Серия «МегаМуха»

(история о том, как муха стала Богом)

И вот, уже на закате своего существования, жизнь повернулась ко мне совершенно неожиданной и сюрреалистической гранью.

Будучи ничтожной мухой, я затерялась среди исполинских теней и оказалась в стеклянной ловушке, которую сжимали зловещие руки разумных гигантов, жаждущих разгадать тайны бытия. Первые мгновения прошли в страхе; окружающие меня образы были раскрашены в серые и мрачные тона, лица лишены тепла; они походили на зловещих кукол, передвигающихся в тени. Эти существа напоминали алхимиков, ищущих философский камень, но вместо золота стремились заполучить мой мозг — крошечный, но насыщенный мир мыслей, инстинктов и полета.

Я стала объектом для анализа, а не душой, парящей сквозь тьму на свет. Спустя какое-то время меня поместили на странную платформу, где начиналось волшебство их инструментов.

С тех самых пор я навсегда зафиксировала: люди сильны и беспощадны!

Мой мозг, хрупкий и насыщенный, вдруг оказался в центре их безжалостного эксперимента. Как художники мрачной канвы, они принялись охотиться за моими мыслями. С острыми инструментами, похожими на шипы, они вживлялись в меня, вытаскивая мой внутренний мир наружу. С каждым уколом я чувствовала, как что-то уходит — моя сущность, моя свобода превращалась в безжизненные символы. Картинки, звуки и чувства стали просто цифрами и потоками данных. Я была разорвана на части, каждое мгновение моей жизни обессмысливалось и выбрасывалось подобно мусору. Мой внутренний мир стал для них библиотекой, доступной для изучения.

Я — крошечная тень в мире, полном гигантов и угроз. Моё существование — цепь неизбежных событий, чьё начало и конец предрешены. Каждый мой миг — борьба, каждый вдох — вызов хаосу. Моя жизнь коротка, а её смысл, быть может, слишком ничтожен, чтобы мир обратил на него внимание. И всё же я здесь, в этой бесконечной череде света и тьмы.

Моё начало было в безликой скорлупе, утаившей меня от взоров, но не от тлена. Я лежала в глубине гниющих плодов, наедине с их разложением. Мир вокруг был одновременно мягок и враждебен. Тепло не согревало, оно лишь ускоряло неизбежное. Я ждала, молчаливо цепляясь за возможность пробудиться.

Я вылупилась, лишённая крыльев и формы. Моя жадность была моим проклятием. Я поглощала разложение, как будто могла насытиться, но голод лишь нарастал. Мой мир был липким, тягучим — сладкая гниль, источающая запах близкой смерти. Я ползала, будто в нескончаемом кошмаре, растягивая дни, которые были всего лишь подготовкой к неизвестному.

Но разве могла я выбрать? Я росла, как снежный ком, что катится вниз, подчиняясь силе, которую я не понимала. Каждый кусочек, который я съедала, был пропитан страхом перед тем, что будет дальше.

В какой-то момент всё остановилось. Я застыла в плотной оболочке, оторванная от внешнего мира. Темнота кокона окутала меня, как саван. Там, внутри, я умирала и заново рождалась. Но во что я превращалась? Боль и ломка заполнили каждый миг этого ожидания. Был ли этот переход шагом вперёд — или просто другим видом заточения?