море, чьи немые
вершины шумят.
чей тёмный,
стрельчатый лес
строится, рушится,
восстает, опадает.

со стрёмной тёлкой конечно стремно,
её не познакомить с твоими друзьями.

обнимемся, друзья,
на пороге невиданного
разрушения мира;
у дверей неизвестности,
перед тем, как перейти
линию Мажино,
перешагнуть
высокий порог
фельдмаршала М.

девушки в столице всегда прекрасны.
рядом с ними такие же мужчины.

а девушки гуляют
по набережной,
за ручку.
на них белые,
короткие платья.
и если случайно,
они разнимают руки,
то немедленно
исчезают –
без хлопка
или дыма.
а мальчики
провожают их
в пустоту
недоумёнными
взглядами.

стрёмным тёлкам живется плохо.
внутренний мир у них крайне тесен.

не протянуть руки
кому другому
не потянуться,
не расправить
лежалое,
простое тело
тем, кто свернулся
и лежит
внутри своей
сердечной клетки.
на набережную
не выйти
и не увидеть моря,
чьи вершины.

стремная телка с каждым ляжет
за цветок из клумбы и баночку пива.

поклонимся цветам
посреди городских
площадей.
и сожмём
в онемевших руках
эти банки, бутылки,
обрывки.
эти игрушечные
автоматы.
вспомним,
как наши ребята
высаживались
на эту береговую,
линию, неприступную,
превращённую
в укрепрайон.
как бросались
на пулемётные
гнёзда.

новая волна – луна, луна,
новая волна – луна, луна.

и море, чьи немые вершины.
и линия Маннергейма.
и белые платья.
и тесная клетка сердца.
и пулеметные гнёзда.
и чьи вершины.
и не протянуть руки.
и люди в тёмные времена.
и девушки в столице.
и банальность зла.
и стрёмные тёлки.
и ситуация человека.
и крайне тесен.
и птенцы из гнезда.
и бывают опасны.

и бесконечное море
и тёмные стрелки
по периметру.
и наступающие
войска.
и невиданное
разрушение
нашего мира.

и море позитива,
и стрёмные тёлки.

какие прекрасные
какие стрёмные

тёлки.