А потом я поехал в Шаркан.

Сначала вокруг были скучноватые предместья Воткинска, потом поляны нефтяных качалок, а к половине одиннадцатого я доехал до села Мишкино, в котором решил наконец позавтракать. В Мишкино, кстати, все колонки с водой украшены синими бревенчатыми срубами и крышами.

Я зашёл в сельпо, купил чего-то пожевать и сел, было, возле магазина. Но тут ко мне пристала вроде как женщина, но сильно непривлекательная, из тех, что пьют начиная со средней школы, прерываясь разве что на покурить. Она хотела, чтобы я стал сегодняшним спонсором её морального падения. Я отказался и тем заслужил много нехороших слов от неё.

Жители села Мишкино! Эти вот отдельные личности прямо-таки позорят вашу деревню. А ещё её позорит работница магазина, которая продала мне просроченный на три месяца йогурт. И даже те люди, которые ставят вдоль улицы таких вот медведей, положения не спасают:

Ни минуты больше не желал я оставаться в этом инфернальном месте, и позавтракать остановился, только когда на пару километров отъехал от деревни. Здесь было хорошо, просторно, и покошено.

Где-то к часу дня я доехал до Шаркана. Сейчас я, как обычно, покажу вам герб Шарканского района. Он голубенький, и в середине, в белом круге нарисовано красное толэзё. Только нижний кусок толэзё не красный, а чёрный, как будто его окунули в нефть. В самой же серединке нарисованы ещё: зелёная ёлочка, согнутый в дугу колос и маленькая нефтяная вышка. Вокруг на местном и на русском языках написано «Шарканский район», а вверху есть ещё национальный жёлто-голубой орнамент:

Кстати здесь, в Шаркане, я встретил больше всего людей, говорящий по-удмуртски. Да и вообще, мне село понравилось. Оно расположено всё на каких-то немыслимых горках, а в центре у него вполне благородный скверик и много чего ещё.

Вообще здесь, как говорят официальные лица, располагается резиденция аж самого Тол Бабая! Не знаете такого? Хм… Ладно. Это как бы местный национальный дед мороз. Только он тут по-настоящему не живёт, конечно. Просто здешний департамент культуры подсуетился и застолбил себе этого персонажа. Тут уместно будет сказать о традиционной удмуртской забаве: прописывать у себя всяких интересных личностей. Об этом уже вспоминали, когда звание почётного удмурта получил наш знаменитый соотечественник Жерар Депардье. Так внезапно выяснилось, что почётными удмуртами также являются Джон Леннон, Эйнштейн, Малевич, Гагарин, Кустурица и Артемий Троицкий. Как раз в тот год стоял вопрос о принятии в удмурты Стива Джобса.

После всех этих фокусов почему бы и не быть тут Тол Бабаю? Пускай его, Шаркан и без этого хорош.

Из Шаркана я круто повернул на восток и поехал в деревню Мувыр, зачем, расскажу позже.

Пустая не очень гладкая дорога весело скакала по горкам, и всё было каким-то очень уж беззаботным и солнечным.

Вот, на середине пути мне попался такой ручеёк и источник немудрёного человеческого счастья. Уверен, у всех шарканских молодожёнов есть снимок, сделанный в этом месте:

После деревни Ляльшур асфальт закончился, и дальше пришлось ехать по пыльному грейдеру среди колосящихся полей. Это, конечно, было не ахти как удобно, но я приноровился, делать-то нечего. В Ляльшуре, кстати, заметил такую вещь (а напоминаю, эта деревня – край асфальта, не уверен даже, что там сельпо каждый день работает). Так вот, там стояла кабинка 4D кинотеатра: не самая характерная для деревни вещь.

В какой-то момент, свернув с грейдера, я доехал до деревни Мувыр, которая сама по себе просто деревня. Зато от неё совсем недалеко до места, где снимали когда-то фильм «Тень Алангасара». Не знаете такого? Никто не знает. Я потом посмотрел кусочек – это кино про древних всяких удмуртов и прочих колдунов. Что касается алангасара – то это такой великан, который не очень собой умный, зато иногда ловил и ел удмуртов. На вид кино страшноватое, но, как помню, в девяностые все фильмы выглядели не лучше.

В общем, фильм забыли, как страшный сон, зато съёмочная площадка уже двадцать лет радует любителей пошляться по всяким жутким местам. Мувырские жители показали мне, как туда доехать, и я тоже там побывал. Только жути никакой не было: день выдался очень уж солнечный. Допускаю, что ночью, или в туманную дождливую погоду тут творятся разные совершенно страсти. Но я спокойно побегал по этой древне-удмуртской кинодеревне, залез в дома, сфотографировал всё, что смог. Кстати, киношные дома на самом деле меньше, чем выглядят. Как-то так хитро их строят, что ли. А ещё тут, видать, недавно фестиваль какой-то проводили, так что всё украшено ленточками и прибрано.

В общем, смотрите, как туда доехать (после деревенского пруда надо повернуть направо в поля), смотрите фотографии, а потом я расскажу, как обратно в Воткинск вернулся:

Возвращаясь со съёмочной площадки, я встретил пастуха с коровами. Он рассказал мне, что вся уборка и украшения остались на площадке после празднования Гербера. Это (не путать с гербарием) такой общенародный удмуртский праздник. Название состоит из двух удмуртских слов «плуг» и «после». Соответственно, празднуют его где-то после пахоты. Но почему-то праздновали сейчас, буквально позавчера. Я, кстати, про Гербер слышал ещё когда был в Юнде, и там его тоже праздновали «позавчера». Стало быть, точной даты у мероприятия нет.

О традициях празднования ничего не скажу. Ну, наверное, языческое что-нибудь, с кострами, может, в жертву кого-нибудь приносят.

Когда ехал через Мувыр, колхозные коровы уже возвращались домой. Обратил ещё внимание, что у этих коров была одна особенная главная корова, которая шла впереди, а потом встала перед воротами и начала орать на остальных коров, чтобы они быстрее проходили и перестали жрать всякие там лопухи вдоль дороги. Организовывала, короче.

Овечки здесь, кстати, больше рогатые и ходят таким плотным облачком:

Без каких-бы то ни было трудностей я доехал до Шаркана. Я, кстати, вычитал, что где-то по дороге должна расти самая крутая ёлка в Удмуртии, но сколько глаза ни таращил, увидеть её не смог. И это, надо сказать, не первый случай, когда мне не удалось поглядеть на какое-нибудь знаменитое дерево. Точно так же я прохлопал ушами чёрную сосну возле деревни Зура и особое языческое дерево в Нижней Пыхте. Так что все эти друидские достопримечательности прошли мимо меня.

В Шаркане я посидел на скамеечке в парке, перекусил и поехал дальше в сторону Воткинска. Думал, что километров через двадцать можно будет сделать привал на ночь, а следующим утром быстро доехать до Воткинска и весь день гулять про городу.

По пути я то и дело видел чудесные места для ночлега: сухие, высокие, ровные, укрытые от дороги лесополосой. Но мне казалось, что для привала ещё слишком рано. Так я проехал ту самую деревню Мишкино, и после неё подходящие места вдруг резко закончились. От леса потянуло холодным болотом, а из сухих расчищенных мест имелись только поляны нефтекачалок. Возле них висели таблички, предупреждающие, что шататься возле них опасно.

Делать нечего, я поднажал и доехал до Воткинска. Может, это и к лучшему, решил я.

Город начался как обычно: ангары, гаражи, потом кирпичные пятиэтажки с аптеками на первом этаже. Поздним вечером вонючий бородатый велосипедист ловил испуганных прохожих и спрашивал, где тут есть, например, гостиница. «Какая гостиница?» – таращили честные глаза горожане. «Любая, – отвечал я, – вы сколько гостиниц знаете в этом городе?» Мне отвечали что одну, через дамбу направо прямо у набережной.

Я нашёл эту гостиницу, она была такая здоровенная гостиница Воткинского завода. Мне даже дверь не открыли. Спросили так с подозрением в домофон: «Вы, – говорят, – в командировку приехали?» «Я, – говорю, – знаменитый путешественник Фёдор Конюхов, пустите меня пожить». Пустили, в общем. Сказали, что гостиница стоит дорого, но, в общем-то, 1000 рублей – это не так и много. Ещё и велосипед разрешили внутрь затащить.

Номер был такой весь со здоровенной кроватью и прочими телевизорами. И ванная просто абсурдно просторная: в ней можно было поставить диван, стол и раскладушку и пустить пожить ещё человек двух-трёх. И вид из окна был на самый что ни на есть пруд.

Я на радостях пошёл в гастроном покупать быстрорастворимую лапшу на ужин, и просто прогуляться по набережной, конечно. Как-то так, в общем.