исабель (фото из Википедии)
К тому же вызов на этот раз исходил не от вице-короля, а всего лишь от начальника порта Гуякиль, который в приказном тоне предлагал явиться срочно и занять место в гарнизоне. Последнее, учитывая особый статус, гордость и богатый боевой опыт офицеров, звучало несколько оскорбительно. Как мы помним, для испанца нет ничего дороже чести, поэтому вызов Ульоа и Хуан проигнорировали.
Небольшое напоминание: где находится Лима, Гуякиль и Кито. Для меня раньше это был воображаемый город из песни Олега Медведева.
Начальник Гуякиля был наслышан об истории с президентом Араухо (и его убитыми охранниками). В следующем письме фигурировала просьба принять на себя уже руководство гарнизоном, выраженная в безупречно вежливой манере. В самый канун рождества Ульоа и Хуан отправились к побережью во главе отряда из 300 человек, набранных по дороге. Стоит ли упоминать, что флот в Гуякиле так и не появился?
Абрис Гуякиля 1741 года.
19 января 1742 года Антонио Ульоа заехал в Кито полюбопытствовать, как прошла свадьба, втайне надеясь поучаствовать в научных исследованиях. Однако вместо журналов его ждал срочный вызов в Лиму, на этот раз снова от вице-короля.
Весь 1742 и 1743-й год Хуан и Ульоа выкупали торговые суда, вооружали их и учили наспех сколоченные команды военному делу. История с войной, которая вот-вот должна начаться, но все никак не начнется, продлилась аж до декабря 1743 года. Шел четвертый год их отсутствия в миссии, а миссия, как ни странно, никуда особенно не продвинулась.
Почему так произошло? Когда Луи Годен убедился в «ходе» звезды на небосклоне, он никому ничего не сказал, помните? Пьер Буге по возвращении из своей экспедиции к морю бросился методично перепроверять журналы наблюдений и тоже заметил необъяснимое движение звезды. Что же он сделал? Тоже никому ничего не сказал. Чтобы зря не сеять панику, тайно арендовал домик на окраине Кито, где и устроил свою маленькую обсерваторию с 12-футовым английским зенитным сектором (они его считали надежнее того, что был изготовлен в Перу).
Это иллюстрация к определению широты для Парижского меридиана из книги Кассини Тюри (1744).
Звезда действительно «гуляла» по небосклону. В ход пошли различные теории, вплоть до того, что, возможно, на нее действует притяжение окружающих планет.
Надо сказать, что собственное движение звезд тогда только открыли: астроном Брэдли, работая с первым прототипом зенитного сектора Грэхема указал на периодические смещения звезд в течение года, и Буге резонно предполагал, что, имея на руках самый точный инструмент в мире, он наблюдает то, что предыдущим астрономам было попросту недоступно.
В какой-то момент на пороге обсерватории появился сам Луи Годен и предложил совместно наблюдать «убегающую» звезду: с северной, южной и части меридиана. Даже если она убегает, в разности широт это не будет иметь значения, так как измерения будут одновременными.
В начале 1741 года Буге отправился на юг, Годен на север. а Лакондамин должен был страховать его на тот случай, если тому понадобится отъехать (ходили слухи, что Годен жил с женщиной и недавно стал отцом). Надо сказать, телефонов тогда не было, поэтому синхронные наблюдения можно было обеспечить только упорной ежедневной, точнее, еженощной работой.
Получилось как обычно: в июне 1741 года Годен без предупреждения отбыл в Кито, Лакондамин в журналах помечал большую часть ночей как ночи “без видимости”. Только Буге трудился в обсерватории до конца 1741 года. К сожалению, удалось установить, что «врал» английский 12-футовый зенитный сектор Грэхема, тот, которому доверяли больше всего. Вероятно, в какой-то момент он не выдержал трудного путешествия и многочисленных «сборок-разборок».
На картинке (фото из музея Гринвичской обсерватории) тот самый первый зенитный сектор, с которым работал астроном Брэдли: довольно основательная конструкция.
Теперь Теодору Гюго, экспедиционному механику, придется изготовить еще один инструмент, третий по счету, а остальным - повторить работу последних двух лет.
Вы, вероятно, зададитесь вопросом: зачем нужен был третий сектор, если уже есть два: тот, что Гюго изготовил в 1739 году и в 1740-м, по просьбе Годена? Тут имеется еще одна глупая история для следующего раза.
Начало месяца. А значит пришло время ежемесячного замера. Здесь я расскажу об оборудовании, программном обеспечении, экипировке и целях замера.
Смысл замера состоит в том, чтобы отслеживать объем добытого полезного ископаемоего, объем вскрышных работ, выпуск готовой продукции (щебня). Опираясь на результаты замера можно говорить об эффективности завода и локального спиздинга.
Пользуюсь двумя приемниками trimble r8s и контроллером tsc 3. Если необходима точность в съемке/выносе, пользую тахеомер nikon 322. Периодически в нашем арсенале присутствует дрон, но т.к. точность подсчета объема с дрона сомнительна, используется в презентационно - понтоватых целях. Обрабатываем данные в Credo и Civil 3d.
После угробленных 6ти пар обуви за год, было принято решение о покупке бундесверовских берц. Здесь отвалено 12к:
В работе уже 2 месяца - полет нормальный. Я большой любитель провалиться под лед, поскакать по острым камням или полазить по колено в грязи. Все эти капризы спецовка стойко терпит. Недавно приобретенная карбоновая веха дает плюс к грации и ловкости во время замера складов ГП, так как существенно легче алюминиевой.
В целом - отличная встряска от осенней хандры и плотной недельной работы над планами развития. С первым днем зимы, товарищи!)
Это часть лонгрида об истории Французской Геодезической Миссии в Перу. Предыдущие части можно найти тут:
1. О форме Земли: тыква или Дыня.
2. О том, что такое градусные измерения. Как определить размеры Земли.
6. Как готовились к экспедиции ч.1.
8. Как готовились к экспедиции ч.2: измерение широты и долготы.
9. Арктическая экспедиция: альтернативная.
10. Дорога на Запад.
11. Кто главный в вице-королевстве?
15. О важности этикета в колониальном Перу.
16. Пара слов о точности и неточности.
17. Особенности триангуляции на экваторе.
19. Определение широты.Война за ухо Дженкинса
Нет, это не война для того, чтобы отвоевать чье-то ухо. Это один из конфликтов между Великобританией и Испанией, где Британия пыталась ослабить влияние Испании в Карибском регионе.
Карта Картахены Индийской, выпущенная Британией к войне за ухо Дженкинса. Map of Carthagena, 1740, Gentleman's Magazine Volume X.
Поскольку название очень уж приметное, я немного расскажу предысторию.
Помните, что Испания терпеть не могла контрабанду? Почему это было так? Да потому что по закону торговать в Карибском регионе мог только один английский корабль в год. Там были квоты, аналогичные квотам на добычу нефти и газа сейчас. Но практически английские (разумеется, пираты и контрабандисты) привозили огромное количество товаров сверх квоты. Чтобы с этим бороться испанцы придумали зеркальную меру: гвардакостасов («охраны побережья») — наёмные сторожевые корабли, которые покупали лицензию на право останавливать и досматривать (конфисковывать) груз с любого иноземного корабля. Что для одних охрана - для других грабеж. Это с какой стороны посмотреть.
Дело было так:
9 апреля 1731 (еще до начала нашей истории с экспедицией, прошу заметить) года бриг капитана Дженкинса, нелегально торговавший ромом в карибских владениях Испании, на обратном пути в Англию был остановлен для таможенного досмотра испанским военным кораблём. На борт поднялась вооружённая досмотровая команда. Как впоследствии заявил Дженкинс, его под дулами мушкетов заставили встать на колени, а когда он попытался возмутиться, испанский офицер отрезал ему ухо, издевательски посоветовав отвезти этот «трофей» королю Георгу и добавил: «То же самое случится и королём, если он будет пойман на контрабанде».
Сразу по прибытии в Англию Дженкинс подал на имя короля официальную жалобу по поводу этого инцидента. Но целых девять лет ничего не происходило. А потом звезды сошлись (никак, астрономическая аномалия), и в 1739 году (наши герои тогда завершили триангуляцию и оплакали гибель доктора Синьержи) Англия достала заспиртованный "казус белли" (то есть ухо). Можно ведь отомстить за честного человека, и, если повезет, отжать несколько портов в Карибском море. К колониям отправились две эскадры: эскадра адмирала Вернона должна была напасть на испанцев со стороны Мексиканского залива, а коммодор Ансон — обогнуть мыс Горн и помогать ему со стороны Тихого океана.
Маршрут Ансона фиолетовый, маршрут Вернона - красный.
Кстати, эта немного противоестественная война вызвала большой общественный резонанс в Англии. Вышла масса карикатур, ей посвященных. Например: "Spain builds castles in the air, Britain makes commerce her care".
И мы тоже поговорим про коммерцию в рамках этой войны за ухо.
Жан Годен Дезодоне
Поскольку ученые на целый 1740й год подвисли в обработке журналов измерений и поиске причин смещения звезд, я расскажу историю о еще одном участнике экспедиции.
Был в команде такой технический сотрудник: Жан Годен Дезодоне. Знакомая фамилия? Это кузен Луи Годена. Он довольно молод (ему было 24, когда он отправился в путешествие), такой вот мечтательный юноша, который мечтал посмотреть мир и изучить грамматику индейских диалектов. И с ним приключилась история про любовь.
"Технический помощник Жан Годен, племянник одного из руководителей Луи Годена, бежал с тринадцатилетней девочкой, и его не смогли уговорить вернуться.” писал Билл Брайсон в «Краткой истории всего на свете”. И писал неправду.
Предполагалось, что совсем «зеленый» в науке Жан скоро освоит любой вид работ, которые потребуются при триангуляции, превратившись в универсального помощника. Он устанавливал сигналы, рубил визирные просеки, выполнял рекогносцировку, носил приборы (квадрант – это вам не современный тахеометр: он больше, тяжелее и не имеет удобного кофра), записывал измерения. С деньгами (женщинами, развлечениями и излишествами) было плохо. Как мы помним, Годен-старший не отличался щедростью и для родственника исключения не сделал. Деньги и славу младшему техническому персоналу приходилось добывать в свободное от науки время, много такого времени появилось в 1740 году, когда основные геодезические наблюдения были завершены, и молодому человеку дали понять, что в его услугах ассистента более не никто не нуждается и дальнейшая его судьба (по части возвращения домой в том числе) господам великим ученым мало интересна. 27-летний Жан отправился в сторону Картахены Индийской, сколачивать состояние: то есть торговать. Не он первый, не он последний. У него, по крайней мере, была серьезная причина: он собирался жениться.
Если помните первым продавать пуговицы местному населению придумал еще Лакондамин , который весьма предусмотрительно захватил с собой из Европы скромный запас всяческих застежек, крючочков, оборок, тесьмы и прочих замечательных вещей. На фурнитуру в Кито (а именно там разворачивались основные события) живо нашелся спрос среди локальной знати, отставшей от моды на добрых два века. Помните, в первый год экспедиции президент Альседо жаловался вице-королю на “лавочку, открытую в любое время дня и ночи”. Лакондамин долгие годы отрицал факт торговли, но в мемуарах признается, что “это все неправда. Моя лавочка по ночам не работала”.
Вторым предпринимателем-челноком стал ныне покойный доктор Синьержи, который за товаром ходил в портовую ярмарочную Картахену Индийскую. А в октябре 1740 года туда же отправился Жан Годен Дезодоне. Однако вместо ярмарки угодил прямо на войну.
Вернон, осаждавший Картахену. Thomas Gainsborough: Edward Vernon
Флот Вернона (такой английский адмирал, который атаковал с Карибского моря) быстренько захватил важный порт Портобело и собирались уже устроить в Картахене небольшой победоносный десант. Но не тут-то было. Обороной города командовал (вы наверное уже догадались) Блас де Лесо по прозвищу «деревянная нога» или «полчеловека». Потерял в боях не только глаз, но также руку и ногу, от чего сделался только умнее, злее и осторожнее. Он считал Картахену важнейшим портом и, вроде как, утверждал, что: "из-за того, что Картахена принадлежит Испании, Южная Америка не говорит на английском". Несмотря на крайнюю ограниченность доступной матчасти и личного состава, сумел поставить оборону так, что взять город с наскока англичанам не удалось. Осаждали город три месяца, в результате которой англичане потеряли чуть ли не девять из десяти солдат от голода, малярии и желтой лихорадки. Такая вот победа почти без единого выстрела.
Любопытная деталь.
В 1740 году Картахена (и Кито) перестали принадлежать вице-королевству Перу, а стали частью восстановленного вице-королевства Новая Гранада. Его то упраздняли за неокупаемостью, то снова организовывали. И вот вице-король Новой Гранады дон Себастьян де Эслава с Бласом де Лесо не сработался. Но если адмирал занимался защитой города от англичан, то Эслава занимался защитой себя от адмирала: он умело и часто бомбардировал Мадрид жалобами на Лесо, которые в конце-концов привели к тому, что адмирала планировали судить и наказать за то, как он поставил оборону города. Правда, Лесо умудрился умереть от ран раньше, чем узнал о таком повороте событий.
Cтатуя Бласа де Лесо в Мадриде (очень он тут смахивает на Жоффрея де Пейрака из экранизации Анжелики)
Но вернемся к Жану Дезодоне. Он оказался в городе в самый разгар осады. Блас де Лесо проявил к молодому человеку всяческое благорасположение и взял под крыло. Оно и не удивительно: во-первых, два образованных человека всегда поймут друг друга в этой глуши, а во-вторых, ученые ему уже были как родные: год назад он им дал 4000 песо.
Как же Годен-Дезодоне сколотил на осаде целое состояние? Практически как Ретт Батлер Обычно в Панаму приходили ежегодные манильские галеоны: они везли товары из дальних колоний, продавали их на ярмарке и забирали южноамериканское серебро, чтобы завезти его в Кадис. Последний галеон еще не пришел (и кстати, он вообще не придет, потому что его захватит коммодор Ансон).
Захват того самого галеона на картине С. Скотта.
А вот покупатели с серебром, прибывшие на ярмарку, в Картахене уже имелись. И были готовы покупать то, что Дезодоне готов был продать. И еще им нужна была помощь иного рода. Требовалось "невостребованное" галеонами серебро вывезти обратно в сокровищницы Кито и Лимы. А путь туда неблизкий: дорога с грузом могла занять до полугода. Туда-сюда таскать сундучки с золотом-серебром было занятием трудоемким и небезопасным. Индейцы-носильщики конечно старались, но мы хорошо знаем их обязательность и нравы. Чтобы обезопасить хотя бы часть добра, французу поручили сопровождать серебряный поезд: купцы Картахены и беженцы Портобело желали вывезти из-под обстрела англичан свое богатство. Вдруг город все-таки падет. Все прошло хорошо.
Правда, по пути некоторые мулы завязли в бездорожье, упали в реку с моста или утонули в болоте (так говорится в отчетах). И перевозимые ими сокровища (а это 80 000 песо) пропали без вести. Их потом еще много лет пытались отыскать авантюристы. В том числе и Луи Годен таким способом пытался поправить финансовые дела экспедиции, когда отечество перестало присылать деньги. Когда я читала об этом, то была уверена, что "утонувшие мулы" - это вежливый оборот для "разворовали по пути". Но не тут-то было. Дороги в Кито были крайне плохие. Хорхе Хуан пишет, что в сезон дождей их постоянно размывает, поэтому индейцы каждый год строят новые - одноразовые. И с мостами то же самое: это шаткие веревочные конструкции без ограждений. Поэтому, если время от времени пара мулов и сгинет в реке, то ведь не строить из-за этого новый мост?
Трудности пути из иллюстраций Х.Хуана.
Как бы то ни было, поправив свои дела и заработав покровительство влиятельных друзей, Годен Дезодоне приехал в Риобамбу (есть такой городок под Кито). Там его ждала невеста. Юная, свежая, по местным меркам созревшая 13-летняя Исабель. Их свадьба состоится в конце 1741 года и станет началом другой, не менее известной истории.
В следующий раз мы поговори о том, чем завершилась Перуанская градусная экспедиция. Мы почти добрались до конца этой долгой истории. Но если столько букв читать сложно, то вот ссылка на лекцию в Архэ, которая прошла 29 ноября: там я рассказываю всю историю за 2 часа. И еще одна лекция (тоже с трансляцией), но про Арктическую миссию будет 6 декабря: в следующий понедельник.
Это часть лонгрида об истории Французской Геодезической Миссии в Перу. Предыдущие части можно найти тут:
1. О форме Земли: тыква или Дыня.
2. О том, что такое градусные измерения. Как определить размеры Земли.
6. Как готовились к экспедиции ч.1.
8. Как готовились к экспедиции ч.2: измерение широты и долготы.
9. Арктическая экспедиция: альтернативная.
10. Дорога на Запад.
11. Кто главный в вице-королевстве?
15. О важности этикета в колониальном Перу.
16. Пара слов о точности и неточности.
17. Особенности триангуляции на экваторе.
18. Коррида и ксенофобия.Мы оставили экспедицию осенью 1739года. Наши герои, преодолевая неприязнь и непримиримость в некоторых научных вопросах, сплотились в борьбе за судьбу собственной экспедиции. Они потеряли двоих коллег, но впервые с 1735 года перед ними замаячила надежда на возвращение во Францию. Фактически, измерения были завершены (почти). Надо было только дождаться, пока Лакондамин, Буге и Годен выполнят окончательные вычисления триангуляции и определят разность широт между севером и югом измеряемой дуги.
Треугольники и исправленные углы в них из отчета Лакондамина
Обработка треугольников
После того, как треугольники были измерены, следовало, наконец, определить длину цепочки треугольников. Все длины сторон должны были быть спроецированы сначала в горизонт (на уровне самого низкого из сигналов), потом на уровень самого низкого сигнала: Карабуро.
1) Измеренные углы треугольников приводили к горизонту, после распределяли невязку.
2) Находили азимут сторон треугольника.
3) Находили расстояние вдоль меридиана (dX)
Невязки в треугольниках
Угловой невязкой треугольника называют отличие суммы его углов от 180 градусов (для плоских треугольников). Чем она меньше - лучше (скорее всего) мы выполнили измерения. Невязка в треугольниках составила от в среднем 8 до 30”. В каждом из 33 треугольников два из трех углов исправляли на какую-то величину (казавшуюся разумной), чтобы сумма всех углов была равна 180 градусам.
В журналах при этом встречается и треугольник с 3’ невязкой Такая большая величина кажется странной: почему ученые не выбраковывали самые неудачные измерения?
Поиск dX (расстояния вдоль меридиана).
Зная наклон стороны треугольника к меридиану и ее азимут - можно было найти DX - длину проекции стороны треугольника на меридиан. Сумма всех проекций и составляла искомую длину дуги меридиана.
Поиск проекции сторон треугольника на меридиан (отмечен желтым)
Чем измерить широту
Легко сказать - почти все сделано. С последним этапом: широтными измерениями тоже вышла накладка. Поскольку ученые триангуляцию выполняли двумя независимыми бригадами, наборы треугольников у них тоже оказались немного разными. С одной стороны, это снова обеспечивало контроль результатов по независимым измерениям. С другой, обрекало команду на дублирование работ, а значит, нужно было больше инструментов.
Зенитный сектор Грэхэма 1727 года выпуска в интерьере. Музей Гринвичской обсерватории.
Беда в том, что зенитный сектор для измерения широты был заказан Годеном в Гринвиче в единственном экземпляре. Поэтому осенью 1739 года (как раз после корриды в Куэнке) экспедиционный мастер Теодор Гюго приступил к изготовлению второго зенитного сектора. Работа требовала особых материалов, и инструментов, муфт, линз, микрометров, которые в Кито отсутствовали и выписывать их пришлось из самой портовой Картахены. За время вынужденного простоя у Буге появилась возможность окончательно оправиться, от ран, полученных на корриде. Помните, его там чуть не убили?
Зенитный сектор Грэхема (Брэдли)
Мы уже обсуждали это: прибор изобрел известный британский мастер Джон Грэхем в 1725 году для астронома по фамилии Брэдли. В 1734 году Луи Годен попросил Грэхема изготовить экземпляр для миссии в Перу. Тот добавил несколько усовершенствований и обещал инструмент с точностью до 7” дуги.
Для справки: современные электронные тахеометры измеряют углы с точностью 2-5 секунд дуги. Самые точные 0,5 секунд.
Но тут кроется небольшая сложность: мы не можем определить, с какой точностью измеряет углы самый точный прибор в мире. У нас не будет эталона, с которым можно было бы сравнить результаты. По-хорошему, точность (погрешность) измерения углов зенитным сектором можно определить только в результате многократных измерений одного и того же угла: у ученых был этот угол, располагался в горизонтальной плоскости. Но нельзя просто так взять и положить на бок целую обсерваторию. От этого, как потом окажется, она портится.
Работа с Зенитным сектором из журнала Лакондамина.
Напомню, как выглядел зенитный сектор. Инструмент представлял из себя 12-футовую (3,5 метровую) зрительную трубу, крепившуюся к потолочным балкам обсерватории так, чтобы иметь подвижность в плоскости меридиана. В трубу наблюдали за кульминацией звезды, а потом определяли угол между отвесной линией (буквально отвесом с грузом) и кульминационным (самым верхним) положением зрительной трубы. В измерениях участвовали двое: наблюдатель, следивший за звездой угломерной дугой, и ассистент, отмечавший время измерений по точным маятниковым часам, чтобы потом определить, какому из наблюдений соответствует наивысшая точка светила. Следует упомянуть, что это все происходило ночью, при свете свечей и наблюдатель часами лежал с затекшей шеей под окуляром. Увы, при всей свой высокотехнологичности сектор не являлся портативным. Его монтировали во временной или постоянной обсерватории, а потом неделями настраивали.
К концу октября 1739 года второй (18-футовый, огромный) зенитный сектор был готов. Ученые заняли свой наблюдательной пост в одной из городских церквей Куэнки. Предстояло очень много работы: установка, поверка и юстировка совершенно нового прибора. Это был процесс кропотливый, капризный и не терпящий спешки. А спокойно работать не удавалось. Местные жители, в особенности, дамы, имели память долгую и недобрую (это все после корриды). Завидев ученых на улице, они налетали на них со скалками, метлами и бранью, вынуждая прятаться, защищать инструменты, лица и журналы. Вскоре ученым дали понять, что в из города им лучше убраться, иначе их зарежут.
Звездное небо над головой французской экспедиции 27 ноября 1739 года (если конечно не было облачно в ту ночь). Наблюдали Эпсилон Ориона, Альнилам, среднюю звезду в поясе Ориона. Он проходил через меридиан около часа ночи по местному времени. Пояс Ориона выбрали, потому что он находится практически над экватором, а значит проходит рядом с зенитом (т.е. хорошо виден) и, главное, он хорошо знаком французским астрономам.
Немного о терминах: я намеренно сохраняю терминологию современников: во всех книгах Ульоа, Лакондамин, Буге, Хуан упоминают zenith sector. Сектор является частным случаем “зенитного телескопа” - телескопа, предназначенного для наблюдения звезд, близких к зениту (прямо над нашей макушкой). Существует более поздний и куда более известный у нас термин “зенит-телескоп”, однако выглядит он совсем иначе, поэтому я продолжаю именовать инструмент "сектором".
Наблюдения перенесли в сельскую местность. Погода долго не радовала: рядом были горы, которые притягивали облачность. В дневниках Буге приводит единственное светлое воспоминание за этот период. Фигуры ученых на горных вершинах стали неотъемлемой частью местного пейзажа и проникли в местный фольклор. На одном из индейских праздников-карнавалов французы наблюдали… самих себя. индейцы изображали (довольно похоже) пришлых ученых с их инструментами. Со штативами из веток и зрительными трубами из бумаги. Такие вот рыцари твердой точки.
The wedding of Kloris and Roosje: a couple dance to the music of a fiddler, other people sit at a table eating and drinking. Engraving by P. Tanjé after C. Troost, 1734. Troost, Cornelis, 1697-1750.
А еще в январе 1740 года ученые посетили свадьбу одной из племянниц Мальдонадо. И отзывались о ней как о лучшем своем "отпуске".
Как бы ни хмурилось небо (помните, зима, сезон дождей), измерение широты на юге и севере закончили к маю 1740 года (и то хорошо, потому что Орион теперь не был виден, заслоненный солнцем). Пьер Буге написал в своем дневнике, что «счел свою миссию выполненной». Измерения были прошиты и заверены нотариально (что, вероятно, немало удивило местного нотариуса). Партия паковала багаж и готовилась к скорому отплытию. На родину отправились письма родным о скорой встрече. Оставалось только все перепроверить и вычислить значение длины дуги меридиана.
О недостатке коммуникации
Нежелание участников экспедиции общаться друг с другом и разговаривать словами с самого начала волновало окружающих. Вот что писал по этому поводу Пьер Моро де Мопертюи своему помощнику Андреасу Цельсию (и вы прекрасно знаете, кто это такой, это его шкала на термометрах). Кстати, сплетни о ходе перуанской миссии ему предоставлял его старый друг Шарль де Лакондамин (да, участник экваториальной экспедиции. Он вообще старался ни с кем не ссориться: мало ли как жизнь обернется).
"...конфликт между ними не оставляет мне надежды на успешное завершение чего-либо. После нескольких отвратительных скандалов, они на полгода перестали общаться, а как без обсуждений, можно завершить работу? Боюсь, что все закончится тем, что один из них погибнет, а двое других вернутся ни с чем, да еще один обогнет Землю с Запада, а другой - с Востока (это Мопертюи поддел коллег за их подход к Кито). Или они перережут друг другу глотки. Что же касается наклона эклиптики (это угол наклона земной орбиты относительно экватора), которую они мерили своим 12-футовым сектором, то результаты у них разнятся на 16 секунд. Если так пойдет и дальше, то одна часть команды заключит, что земля вытянутая, а другая - сплюснутая".
Портрет Цельсия, второго лица в Арктической экспедиции. Olof Arenius, Public domain, via Wikimedia Commons.
Но Мопертюи был предубежден. Это ведь были его соперники. Ему НАДО было выставить их в самом непривлекательном свете, чтобы выделить значимость своих собственных результатов. Тем не менее, и измерения широты были завершены. Дело оставалось за малым: обработать.
Сомнения в результатах
Да, работу выполняли разными инструментами и разными бригадами. Зато такой подход давал возможность проконтролировать результаты. Маленькая деталь: для контроля следовало предоставить друг другу журналы измерений. Отправлять сырые необработанные журналы на суд недоброжелателей? Легко ли это? Вот Луи Годену этого отчаянно не хотелось. Когда Буге предложил “объединить данные”, тот ответил ему следующее:
...что же касается того, чтобы вы мне передали свои измерения, то полагаю, я уже имел честь вам сказать, что не желаю этого и ни в малейшей степени в них не нуждаюсь. Если бы вы были тут, то я бы сообщил вам свои измерения с Южной точки, как я и собирался, чтобы мы могли сравнить наши наблюдения. Теперь я сначала намерен проверить свои результаты и на время отложить. Когда наступит время, мы сравним наблюдения с Северных точек.
О “пляске звезд”
Есть подозрение, что на самом деле столь резкий тон был вызван не высокомерием ученого, а его тревогой. Во время обработки журналов он заметил, что высота звезды, которой, вообще-то полагалось быть неподвижной на небосклоне, ночь от ночи менялась. Самым очевидным было заподозрить в дефекте самодельный 18-футовый зенитный сектор. Для контроля ученый заказал Гюго изготовить еще один, поменьше, а сам тем временем бросил все силы на поиски закономерностей в «движении» звезды. Доверяй он коллегам - вынес свои сомнения на обсуждения, взял бы их результаты для сравнения. Но Годен “закрылся”, перепроверяя свои журналы и рассчитывая разобраться самостоятельно. Кстати, именно “беспрецедентная точность” сектора Грэхема пустила Годена по ложному следу: он полагал, что, используя самый точный телескоп в мире, наблюдает ранее неоткрытые "собственные движения" звезд.
Редуцирование измерений
А что же его коллеги? В это время Лакондамин был целиком поглощен судебным процессом по привлечению к ответственности виновных в смерти Синьержи. Он считал это личной первостепенной задачей. Ну и на самом деле - попробовав себя в работе с людьми, Лакондамин несколько охладел к астрономии, в которой смелое и отважное закончилось, а оставалось муторное и долгое.
Пьер Буге шел своим путем: он готовился к поездке на западное побережье (в ту самую Манту, куда они когда-то самовольно высадились Зачем?
Вулкан Пичинча был виден и с мест триангуляции в районе Кито и с побережья Манты. Именно его высоту относительно моря и должен был определить Буге.
Ученые отправились в Перу для того, чтобы привезти “достоверные” сведения о длине дуги меридиана. При этом за годы неудач экспедиция здорово растеряла кредит доверия у парижской публики. Они собирались вернуться быстро, а получилось долго, дорого и конфликтно. Буге осознавал, что если один участник привезет одну цифру, а другой - другую (как в письме выше боялся Моперюи) - ни одному из них не поверят. Поэтому измерения нужно было уточнить настолько, насколько это возможно. Для этого нужно редуцирование.
Небольшая справка
Редуцирование - это “перенос” измеренных величин (сторон и углов треугольников) на единую поверхность. Чтобы сравнение (французских и перуанских результатов) было корректным. Этой поверхностью является уровень моря. Необходимо ввести поправку за то, что треугольники измерялись в горном массиве. Cредняя высота его над морем: 5 км, немало, прямо скажем, но это мы знаем сейчас, а Буге должен был узнать. Первоначально поправку за высоту планировали определять барометрическим нивелированием.
Ртутный барометр из иллюстраций Хуана и Ульоа.
Ученые замеряли атмосферное давление на каждой наблюдаемой точке и знали, что давление тем меньше, чем точка выше. Но на барометры, кроме высоты, влияла температура и влажность, более того, из них испарялась ртуть, а ртуть местного производства давала нестабильные результаты. Короче, веры этим барометрам не было. Так что к 1740 году Пьер Буге отправился к побережью определить высоту гор и вулканов, видимых также с пунктов триангуляции (это называют тригонометрическим нивелированием, когда вычисляют превышение, измеряя вертикальный угол между горизонтом и объектом).
Cхема тригонометрического нивелирования: зная вертикальный угол и расстояние до точки, мы можем вычислить ее высоту.
Кстати Буге проследовал той самой дорогой, которую построили по мотивам лакондаминовых маршрутов «через лес». Местный коррехидор Педро Мальдонадо, которого с самого начала связывала с французами тесная дружба, много лет боролся за строительство прямого пути на побережье и, наконец, реализовал свой проект.
Если дорога была отменной, то измерения у Буге вышли не очень. За целый месяц ежедневных наблюдений вулкан Пичинча показался лишь раз, и то на пару минут, «так что я не успел выполнить необходимые измерения», - сетовал Буге в письме, адресованном Лакондамину – «Между тем мы перебиваемся рыбой и фруктами, поскольку половина припасов испортилась, а вторую половину съели тигры» (так он называл ягуаров_. Только к концу августа измерения удалось завершить и, вернувшись осенью в Кито, ученый обнаружил город в необычном положении. 1740 год не задался.
Знакомые узкие улицы оказались запружены мулами и людьми, преимущественно военными. Готовились к войне за ухо Дженкинса. Похоже, возвращение откладывалось на неопределенный срок.
Апд:
Я тут поняла, что есть смысл дополнить: в этот понедельник 29 ноября (и в следующий - 6 декабря) я буду рассказывать эту историю в виде лекции в культурно-просветительском центре Архэ (Москва), который любезно согласился принять меня. Ссылка на событие. Вход бесплатный, будет вестись онлайн-трансляция. Для меня это прямо "дебют", так что если у вас есть желание подискутировать, познакомиться, задать хитрые вопросы или поймать меня на неточностях - то это отличный момент, и я буду рада (поскольку для меня это будет означать, что Лакондамина, Годена и Буге кто-то вспомнил). Продолжение истории будет выкладываться тут в том же формате.
Приглашаем вспомнить детство, а заодно проверить свою удачу. Победителям — промокод на скидку и награда в профиль.
Всем привет. Приближается декабрь, а значит пора готовить план развития горных работ (ПРГР). В нем отражаются планы предприятия на добычу полезных ископаемых: сколько, где и каким образом будем добывать.
Предоставляется в Ростехнадзор и согласовывается там не реже 1 раза в год. В моем понимании технадзору нужен ПРГР и проект на разработку месторождения (о проекте в другой раз) для того, чтобы понимать сколько мы добудем ПИ и заплатим с этого налогов в следующем году. Контролировать полную разработку месторождения в границах указанных в лицензии(а не самыми лакомыми кусками выбирать, остальное бросить). Кроме того, отслеживается безопасность ведения работ (углы откосов, дорог, обваловки, предохранительные бермы, организация рабочих площадок).
Всю графическую часть выполняю в автокаде и должен сказать что это не удобно. При корректировки одной части ПРГР страдают все остальные. Если кто нибудь знает способ по-лучше,будьте добры, подскажите.
Теперь о составе:
План на начало отработки
План на конец отработки за год
Поквартальные планы, где цветными линиями показываем сколько будет откусывать каждый квартал.
А так же много много других планов, например: где будем складировать все лишнее, каким образом будем засыпать вырытую «яму» обратно (рекультивация), геологогические разрезы и т.д. По умолчанию буду считать что все непонятное будет спрошено или загуглено, но формат +_ может меняться, договоримся)
Как видите я довольно весело провожу время.
Должен признать - охотно пользуюсь возможностью не высовывать лишний раз нос из кабинета, т.к. присутствует необходимость в столь важной проектной работе. Ведь ноябрь на дворе, а горячий чай и кусок торта лучшие помощники в борьбе с холодной ветренной погодой. Хорошо бы после этого в полевую спецодежду влезть. Всем бобра!..!
