Темнейший. Глава 103⁠⁠

Княжеские и баронские дружинники не зря всё это время трудились без отдыха – и днём и ночью. Им удалось построить сразу два достаточно больших требушета. И теперь бойцы подкатывали их всё ближе к стенам, по поводу чего защитники тут же принялись трубить. Наёмники покидали казармы, взбирались на стены и глядели в присыпанное снегом поле.

Княжеское войско развернулось перед деревней в половине версты от крепостных стен, приняв боевые порядки и разбившись на мелкие отряды. Дружинники приволокли за собой многочисленные осадные лестницы. Знамёна с гербами и стяги с ликами святых развевались по ветру и каждый отряд мечтал лишь об одном – водрузить именно своё знамя на центральной башне Миробоичей, возвышавшейся посреди внутреннего двора…

Вместе с требушетами вперёд выдвинулись передвижные укрытия, напоминавшие сараи на деревянных колёсах – некоторые ставились на импровизированные лыжи и скользили по неглубокому снегу, то и дело царапаясь об камни. Такие укрытия были способны уместить за своими стенками до двадцати бойцов…

Требушеты подкатили очень близко. Их остановили только на полпути к стенам. Стрелы и арбалетные болты защитников долетали до них, но не могли нанести существенного вреда. Вести прицельную стрельбу на такой дистанции было нельзя, поэтому арбалетчики стреляли залпом, надеясь ранить требушетчиков. Стрелы были уже на излёте к моменту, когда дотягивались до бойцов у требушетов и ничего, кроме лёгких ран, почти что царапин, нанести не могли. После пары таких бесполезных залпов Камил отдал приказ лучникам наматывать на стрелы пакли и поджигать их перед выстрелом.

В небо устремился огненный рой. Некоторые стрелы всё-таки вонзались в метательные орудия.

Но мороз не позволял огню разойтись. Требушетчики не позволяли пожару начаться, вовремя сбивая огонь. Древесина, из которой сделали требушеты, ещё сохраняла влажность. Подпалить орудия не получится…

Одновременно с этим бойцы готовились к метанию, схватив верёвки и задирая тяжеленный противовес.

-- Зачем они подводят их так близко к стенам? – спросил Меньшак. – Они же попадают под стрелы.

-- Ты не смотри на то, что требушеты такие громадные, -- сказал Ларс. – Они стреляют не сильно дальше арбалетов.

-- Но какой тогда в них смысл?

-- Сейчас увидишь.

Вдруг требушетная балка взмыла вверх под тяжестью могучего противовеса. Праща, прикреплённая к концу балки, со свистом рассекла воздух, словно кнут, и выпустила из кожаного мешка что-то полыхающее… горшок с углями стремительно приближался к стенам, роняя снопы искры на манер падающей звезды. Горшок пронёсся над головами пригнувшихся бойцов. И разбился об крышу казармы, располагавшейся прямо за стеной…

-- Дерьмо! – ругнулся Меньшак.

-- Тащите песок и воду! – крикнул Ларс бойцам. – Тушите крышу, пока пламя не разрослось!!

Дружинники тут же засуетились, подхватили лестницы и схватили вёдра с песком и землёй, приготовленные заранее.

Балка на соседнем требушете тоже взмыла вверх, запуская второй горшок. Но тот врезался в стену и угли рассыпались по рву, зашипев в снегу.

После этого требушетчики принялись что-то подправлять в конструкции метательного орудия.

А первый требушет уже взводили для повторного броска.

Всё карательное войско ожидало лишь приказа Хмудгарда. Но воевода не торопился с началом штурма. Он, видно, намеревался сначала закидать защитников горящими углями, вызвать пожары и панику, заставить обороняющихся покидать стены для борьбы с огнём. И только потом – бросить войско в бой…

Воевода, видно, хорошо запомнил пользу кувшинов с углями.

Очередной горшок перелетел за стены. Он разбился о крышу дворца, проломив черепицу – угли просыпались на старые и дряхлые чердачные брусья. Ко дворцу тут же бросился отряд ремесленников, сформированный для тушения пожаров.

Из-за деревни вдалеке вдруг выплыла фигура самой высокой и самой серьёзной осадной постройки, возведённой княжеской дружиной.

Осадная башня.

Её изготовили под размер невысоких стен замка Миробоичей. Внутри башни шагали воители. Толкали её вперёд. Все бойцы были надёжно укрыты и защищены от любых атак со стены. До крепости они доберутся без потерь. И стоит этой башне подойти к стенам, стоит только тяжеленной площадке откинуться, рухнув на зубья и зацепившись за них – в замок нахлынут враги нескончаемым потоком…

А горшки с углями тем временем всё перелетали за стены. Разбивались о крыши казарм, домов, кузниц. Врезались в крыши мастерских. Разлетались по многочисленным скатам крыш дворца, занимавшего треть всего замка. Повсюду вспыхивали огни.

Команды ремесленников и батраков действовали сообща – они были к этому готовы, ведь Камил заранее узнал о задумке воеводы, разведав все его приготовления с высоты птичьего полёта.

Пламя сбивали, угли засыпались песком. Работяги проникали на чердаки по приставным лестницам, ломали тяжёлую черепицу.

Угодивший в конюшни горшок вызвал наиболее серьёзный пожар. Угли рассыпались по запасам сена, подпалили его, как огромный костёр. Работяги спасали лошадей, к месту пожарища стянули и часть дружины, но пламя было не остановить.

Ларс приказал позаботиться о том, чтобы оно не перекинулось на соседние постройки, выплёскивая на избы вёдра со студёной водой.

Крыша дворца, доски и брусья на которой уже иссохлись за многие десятилетия, потребовала сразу несколько команд. Чердак дворца быстро заполнился чёрным дымом, резавшим глаза и горло. И хоть огонь тушили сравнительно просто, но поднявшийся дым вынуждал мужиков ломать черепицу на крыше, чтобы выбраться наружу и глотнуть чистый воздух. Работяг рвало. Некоторые из них скатывались вниз, теряя сознание. Кто-то так и не выбрался из чердаков…

В большинстве случаев горшки обрушивались на площадь и на дорожки между домиками. Княжеские ублюдки метали вслепую, да и точность требушетов оставляла желать лучшего, в сравнении с точностью Ангела, способного сбросить пять кувшинов за раз – и попробуй их все потушить до следующего налёта…

С огнём кое-как справлялись. Всё-таки, у воеводы имелось всего лишь два требушета, а вёдра с песком и водой ещё не израсходовались.

На стене запели горны. Что-то происходило в поле перед крепостью.

-- Столько сена погорит, -- сетовал Ларс, когда они возвращались на стену. – Наши лошади останутся без фуража…

-- Скоро этим лошадям фураж не понадобится, -- буркнул Камил в ответ.

Воевода, заметивший густые столбы чёрного дыма от пожаров, похоже, решился на следующий шаг.

-- Братцы! Что творится! – кричали на стенах дружинники. Кричали от того, что видели внизу. – Что творится, братцы!

К стенам бросились вовсе не гвардейцы. И даже не дружинники в своих боевых порядках.

К стенам неслись сотни крестьян. Сотни смердов, стянутых в лагерь воеводы со всех окрестностей. В своих руках они тащили пучки хвороста, связанного верёвками. В побледневших лицах бедняков отражался страх, ужас. Крестьяне неслись к стенам нехотя, но позади них кружили хохочущие гвардейцы, подгоняющие самых трусливых кнутами. И удары кнутом рассекали мясо до самой кости, нанося страшные увечья, которые многим было пережить не суждено. Лишь полушубки спасали трусливых смердов – после первого же удара они либо падали на землю, либо неслись вперёд, поскуливая от безнадёги и боли.

Арбалетчики выстрелили без приказа. Сразили несколько крестьян. Камил сразу остановил наёмников.

После этих выстрелов крестьяне запаниковали. Некоторые немедленно побросали хворост, развернулись назад и побежали. Но беглецов тут же настигали гвардейцы. Они разрубали спины дезертиров саблями.

Остальные замерли в нерешительности. И после нескольких ударов кнутом растерянные крестьяне снова двинулись к стенам, рыдая и вопя, моля о пощаде.

Мужики просили своего милорда сдаться. Или хотя бы не стрелять по ним. По их жёнам и детям, которых воевода повёл выполнить преступный приказ – заваливать пучками с хворостом ров перед стенами.

-- Но тогда они точно проведут башню к стенам! – сказал Угрюмый Зак. – И нам будет тяжко! Очень тяжко!

-- Проваливайте от стен! – крикнул Камил, но крестьяне шли вперёд, подгоняемые гвардейцами. Пропустить их к себе? Невозможно! Хмудгард пригнал к стенам замка сотни крестьян! На всех не хватит ни еды, ни даже места… стоит ли говорить, что среди них могут оказаться шпионы, предатели и лазутчики?

-- Не стрелять!! – приказал в конце концов Камил. Смерти своих крестьян он не допустит, но и спасти он их не мог. Ежели всех затащить на стены, то воевода одним этим хитрым ходом приблизит свою победу – ему не придётся долго ждать краха защитников.

Дружинники отнеслись к приказу Камила с пониманием и одобрением – многие узнавали в крестьянах своих отцов, матерей, братьев и сестёр. Ведь всех их когда-то рекрутировали из окрестных деревень.

А вот наёмники осуждающе завопили.

-- Нельзя позволить им добраться до рва! Мы же все тут передохнем к чертям! – выкрикнул один из командиров, как тут же Угрюмый Зак поставил крикуна на место. Приказы не обсуждаются. Особенно во время штурма.

Крестьяне сбрасывали пучки с хворостом в ров перед воротами. И тут же убегали прочь от стен, опасаясь стрельбы.

И дружинники, увидавшие свою родню, впадали в ярость, мечтая поскорее схлестнуться с княжескими ублюдками. Они просили Камила пропустить крестьян на стены, но тот отказывал им в этой просьбе, придумывая нелепые отговорки и не в силах ответить чем-то убедительным.

Воевода что-то крикнул. И княжеское войско тронулось в путь, медленно приближаясь к стенам. Отряды дружин с штурмовыми лестницами в руках прошли вперёд и остановились чуть поодаль от требушетов. Теперь они прикрывались стенами щитов от летящих на них стрел.

Камил приказал приберечь болты – они ещё пригодятся на длительную осаду. Сейчас же от стрельбы толку было очень мало.

Продолжили свой путь только передвижные укрытия «сараи». И осадная башня, лениво тянущаяся к стенам.

В «сараях» шагали дружинники Путяты Дубовича, судя по знамёнам. Хмудгард отправил в первых рядах войска союзного барона, видимо, на этот раз жалея оставшихся гвардейцев, коих едва набиралось две с половиной сотни – ему ещё ведь воевать со Светломоричами…

Во второй волне крестьяне притащили брёвна. Их они уложили поверх пучков хвороста. И тогда два «сарая» быстро перебрались по настилу через ров к воротам.

Передние стенки «сараев» втянулись внутрь. Постройки прижались вплотную к вратам, и тогда тараны принялись биться о них.

-- Всё не унимаются! – смеялся Ларс. – Снова в захаб хотят попасть!

-- Это всё равно самое слабое место, -- сказал Камил. – Тем более, похоже, они хотят пройти туда, прикрывшись постройками…

Об ворота колотилось сразу два тарана, под боевые кличи дружинников Дубовича. Древесина трещала.

А ведь когда-то эти дружинники сражались против Менестрелей в решающем бою вместе с избитыми ветеранами Миробоичей – прибытие Путяты спасло положение Ларса и Савохича. Теперь же они во врагах…

Крестьяне заваливали хворостом ров в ещё одном месте – чуть восточнее. К этому завалу медленно подплывала осадная башня.

С десяток «сараев» остановилось недалеко от ворот. Горящие стрелы вонзались в их стенки и крыши, покрытые одубевшим от льда тряпьём. Никакого возгорания, естественно, не начиналось…

-- Раз! Два! – кряхтели защитники над воротами, обжигая руки даже через  толстые рукавицы. -- Три! Пошла! Пошла!!!

Кувшин с раскалённым маслом опрокинулся на один из таранов. И масло затекало в щели между досками, обжигая спины дружинников. Слышались крики боли и яростная ругань.

После этого защитники схватились за лопаты и принялись засыпать тараны внизу полыхающими угольями.

Тараны медленно шаяли. Тряпьё на крышах таяло. Но угли гасли во влаге. Тогда защитники принялись сдирать это тряпьё длинными шестами.

Но и после этого сырая древесина не воспламенялась.

Требушеты поджигали поместье с куда большим успехом. Метатели вдруг принялись запускать тяжёлые булыжники вместо горшков. Но всё никак не могли попасть по зубцам, обрушив хотя бы один из них, чем намеревались ослабить оборону. Иногда камни врезались в стену, оставляя после себя трещины. Однако о том, чтобы попасть в то же самое место дважды – не приходилось даже мечтать…

Крестьяне уложили настил из брёвен по куче пуков хвороста, приготовив площадку под осадную башню.

Одновременно с этим раздался страшный треск. Опоры одного из требушетов покосились под тяжестью очередного булыжника. Балка завиляла в стороны, а противовес обрушился, сорвавшись с креплений. И метательное орудие развалилось на части, едва не пришибив насмерть тех, кто стоял позади него.

-- Такое дерьмо сделали! Ха-ха! – злорадствовал Меньшак.

-- Это тоже обычное дело, -- спокойно ответил Ларс, повидавший многое. – Удивительно, что они всё-таки успели перекинуть к нам столько горшков. Чаще всего требушеты разваливаются после первых же запусков… Редкие инженеры способны сделать надёжное орудие…

Конюшня полыхала высоким пламенем. Лошадей вывели прямо на площадь. Иногда кони бесились и сшибали работяг и дружинников с ног, испугавшись крушения очередного горшка – требушетчики на оставшемся орудии отказались запускать тяжёлые булыжники, справедливо опасаясь поломки.

Тараны если и возгорались от углей, то их тут же тушили запасами воды, видно, имевшимися внутри построек как раз на подобные случаи. Поэтому защитники принялись поливать их раскалённым маслом, от которого толку было больше…

Отчаявшиеся бойцы Дубовича уже прорубили ворота. В том числе и топорами. Они колотили тараном без устали. И прикрывались щитами, от летящих в пробитые дыры стрел.

-- Проваливайте! – рыкнул Камил, прогоняя со стены над воротами своих дружинников, не способных ничего противопоставить таранщикам. И те виновато отступали назад, с опаской глядя на девятерых Железяк, сопровождавших милорда.

Меньшаку удалось зацепиться за щели в досках крюками на верёвках. И тогда Железяки хором потянули эти верёвки на себя, упёршись ногами в зубцы крепости. Затрещали их старые кости…

Постройки, укрывающие тараны врагов, отрывались от земли и скользили вверх по стене, а дружинники Дубовича, совершенно не ожидавшие такого поворота событий, терялись, паниковали. Бежали или пытались ухватиться за стены и опустить их на землю. Но арбалетчики с башен метко лупили по ним болтами, сражая всех насмерть.

-- Отпускайте! – приказал Камил Железякам. И постройки рухнули вниз, кувыркаясь в ров по склонам из пучков хвороста…

Крестьяне заваливали ров пучками с хворостом в остальных местах, обозначенных воеводой.

Княжеское войско синхронно выдвинулось к стенам. Впереди всех воевода выставил дружину Путяты, которой предписывалось первой взобраться на стены; и лишь затем шли княжеские дружинники – гвардейцы вовсе стояли в стороне, оседлав коней на случай, если удастся пробить все имеющиеся ворота таранами.

Лучники тащили перед собой передвижные укрытия – громадные деревянные щиты. Подобравшись близко к стенам, они принялись осыпать защитников в неравной перестрелке – их было вдвое больше, чем всего имелось стрелков на стенах Миробоичей. Но перестрелка всё равно не приносила атакующим особых результатов. Защитники были укрыты за мелкими бойницами в стенах, защитников закрывали надёжные каменные зубцы. К тому же перепад высот играл им на руку… Полностью подавить арбалетчиков им не удалось.

Осадная башня въехала по брёвнам и замерла в ожидании остального войска. Стрелки всадили в неё сотни полыхающих стрел, но всё без толку.

Арбалетчики атаковали приближающиеся отряды.

И тогда воевода бросил вперёд крестьян с штурмовыми лестницами.

-- У него нет чести!! – свирепствовал Дылда Грег, впавший в безумную ярость. – Я вырву ему глотку!

Лестницы втыкались в землю и поднимались на стены. Наёмники тут же ослушивались приказа Миробоича – принялись палить по крестьянам без разбору. Никому не хотелось быть взятым по вине какой-то жалости к смердам…

Тяжёлая крышка осадной башни рухнула на зубцы, подняв в воздух облачко рыхлого снега. На стены тут же с рёвом ринулись бойцы князя, встречаемые топорами Дылды Грега и Микулы Селяновича…

Камил в ярости метался по стене, призывая прекратить стрельбу по крестьянам. Он хотел запустить их на стены, отделив их от лезущих по лестницам дружинников и этим спасая многие жизни.

Дружинники-ветераны едва ли сдерживались, чтобы не наброситься на непослушных наёмников в самый ответственный момент битвы. И Угрюмый Зак заколол сразу двух своих командиров за неповиновение, после чего стрельба по перепуганным смердам почти сошла на нет, но не прекратилась до конца. Большая часть крестьян не выдержала ужаса и обратилась в бегство. Смерды неслись против наступающих отрядов, натыкаясь на их копья и мечи. И если бойцы Дубовича старались пропускать крестьян мимо, то дружинники князя, шагавшие позади них, рубили всех подряд: и маленьких детей и стариков.

Княжеские лучники ещё сильней приблизились к стенам вместе с остальными отрядами пехоты. И теперь разили дружинников на стенах непрерывным обстрелом. Арбалетчиков не хватало на всех, кто поднимался на стены – войско карателей атаковало по всей длине южных стен.

Пехотинцы карабкались по штурмовым лестницам повсюду, вперемешку с самыми смелыми отчаявшимися крестьянами, видевшими ужасы позади себя и пытавшимися найти спасение на стенах милорда. И порою, эти оборванцы оказывались вооружёнными лазутчиками, переодетыми в лохмотья, которые тут же пронзали милосердных защитников спрятанными под одеждой короткими мечами.

«Сараи» добрались к вратам. И дружинники Дубовича прорубили достаточно широкую дыру, чтобы протащить постройки.

Они проникли в захаб и направились под защитой «сараев» ко вторым вратам. И следом за ними прорывались остальные дружинники, вполне успешно прячась от бойниц в стенах между этими передвижными постройками. Арбалетчики и лучники не могли сконцентрировать достаточно интенсивную стрельбу, чтобы остановить их – стрелки атаковали тех, кто поднимался к ним по штурмовым лестницам.

И тогда Камил, взволнованный и обозлённый, выпустил мёртвых соколов летать над лагерем воеводы. Приказал перехватывать любую птицу, что попытается урваться к Серебряному Перевалу.

Княжеское войско атаковало стены крепости. Оно теперь связано борьбой. Только гвардия стоит в резерве, возглавляемая Хмудгардом…

Сам Путята Дубович вёл своих воителей в эту отчаянную атаку через захаб, предложенную воеводой. Путята не мог бросить своих бойцов – без него они бы не осмелились прорваться за первые ворота, где совсем недавно гвардейцев постигла ужаснейшая участь. Он вёл дружину в бой, то и дело подбадривая бойцов своими речами. Он раздавал команды, ведь только действуя сообща все они смогут прорваться в крепость за вторые ворота. На них вся надежда – пока другие пытаются пробраться на стены, отвлекая защитников, дружина Дубовичей пробьёт вторые ворота и пронесётся по замку мятежников вместе с гвардейцами, ждущими приказа воеводы…

Путята шёл вперёд и надеялся, что переживёт штурм, что князь не забудет его неоценимого вклада во взятие мятежной крепости – воевода обещал ему в случае успеха подарить часть земель Житников и должности при дворе князя для членов его семьи… Это всё несомненно укрепит положение рода Дубовичей, несомненно возвысит их. Нужно только собрать всю волю и силу в кулак.

Путята слышал яростные вопли. Слышал звон стали. Треск полыхающих конюшен.

И странный железный грохот, доносящийся откуда-то из глубин поместья Миробоичей…

Ворота в конце захаба почему-то вдруг гостеприимно распахнулись. И Путята Дубович ахнул, не веря своим глазам. Он и все его бойцы увидали несущуюся на них громадную гору железа. Невообразимого кентавра, словно сошедшего со страниц старых сказок. И за этой горой следовали на ссохшихся кошмарных лошадях вооружённые секирами неуклюжие верзилы-рыцари; и огромная толпа странных дружинников, лица которых вызывали суеверное отвращение и ужас… лишь доля мгновения потребовалась Дубовичу, чтобы осознать причину этого суеверного, почти демонического отвращения.

Лица всадников сгнили. Глаза их вытекли из чернющих глазниц. Зубы всадников обнажились за сморщившимися губами.

Конница Камила Миробоича полностью состояла из мертвецов…

**

А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность)

Константин Викторович 300р "Камилу на развитие навыков конспирации" Ответ: ПОООЗДНООООООО АХАХАХАХАХАХАААААА

Ринат Игоревич 300р

Иван Семыкин 100р

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

«Темнейший» на АТ: https://author.today/work/316450