RustyE86

Однажды, ни с того ни с сего, Григорий придумал новый мем.

Помнил, как сейчас – был морозный январский вечер, и он, сытый и совершенно довольный жизнью, по обыкновению своему, вперил скудно видящие глаза в монитор, и, доедая мягкую хрустящую булку, принялся изучать имеющийся перед ним материал. Поначалу было и вправду интересно – Григорий то и дело забывал откусывать положенный по графику кусок булки, но постепенно интерес спадал. Григорий скроллил, скроллил и скроллил. Не подумайте, на самом деле, это было очень интересно – что-то сродни поиску клада: точно так же копаешь лопатой землю в поисках затаренных в её чреве сокровищ и блестяшек, и вот-вот уже совсем немного, чуточку – и достанешь вожделенную драгоценность, да, ну вот еще раз копнуть, и еще чуть-чуть, самую же малость. Григорий, таким образом, частенько вырывал весьма глубокие колодцы, но сокровищ почти не находил. Попадались ржавые кубки, рваные почерневшие цепочки, дырявые серебряные монеты. Редко когда могло блеснуть золото, и вот тут уж Григорий плюсов не жалел – ставил и запостившему, и всем приходящим – кто подкормиться, кто пожурить, кто так просто, чтоб не забывали. Минусы ставил редко, только если уж совсем задевало за живое.

Словом, вел Григорий совершенно травоядный образ жизни.

Возвращаясь к январскому скролл-вечеру, можно сказать только одно – событию, которое потом всколыхнуло весь интернет, предшествовало стойкое желание Григория совершить что-то значимое в своей жизни. Так ведь каждому хочется сделать чего-нибудь этакое, чтобы все ошарашенно-удивленно уставились, похлопали глазенками, да и в ладоши захлопали с поистине кроличьим энтузиазмом.
Дело в том, что Григорий не обладал никакими выдающимися навыками. Единственное необычное, что он умел – это показывать утку большим пальцем и страстно, самозабвенно изображать ее назойливое кряканье. В такие моменты даже терпеливый кот Владлен покидал его комнату, нервно подергивая драным полосатым хвостом. Григория, впрочем, это ничуть не смущало – он знал, что дело его правое, и что вконтактные девы подобного приема никак не ожидают.

В тот чудный вечер Григорий уже доедал булочку, как вдруг на него снизошло озарение: он вдруг вспомнил про одну свою фотографию, снятую в деревне у любимой бабули. Григорий тут же заулыбался, вспоминая бабулю. И именно в тот миг его гениальная идея висела на волоске – ибо мнимый запах горячих душистых бабушкиных пирожков захватил воображение Григория, и унес за сорок восемь километров из города в деревню. Однако же он вовремя очнулся – это уже надо отдать должное сытому ужину и абсолютно лишней булочке.

А вспомнил Григорий о своей взлохмаченной физиономии и интересной позе на летнем фото, что ему сделали друзья на славный праздник день рождения. Уже были съедены все шашлыки, выпита вся водка, все пиво, и весь бабушкин запас самогонки – Григорий чудом спас бабушкины настойки от ревматизма, спрятав их в старый рваный матрац, пока друзья весело гоняли козу Прасковью по двору, пытаясь нахлобучить ей пустые пакеты из-под сока на витые рога.
Когда все веселье, казалось, стало спадать, Григорий успокоился и сладостно прикорнул на дедушкином любимом стуле из гнутого дуба. И, конечно, друзья решили, что им будет очень стыдно перед именинником, если они позволят себе уйти спать, так и не повеселив виновника торжества своей креативностью и развитыми дизайнерскими навыками.
Друзья устроили Григория поудобнее, под правую руку поставили ему дедушкин костыль – рука превратилась в указатель, натянули на вялую ладонь дедушкину ватную перчатку, четыре пальца согнули, выставив один указательный; тело его сместили под углом, будто бы обладатель указующего перста направлял глядящего на него куда-то в сторону с некоей ленцой и вялой аристократичной апатией. Волосы Григория тщательно взлохматили, нацепили ушанку на затылок – так, что на фото она была едва заметна под копной взъерошенный черных волос, тщательно смешанных с сеном из сарая с мычащей коровой, выражение лица сваяли ему возвышенное, слегка ироничное, ну натурально американский киноактер Уиллис.
Пока главные креативщики трудились над живой скульптурой, двое самых трезвых готовили плакат, на котором старательно выводили жирным шрифтом (подразумевалось что-то вроде Arial Black) надпись следующего содержания: «Чупряк знает где».

Тут следует пояснить, что Чупряк было прозвище Григория с малых лет – все благодаря звучной фамилии Чупряков.

Эту табличку друзья Григория с гордостью на него водрузили, заботливо прижав свободной его рукой.
Один из самых трезвых друзей достал фотоаппарат фирмы N и под громкий и дружный ор луженых глоток «Водка, -----, где??» щелкнул затвором. В последний момент Григорий от криков подпроснулся, и на фото вышел немного менее ироничным, чем задумывалось созидателями – тем самым подбавив в фотографию толику сладостной наркотической истомы.

Вобщем, весело было. Смеялись все.

Вот эту-то фотографию и решил запостить Григорий в тот знаменательный январский вечер. Он красиво обрезал ее, чтобы совсем не было видно разбитого тазика у сарая и края стола с солеными груздями на ней. Потом написал сверху во встроенном графическом редакторе «А это где?», тем самым положив начало целой плеяде волновавших юзеров вопросов, которые потом стали те задавать, активно и с изрядным восхищением юзая эту картинку.
Григорий хорошо понимал, на какую жертву он идет, выставляя себя на всеобщее обозрение. Да, в этот момент он чувствовал себя совершенно голым, будто перед толпой кричащих и улюлюкающих средневековых оборванцев, кидающихся всякой мерзостью, которая настолько гнила, что уже в руках размазывается. Да, он будто бы восходил на эшафот, где на руки уже поплевывал здоровенный палач с топором из варкрафта.

Но он верил, что несет добро в массы, что именно эта его фотография – тот драгоценный клад, что он искал большую часть своей сознательной жизни – и только так – он сумеет еще одной такой же заблудшей душе помочь отыскать лучик света в кромешной тьме однообразия развлекательных ресурсов.

Наутро же Григорий стал знаменит.

Но это уже совсем другая история.